Девушка, совершенно неэстетично хлюпая носом и причмокивая, начинает свою работу. Продолжая удерживать ее при помощи ремня, максимально натягиваю на свой член. Она попыталась выставить руки вперед, уперевшись мне в бедра, чтобы ослабить напор, но я откинул их в сторону, сказав:

— Не трогай меня без разрешения!

Дал ей возможность отдышаться. Она покраснела и жадно хватает ртом заветный воздух. Посчитав, что девушка достаточно передохнула, вернул ее рот на законное место. Таким, как она, оно очень подходит! Продажная сука!

Пока девочка старается, мои мысли вернулись к Ксюше. К той ночи, что мы отжигали в моей квартире. Возбуждение моментально усилилось, по телу стало приятно разливаться тепло, а я понял, что боюсь… Боюсь снова разочароваться. Эта девчонка смогла коснуться чего-то глубоко спрятанного внутри меня. Чего-то, что я пока не готов показать миру.

Отошел к окну, бросая ремень. Член неприятно пульсирует, еще немного и я бы кончил, но эти чертовы мысли уронили настроение ниже плинтуса. Девушка тяжело дышит, не двигаясь с места.

Развернулся, посмотрел на нее. Жалкое зрелище! Секса перехотелось.

— Ложись спать! Утром вызову тебе такси.

В ее глазах удивление… и облегчение.

— Денег не дам, но трогать больше не буду. Устраивает?

Она кивнула и схватилась за импровизированный ошейник.

— Снимай, — даю разрешение.

Девушка быстро подчиняется, пулей залезает на кровать и с носом залезает под простыню.

— Утром скажешь, что был офигенный секс. Поняла?

— Да… Спасибо.

— Спи!

Она тут же закрыла глаза, а я натянул брюки и сел в кресло, закуривая прямо в комнате, едва приоткрыв окно, чтобы не сработала пожарная сигнализация.

— Да уж, Шевцов. Да ты, походу, влюбился, — произнес тихо, глядя на свое отражение в оконном стекле. — Хуево, друг мой. Это крайне хуево!

С утра поднял девчонку, все же сунул ей немного денег, чтобы сделала вид, что ночка была шикарной. Демону не обязательно знать, что я провел ее в кресле почти без сна, думая о том, как мне быть дальше. Я сам еще не понимаю, что чувствую, что вообще со мной происходит. Делиться пока ни с кем не готов, выслушивать насмешки, пусть и беззлобные, но все же нет ни малейшего желания.

Спровадив случайных ночных спутниц, позавтракали и отправились по делам, которых запланировано, как всегда, больше, чем времени в сутках. Работа затянула с головой. Мы перемещались между регионами, периодически возвращаясь в столицу. Я настолько ушел во все эти бумаги и переговоры, что почти перестал думать о ней. Запретил себе писать и звонить этой взбалмошной сексуальной девчонке, но она упорно лезла мне в голову. Это раздражало, и я все больше срывался на людях. Дрейк только усмехался, потому что сам такой. В его белобрысую голову тоже прочно засела миленькая рыжая малышка. А мне по ночам снились офигенные медово-карие глаза так, что каждое утро начиналось с нехилого стояка. Это раздражало еще больше. Как итог, я вернулся в родной город злой и голодный до женского тела. Только вот тело, что я хочу до зубного скрежета, не отвечает на мои звонки.

Эта мелкая стерва решила меня игнорировать!

Сев на байк, мигом домчался до нужного адреса. Пропустил мимо ушей возмущения местных бабушке на тему шума и поднятой колесами пыли. Уже собрался войти в подъезд, как из него прямо на меня выходит она. Распущенные длинные светлые волосы, короткие черные шорты, которые делают и без того длинные ноги еще соблазнительнее, белая футболка, через которую просвечивает лифчик. На ее талии мужская рука…

В глазах появляется ужас при встрече с моим взглядом. Парень, что обнимает мою девушку, замер, понимая, что силы не равны, но отступать вроде как нехорошо. Мужик же! Улыбаюсь своей самой «очаровательной» улыбкой, от которой его передергивает, а она вскидывает голову, отгоняя ужас, и с вызовом заявляет:

— Это Костик, мой парень. Костик, а это…

— А это тот, кто сейчас переломает Костику руки, чтобы было неповадно трогать чужое!

