— Точнее будет сказать: я не отпускал тебя с прошлого раза.

— У вас же был посетитель, — напоминаю я.

— Которого, в отличие от тебя, я не приглашал, — парирует он.

Взгляд серьезный, и, видимо, его настолько сильно зацепил мой уход, что он даже спускает мне «выканье».

— Ну, хорошо, — примирительно соглашаюсь я. — А сейчас я здесь, потому что у вас правда вопрос по ведомостям? Или хотите приписать мне «оставление человека в опасности»?

На губах мужчины появляется усмешка.

Он снова подходит к столу, упирается в столешницу и внимательно рассматривает меня. А потом огорошивает вопросом:

— Ты подумала?

Я сразу понимаю: о чем он. Только не понимаю — к чему? После того, как у него в кабинете побывала его любовница, открыто заявила права на него, и, судя по следу помады, который я успела увидеть, не сказать, чтобы он упирался.

Но вместо того, чтобы ответить категорично и отрицательно, я поддаюсь любопытству.

— А это что, еще актуально?

— Естественно, — говорит он спустя секунду недоумения. — Почему что-то должно измениться?

— Ну как же…

Я замолкаю. Если углубляться в рассуждения, будет выглядеть так, как будто я сомневаюсь. Но я-то уже все решила.

— Хотя без разницы, — говорю прежде, чем он успевает ответить. — Я действительно подумала и мой ответ «нет».

Не знаю, как выглядит мужчина, которому впервые отказывают, но что-то мне подсказывает, что у него много общего с Фролом. С лица слетает маска спокойствия, в глазах появляется недоверчивый блеск, а руки медленно скрещиваются на груди.

— Что?

— По ведомостям вопросы будут или я могу быть свободна? — киваю на папки, к которым, кажется, никто так и не прикасался.

Мне хочется уйти как можно скорее. Не люблю, когда меня рассматривают, как что-то необычное, неизведанное, с которым понятия не имеют, что делать, но упускать не хотят.

— Сначала я хочу, чтобы ты пояснила, — голос мужчины звучит жестко и чуть резковато. — Я обещал, что на работе никто не узнает, да и вообще отношения будут вынесены за пределы офиса. Нас тянет друг к другу. Отрицать это бессмысленно. Мы могли бы хорошо провести вместе время, доставить друг другу удовольствие. В твоем отказе нет никакой логики, Оля.

— Меня не устраивают разовые отношения, — говорю честно.

— Я и не утверждал, что это на раз. Ты взрослая девочка и понимаешь, что это зависит от нас двоих.

— Вряд ли, — пожимаю плечами и принимаюсь внимательно осматривать папки с документацией, — даже на этом этапе нас не двое, а трое.

— У тебя есть мужчина?

Я только успеваю бросить удивленный взгляд в его сторону, а Фрол уже рядом. Приподнимает пальцем мое лицо, заставляя смотреть в глаза, и повторяет вопрос:

— У тебя есть мужчина?

На языке вертится ложь.

И я знаю, что так будет проще, гораздо проще, и, скорее всего, он меня тут же отпустит. Могу сказать что-то вроде такого: «Ну, вы ведь видели фотографии в моем телефоне».

Но черт его знает, наверное, это привычка из детства, делать сложные пируэты, потому что я опять отвечаю чистую правду.

— Нет.

Его пальцы тут же принимаются поглаживать мой подбородок, словно одобряя за правду, а заодно заставляя привыкнуть к себе. И, если честно, как-то слишком быстро проходит этап привыкания…

Пытаюсь отстраниться, но чувствую ладонь другой его руки у себя на спине, и она подтягивает меня ближе, еще ближе, непозволительно близко к чужому мужчине.

— Но какая разница? — говорю я уже не так уверенно, как собиралась. — У вас есть девушка, вы не свободны, так что хотя бы это…

И к своему удивлению, слышу смех.

— Оля, — Фрол прислоняется лбом к моему, заставляя невольно прикрыть глаза, и слышать только его голос, его дыхание. — Даже женатый мужчина редко считает себя несвободным. Что касается Миры, мы с ней расстались. Так что мы с тобой оба без груза, и можем позволить себе расслабиться.

Не знаю.

Сомнительное заявление, как по мне. У меня в его присутствии расслабиться как-то не получается. Ноги не слушаются, логика трещит по всем швам, пульс зашкаливает. И вряд ли он быстро выровняется после окончания нашего секс-марафона.

Конечно, когда начинаются отношения, никогда не знаешь, как долго они продлятся. Но когда тебе открыто говорят, что все, что интересует — это пара ночей…

— Фрол… — мне все-таки удается чуть отстраниться и взглянуть на него. — Фрол, я по-прежнему считаю, что… ну что так, как сейчас… Не смогу я так, в общем!

Мужчина прищуривается.

Пожимает плечами.

— Нет, конечно, — весело усмехается он, — можно было начать со свидания. Хотя обычно у меня на это нет времени. Мишура это все, да и лишнее.

— Почему лишнее? Нет, это не значит, что согласна пойти! — добавляю поспешно. — Просто поясняю свою позицию. Это возможность пообщаться, узнать друг друга получше, стать чуточку ближе…

— Лучше всего это делать в постели, все равно все свидания только для этого, — выдает он свое мнение по этому поводу, а потом, заметив мой взгляд, недоверчиво выдыхает: — Только не говори, что ты из тех, кто искренне верит, что если мужчина приглашает девушку в ресторан, он хочет с ней только поесть!

Я и сама понимаю, что мы с Фролом слишком разные, но когда этому находится подтверждение…

— А еще я верю, что если мужчина приглашает девушку в кино, — добавляю я, — его интересуют не только ее колени.

Вздыхаю под недоверчивым взглядом. И хотя очень не хочется, и прекрасно понимаю все риски, все же озвучиваю:

— Мне лучше уволиться?

— Нет.

Шеф без лишнего слова отпускает меня из своего кабинета, а сам берет папки и делает вид, что собирается их изучать.

Хотя, возможно, он действительно работал не только с ними, но и с другой документацией, потому что через час Марье Ивановне поступает звонок от него, что затраты на обеды в кафе за счет компании, над которыми думал еще Константин Викторович, одобрены.

А еще через час у него в кабинете собираются логист, кладовщик и учетчик. И надолго засиживаются. Моя начальница уже и в кафе успевает сходить, когда работники склада покидают кабинет руководства — немного на нерве, на ходу продолжая обсуждать какую-то новую схему доставки.

Следующими в кабинете директора пропадают три наших менеджера. Не знаю, о чем они говорили, но в ту сторону летели с куда большим воодушевлением, чем в обратную. И, пожалуй, в связи с плохим настроением принесли мне заказы на час позже обычного.