class="stanza">

В городах миллионных,

В селах, дома в семье?

В боевых гарнизонах

На не нашей земле?

Ах, своя ли, чужая,

Вся в цветах иль в снегу…

Я вам жить завещаю,—

Что я больше могу?

Завещаю в той жизни

Вам счастливыми быть

И родимой Отчизне

С честью дальше служить.

Горевать — горделиво,

Не клонясь головой.

Ликовать — не хвастливо

В час победы самой.

И беречь ее свято.

Братья, счастье свое —

В память воина-брата,

Что погиб за нее.

* * *

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли

с войны.

В том, что они — кто старше,

кто моложе —

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел

сберечь, —

Речь не о том, но все же, все же,

все же…

НИКОЛАЙ ТИХОНОВ

1919–1941

1

Я помню ту осень и стужу.

Во мраке бугры баррикад,

И отблеск пожарища в лужах,

И грозный, как ночь, Петроград!

И в ночь уходили мужчины

С коротким приказом: вперед!

Без песен, без слов, без кручины

Шел питерский славный народ.

И женщины рыли толпою

Окопы, о близких шепча.

Лопатой и ржавой киркою

В тяжелую землю стуча.

У них на ладонях темнели

Кровавых мозолей следы.

Но плакать они не умели —

Как были те люди горды!

И как говорили без дрожи:

«Умрем — не отступим назад.

Теперь он еще нам дороже,

Родной, боевой Петроград!

За каждый мы камень сразимся.

Свой город врагу не сдадим…»

И теми людьми мы гордимся —

Как лучшим наследьем своим!

2

Враг снова у города кружит.

И выстрелы снова звучат,

И снова сверкает оружье

В твоих августовских ночах.

И снова идут ленинградцы.

Как двадцать два года назад.

В смертельном сраженье сражаться

За свой боевой Ленинград.

Их жены, подруги и сестры

В полдневный, в полуночный час

Киркой и лопатою острой

В окопную землю стучат.

Друзья, земляки дорогие!

Боев наших праведный труд.

И рвы, для врага роковые,

В народную память войдут.

Так пусть от истока до устья

Невы пронесется, как гром:

«Умрем, но врага не пропустим

В наш город, в родимый наш дом!»

ВЛАДИМИР ТУРКИН

В ОКОПЕ

В песке лицо. Лопатка. Я.

И никого живого кроме.

Но вижу, как на муравья

С виска упала капля крови.

Солдаты мстят. А я — солдат.

И если я до мести дожил.

Мне нужно двигаться. Я должен.

За мной убитые следят.

ИОСИФ УТКИН

ЕСЛИ Я НЕ ВЕРНУСЬ, ДОРОГАЯ…

Если я не вернусь, дорогая,

Нежным письмам твоим не внемля.

Не подумай, что это — другая.

Это значит — сырая земля.

Это значит — дубы-нелюдимы

Надо мною грустят в тишине.

А такую разлуку с любимой

Ты простишь вместе с Родиной мне.

Только вам я всем сердцем

и внемлю.

Только вами я счастлив и был:

Лишь тебя и родимую землю

Я всем сердцем, ты знаешь, любил.

И доколе дубы-нелюдимы

Надо мной не склонятся, дремля.

Только ты мне и будешь любимой.

Только ты да родная земля!

ПЕЙЗАЖ

Полей предвечерняя небыль,

Похода размеренный шаг,

Пыля, пробирается в небо

Войны бесконечный большак.

Белеет старинная церковь

Над тихой и мирной рекой.

На куполе медленно меркнет

Степного заката покой.

Но с мирной природою в споре,

Как грозного времени тень.

Чернеет народное горе

Спаленных войной деревень.

 Чернеет и справа и слева…

И слышно, как там, впереди.

Огонь орудийного гнева

Гудит у России в груди!

АЛЕКСЕИ ФАТЬЯНОВ