Парень продолжает молчать, только стреляет глазами в поисках безболезненных путей отхода. Ловлю разочарование на его лице, когда до этого чучела доходит, что их просто нет.

— Макс, ты охренел? — возмущается девушка, все так же глядя прямо в глаза.

А у меня закипает кровь от одного ее запаха. Костик медленно убирает от нее руку, поднимает их ладонями вверх и делает шаг назад, уступая. Ксюша оглядывается и бросает ему:

— Козел! Всегда им был! — и снова переключается на меня. Смелости поубавилось. Она поняла, что фактически осталась одна. — Максим…

— Я что тебе сказал?! М?! — не даю ей договорить. Не заслужила. — Я сказал, чтобы близко ни одного мужика не было! Я сказал, чтобы на связи была! Нет?!

Кивает и все же опускает взгляд.

— И что, блядь, в этом сложного или непонятного?! — меня понесло. — Я малолетний дебил, по-твоему, который будет уговаривать, цветочки носить тоннами и петь песни у окна?! За кого ты меня принимаешь?!

— За постороннего человека, — она вновь поднимает на меня свои невыносимые глаза. — Который не имеет права влезать в мою жизнь. Пусти! — пытается пройти мимо, но я вжимаю ее в стену, с грохотом захлопывая подъездную дверь, и забивая на Костика, который стоит очень тихо где-то тут.

Хватаю девушку ладонью за горло, чуть сжимаю и болезненно, прикусывая до крови губу, целую. Ксюша сопротивляется, пытаясь ударить меня коленом по яйцам, за что тут же получает еще один болезненный укус и перестает ломаться, но на поцелуй не отвечает.

Отстраняюсь тяжело дыша, стираю пальцем размазываю кровь по нижней губе, затем слизываю ее языком. Отпускаю тонкую шею и удерживаю девушку лишь собственным телом и рукой, сжимающейся на талии.

Я безумно хочу ее. До боли! Сжимаю челюсти, пытаясь успокоиться, чтобы не трахнуть эту занозу в моей заднице прямо тут.

Хватаю за запястье, вывожу из подъезда, помятую и потрепанную, что, естественно, не остается незамеченным наседками на скамейке. Только мне похуй! Вся кровь собралась в одном месте, в штанах! В голове шумит от злости и желания. Надеваю на девчонку свой шлем, поднимаю на руки, усаживая на байк.

— Держись крепко! — даю команду.

Она беспрекословно подчиняется, а я уже предвкушаю, как буду наказывать ее сегодня.

Мигом домчались до моего дома, на лифте поднялись в квартиру. Ксюша молчит и больше не смотрит на меня. Пусть так. Это дает возможность выдохнуть, хотя рядом с ней это крайне сложно. Все, что я сейчас хочу, это услышать ее стоны подо мной, но сначала займемся воспитанием!

Прохожу к бару, кидаю в стакан несколько кубиков льда, наливаю виски и медленно разворачиваюсь к девушке. Стоит, рассматривает потолок и стены, делая вид, что меня тут нет. Округлая грудь, обтянутая белой тканью футболки, тяжело вздымается, выдавая страх. Сквозь одежду и тонкое белье оформились и проступили соски. Мне стоит огромных усилий оставаться на месте и наблюдать за тем, как по ее красивому, желанному телу пробегают мурашки, встаю дыбом мелкие волоски на руках. Она съеживается и обхватывает себя руками, прикрывая торчащие бусинки, от которых трудно оторвать взгляд. Снова поднимает на меня глаза. В них вновь читается вызов. Там полыхает огонь, гнев… и страх. Она начала меня бояться. Может это и к лучшему? Показать ей себя настоящего сейчас, пока не влип так, что дороги обратно не будет. Пусть уйдет. Возненавидит. Исчезнет из моей жизни, и я вернусь в свой ритм, где мне было вполне комфортно.