Если нарушить целостность кристальной оболочки алмита столь грубым образом, случаются такие вот форс-мажорные ситуации. Заключенная в кристалле мана устремляется к самой слабой точке и вырывается наружу. Говорят, на глубине струя воды под давлением способна прошить стальной лист. Здесь примерно тот же случай.

Невозможность предсказать, куда ударит вырвавшаяся из алмита мана. Это обстоятельство и вносит в форс-мажорную ситуацию дополнительный фактор риска. Попади этот энергетический луч мне в голову и шлем из кевларопласта бы не смог меня защитить. Вот почему монстров в подземельях требуется убивать аккуратно. Умереть здесь можно даже после победы над оными.

Достав кинжал, я быстро вынул из черепушки второго зомби алмит и собрал его ману в свой персональный накопитель. В отличие от грубого нарушения целостности кристальной оболочки алмита, ПНМЭ рассчитан на плавный сбор маны посредством активации, нанесенной на него ранее рунной структуры. Точно такие же массивы используются магическими инженерами в любом виде технологий, связанных с извлечением магической энергии из кристаллов.

Добравшись до того места, где забор кладбища поворачивал на девяносто градусов, я вышел на совершенно непримечательный пустырь. Стрелка «компаса» по-прежнему указывала вперед. Потому я лишь пожал плечами и направился в этом направлении.

Еще через пять минут неспешной ходьбы, так и не встретив ни одного монстра, я добрался до края обрыва. Вел он, как и любой край подземелья с псевдооткрыьым миром, в бездонную пропасть, дна которой разглядеть было невозможно.

Однажды ученые исследователи подземелий решили проверить, как она глубока. Средства радиоэлектронной разведки не дали никакого результата, а моток веревки с привязанным грузилом-сенсорной камерой закончился на нескольких километрах. В итоге они пришли к выводу, что край любой локации подземелья с псевдооткрытым миром – бездонная пропасть, нечто вроде космической пустоты, соединенной с пространством этого микромира.

«Только не говорите мне, что логово Цербера в этой яме?»

Отбросив этот абсурдный вывод, я стал рассуждать логически. Цербер не умел летать, а значит, его логово не может находиться где-то на том «берегу» абсолютной пустоты. Следовательно, надо лучше обыскать этот край!

Пройдясь вдоль обрыва, я заметил на небольшом удалении от моего текущего местоположения что-то вроде поднимавшейся из черноты бездны тропинки. Примерно через десять минут ходьбы в том направлении она уже была достаточно близко к краю утеса, и я смог на нее спуститься.

Из-за того что Цербер был отнюдь не маленьким существом, ширина этой тропинки позволяла проехаться по ней даже грузовику. Но так как на этом пустыре не водились монстры, люди сюда захаживали крайне редко. Поэтому никто пока и не заметил образовавшуюся в этом месте дорогу. В том, что она была создана искусственным путем – я не сомневался. Ведь большая ее часть заходила под скальное основание, оставляя на поверхности лишь небольшую выемку. А с приближением к центру пустоши, спускаясь вниз на несколько сотен метров, она и вовсе утопала в скале.

Такие изменения ландшафта подземелий происходили довольно часто. С обновлением локации, когда возрождался ее главный босс-защитник, некоторые подземелья менялись настолько, что при их исследовании приходилось рисовать новые карты. Существовали даже подземелья-лабиринты, которые изменялись сами по себе, действуя по заранее заложенным законам их таинственных создателей. Но в большинстве своем эти изменения проделывали сами обитатели локаций.

Возрожденный Личем на очередном витке жизнедеятельности Некрополиса Цербер, просто решил получше замаскировать свое логово и проделал все эти махинации с раскопками. Элитные монстры очень умные твари. В моменты опасности, такие например, как зачистка локации после уничтожения босса-защитника, песик мог спокойно переждать в своем новом логове. Без его сердца обнаружить тайник Цербера было бы практически невозможно. А потому внутри меня наверняка ждали приятные сокровища.

Углубившись в пустоту метров на триста, я наконец-то добрел до искусственно вырытой пещеры, которую закрывала темно-красная полупрозрачная пленка. Таким методом, элитные монстры защищали свои логова от случайно забредших монстров и слабых мастеров. И хоть сюда они в принципе просто так попасть не могли, видно Цербер учел опыт прошлых реинкарнаций и решил не изменять своей традиции.

Чтобы пробиться через такую защиту, необходимы атакующие заклинания нескольких сильных мастеров. Но у меня было другое решение проблемы. Подойдя к защитному полю практически вплотную, я просто дотронулся до него Кузнечным камнем. Алмит моментально впитал родственную себе энергию. Ведь именно из него она и была извлечена ранее. Этим трюкам я научился от старших. А если быть более точным, то от группы Дмитрия Сергеевича. Именно эти суровые мужики взяли меня на свою первую охоту.

«Сколько споров и унижений я вытерпел, чтобы добиться этого. Эх, даже вспоминать стыдно…»

Как только защитное поле оказалось деактивировано, передо мной предстала настоящая пещера Али-Бабы. Конечно, других  алмитов здесь не хранилось, но вот экипировки мастеров было хоть отбавляй. И по закону первого обнаружившего – все это теперь принадлежит мне!

Мечи и щиты мастеров ближнего боя, посохи хилеров, браслеты магов – чего здесь только не было. Помимо оружия я обнаружил несколько комплектов защитной экипировки. Причем некоторые из них даже с сохранившимися поясными сумками для карт пространства! Видимо Цербер умудрился схомячить даже нескольких Банкиров.

Банкирами на сленге мастеров подземелий называли людей, отвечавших в группе за сбор, разделку и переноску добытых с монстров ценностей. Никакого отношения к богатым людям они не имели. Наоборот, обычно эту роль в группе играли самые слабые и бедные мастера.

Первым делом я порылся в сумках, вытащив на свет все карты пространства. Большинство из них оказались пустыми. Другой бы на моем месте огорчился, но я наоборот был рад этому факту, потому как почти все мои карты были заняты добытой в Ущелье вьюги энергоновой рудой. В двух карта я нашел Аптеку. Этим термином называли собрание различных пилюль, эликсиров и других препаратов, созданных путем алхимии.

Найденная мной аптечка оказалась неиспользованной. В ней находилось по двадцать пилюль на восполнение маны и жизненных сил, мазь для заживления наружных порезов и ожогов, а так же пять флаконов с какой-то жидкостью. Откупорив один из них, я по резкому запаху, ударившему мне в нос, определил, что они являлись Универсальным противоядием.

Никогда не любил это зелье, ведь оно отдавало кинзой, которую я просто на дух не переносил в повседневной жизни. Если ее добавляли в какое-то блюдо, оно для меня сразу же становилось несъедобно. Но стоит тебе попасть в ситуацию на грани жизни и смерти, подобная вкусовщина сразу проходит. Прямо как в анекдоте про парашютистов-атеистов.

Естественно, что состояние этой экипировки нельзя было назвать идеальным. Тем более что большинство ее побывало в желудке у Цербера. Именно таким образом он ее и принес сюда. Сначала переварив съеденных людишек, а потом отрыгнув оставшиеся от них предметы обратно.