– Ловлю на слове, попробуй только меня подвести.

– Никогда! – он помог мне взобраться в седло, – я, тут на всякий случай приторочил ружьё. Кто знает, может, понадобится…

Его забота обо мне была так приятна. Однако, задерживаться дольше было нельзя. Подняв Мухиба на дыбы, я помахала на прощание рукой и понеслась в ночь.

Он смотрел ей вслед до тех пор, пока она не исчезла из виду. Всё шло по плану – она на пути в Аль-Хамсу, ну а ему, настала пора кое-кого навестить. Быстро собравшись и затушив костёр, он взобрался в седло одной из лошадей, и поскакал в сторону, почти противоположную той, куда ехала она.

Времени не было. Нужно было спешить.

В точности следуя всем указаниям Фантома, я, судя по карте, существенно смогла сократить разрыв между собой и соперником. После суточной, почти беспрерывной скачки, вечером следующего дня, мы, валящиеся с ног, решили сделать привал, чтобы как следует передохнуть перед последним рывком.

Мухиб меня немного беспокоил. Я чувствовала, как он устал. Это было заметно по его движениям, поступь стала более тяжёлая, он всё ниже опускал шею. Даже его хвост-петушок, и тот уже не развевался подобно гордому стягу. Но, мы оба понимали, что теперь, когда мы всего в паре шагов от заветной цели, сдаваться нельзя. Нужно идти вперёд, до конца. А отдохнуть, мы сможем и потом, когда утрём носы всем тем, кто ставил на наш проигрыш.

Несмотря на усталость, сон никак не желал приходить. Огонёк костра весело потрескивал между камней, напоминая о вечерах, проведённых вместе с Фантомом. Подумать только, ещё совсем недавно, на корабле, я жаловалась на то, что несмотря на то, что у меня есть муж, я отчаянно мечтаю испытать истинную любовь. И вот, прошло совсем немного времени, я потеряла мужа, и вместе с тем обрела любовь, о которой мечтала.

Фантом… Мы расстались совсем недавно, а я уже отчаянно по нему скучаю, и с нетерпением жду встречи.

Ночь прошла на удивление спокойно. Закутавшись в бурнус и прижавшись к тёплому боку коня, я и сама не заметила, как уснула.

Первым проснулся Мухиб. Мягко, губами, он потянул меня за выбившуюся из-под куфии прядь волос, заставляя встать. Сегодняшний день был решающим. Я чувствовала, что мой соперник уже где-то совсем рядом, и это чувство заставляло меня как можно скорее броситься в погоню.

Основательно подкрепившись перед решающим забегом, мы пустились в путь.

Сахара! Теперь, когда мои приключения подходили к концу, я начала понимать, как успела привязаться к этому краю, где утром поднимается огромный огненный шар солнца и раскаляется все вокруг: воздух горяч и сух, что обжигает губы, а на земле стоять просто невозможно. Где ветер может принести пыльные бури, а может подхватить страшную «песню песков», и тогда над пустыней пронесётся страшный вихрь – самум. Ночью нестерпимый зной сменяется пронизывающей прохладой. Таких резких перепадов не выдерживают даже камни – они лопаются с громким треском. Такие камни получили в Сахаре название «стреляющих», а жители пустыни говорят: «солнце в нашей стране заставляет кричать даже камни». Бескрайнее море выжженных солнцем песка, камня и глины, оживляемое лишь редкими зелёными пятнами оазисов и одной единственной рекой – вот что такое Сахара.

Слёзы навернулись на глаза. Здесь, я познала горечь утраты, и великое счастье любви. Несмотря на все трудности, я бы ни за что не согласилась бы променять воспоминания об этом крае на…

Что это? Впереди стали заметны клубы пыли. Это были всадники. Вот оно, у нас получилось!

– Мухиб, миленький мой, ты видишь их? Ну же, мальчик, давай покажем этим недотёпам из какого теста мы сделаны.

Он понял меня. Между нами всегда была особая связь, позволяющая без слов понимать друг друга. Эта победа была важна и для него. Он был «арабом», рождённым в пустыне, и для него было крайне важно доказать, что он лучший!

Мухиба не нужно было пришпоривать. Широко раздувая ноздри, он нёсся вперёд с такой скоростью, что его копыта почти не достигали земли. Подобно призраку, он парил над пустыней.

Расстояние стало заметно сокращаться. Я видела принца, гордо восседающего на своём жеребце, и ничего не подозревающего о погоне. Но вот, когда расстояние между нами сократилось метров до ста пятидесяти – двухсот, нас заметили.

Первым обернулся слуга. Он что-то прокричал принцу, и тот сразу же посмотрел в нашу сторону. Даже с такого расстояния, я увидела удивление и ярость, отразившиеся на его холёном лице. Он пришпорил коня, заставляя прибавить шагу.

Я старалась беречь силы Мухиба, поэтому не позволяла, до поры, развивать всей скорости, на какую он был способен. Так, мы и неслись – впереди принц с адъютантом, позади – мы с Мухибом.

Постепенно лошадь слуги стала отставать. И наступил тот момент, когда мы пронеслись на скаку мимо их с седоком. Не удержавшись, я показала ему неприличный жест, которому научилась ещё в приюте. Глаза мужчины едва не вылезли из орбит. Ничего, пусть знает наших!

Не знаю, сколько мы скакали, может час, может два… Воздух вокруг был раскалён настолько, что дышать становилось всё затруднительнее.

Впереди показались скалы. Пять их или же больше, я считать не стала. Мы были почти у цели. Это понял и принц, судя по тому, с каким остервенением он принялся подстёгивать своего коня. Несчастное животное, над которым буквально издевался хозяин, бежало со всей скоростью, на которою было способно.

Я не пользовалась ни шпорами, ни плетью. Они не нужны, когда конь понимает тебя с полуслова. Вот и теперь, я низко склонилась к шее Мухиба, и прошептала: «Пора!» – и, мой конь понёсся со скоростью, обгоняющей ветер.

Впереди уже стало заметно поселение. Огромная толпа людей, видная даже с такого расстояния, собралась чествовать победителя.

Прошло совсем немного времени, и мы с соперником поравнялись. Бедная его лошадь! Он загнал её настолько, что из ноздрей и рта у неё выбивалась пена, окрашенная кровью.

Увидев меня так близко, принц впал в ярость. Он замахнулся на меня кнутом. Я успела пригнуться, и поэтому удар пришёлся не по голове, а по спине. Бурнус смягчил страшный удар.

– Мухиб! – заорала я с такой силой, что мой конь от неожиданности, припустил ещё быстрее. Принц остался позади, а уже через несколько минут мы на полном скаку неслись к финишу. Под оглушительные крики толпы, мы разорвали финишную ленту, и по инерции проскакав ещё метра три, остановились.

Что, тут началось! Толпа ревела и улюлюкала, приветствуя чемпиона. Я посмотрела назад. Едва добравшись до финиша, лошадь принца пала, захлёбываясь кровью. А он, пнув её ногой, с горящими от бешенства глазами стал пробираться к нам через толпу.

Он что-то выкрикивал. Я не понимала ни слова, но догадывалась, что он призывал их не присуждать победу женщине.

Но, закон, есть закон. Победил тот, кто первым пересёк финишную черту. Народ почтительно расступился, пропуская нас с конём к трибуне, на которой разместились главы комитетов.