Крепче прижал девушку к себе, понимая, что делить ее я не готов даже с бывшими.

— А потом я застукала его с другой, — она снова тяжело вздыхает. — Вот и вся история, Макс. Ты доволен?

— Нет. Ты не ответила на мой вопрос, — отвечаю все так же холодно, а сам думаю о том, что все же надо найди ублюдков и что-нибудь им сломать. Обоим!

— Да блин! — она попыталась подняться, оттолкнувшись от меня рукой, но я не дал.

Сжал крепче, не отпуская от себя.

— Он мириться приходил, — продолжает она рассказ. — Но я его послала. А вот мама не знает пока, что мы расстались, она к нему очень хорошо относится. Я не захотела ее расстраивать и попросила Костю сделать вид, что мы уходим вместе. Хоть что-то хорошее от него напоследок. А тут ты приехал.

— Ты, я смотрю, не рада, — тихо посмеиваюсь и пробегаю пальцами вдоль позвоночника.

Она, как кошка, выгибает спинку.

— Я скучала, — вдруг едва слышно признается она и выводит на моем прессе какие-то узоры пальчиком.

Поймал и вытянул его в рот, приласкал языком. Её дыхание моментально изменилось. Мне нравится, как она реагирует на меня, но этой ночью больше ничего не будет. Нам обоим нужен отдых.

— Что будет дальше? — спрашивает Ксюша, когда я отпускаю её ладошку.

— Не знаю, — я честен с ней. — Но ни одну сволочь я к тебе и близко не подпущу.

— Даже себя? — она лукаво улыбается.

— Бессмертная, — смеюсь. Мне сейчас просто хорошо. Давно такого не было.

Мы лежим в тишине в обнимку и думаем каждый о своем. Я вспоминаю, когда в последний раз со мной было такое. Помню… Слишком хорошо. Загоняю мысли о красивой юной брюнетке, что вопреки всем моим предпочтениям и большой разнице в возрасте, вскружила мне голову. Как я все испортил, чуть не потерял друга и провожал ее в аэропорту. Дрейк почти силком затаскивал сестру в самолет. Она плакала, а я просто смотрел, как Дашка улетает. Так было лучше для нее. Она бы не смогла выдержать меня. Она многого не знала. Я обязан был отпустить.

— Макс? — позвала Ксюша, когда молчание затянулось. — Я правда тебе нужна?

— Как оказалось, правда. Тебя что-то не устраивает? — но вместо ответа снова вопросы.

— Есть какие-то правила? Требования? Что мне нужно и важно знать, чтобы не нарваться на… — делает паузу и пытается спрятаться за длинными волосами.

— Наказание, — помогаю ей.

Малышка согласно кивает.

— Мне было хорошо сегодня. Но еще было страшно. Я не хочу так больше. Не хочу тебя бояться.

— Это сложно. Со мной сложно, Ксюш, — теперь моя очередь делать паузу.

Как ей объяснить то, что я иногда даже сам себе объяснить не могу?

Осторожно снял ее с себя, поднялся, нашарил в брюках, валяющихся на полу, сигареты и встал у окна, едва его приоткрыв. Зашуршали простыни, ее тонкие, в сравнении с моими, руки обхватили сзади за пояс, и голое девичье тело прильнуло к моей спине. Положил свою ладонь поверх ее. Так и стоим молча.

— Если ты сможешь принять меня таким, какой я есть, у нас может что-то получиться, — наконец сформулировал мысль.

— Я буду стараться, — она касается губами моей спины.

Разворачиваюсь к ней лицом и крепко прижимаю к себе. Целую в макушку и думаю о том, что я идиот. Я усложняю себе жизнь, ввязываясь в эти отношения. Я не умею… Верным быть, любить, быть нежным. Приходить домой к девяти и ужинать вместе. Воспитывать детей. Какой из меня отец? Но и отпустить ее я уже не могу. Так странно. Понадобилась одна встреча, одна ночь, чтобы выбить меня из колеи. И даже длительная командировка не помогла переключиться. Я все равно думал о ней. Постоянно.

Подхватил крошку на руки, бережно уложил в постель, накрыл покрывалом и хотел уйти, чтобы дать ей заснуть, но Ксюша поймала за руку и умоляюще, без слов, посмотрела. Закатил глаза и сдался, оказавшись над ней. Девушка обняла меня за шею и потянула на себя, чтобы коснуться моих губ своими. Я растерялся на мгновение, но тут же перехватил инициативу, врываясь в ее рот. Она толкает меня в плечо.

— Не так, — шепчет еле слышно. — Не торопись, пожалуйста.

Отстраняюсь и все же поднимаюсь с кровати.

— Спи, — целую ее в лоб.

— А ты? — она тут же садится и возмущенно смотрит на меня. — Макс, куда ты уходишь?

— Хочу побыть один… Прости, — быстро покидаю комнату, плотно прикрывая дверь, облокачиваюсь на нее спиной с другой стороны и слышу, как Ксюша плачет, но вместо того, чтобы вернуться, отталкиваюсь от двери и ухожу в кабинет, чтобы заняться работой хотя бы на пару часов.

Только вот работа в голову совершенно не лезет. Честно пытался около часа сосредоточиться на бумагах. Бесполезно. Мысли мечутся в голове, как перепуганные мошки. В моем случае отношения — это проблема. Почти сто процентная занятость, частые длительные поездки по стране и миру, огромные риски в один прекрасный момент сдохнуть от пули где-нибудь в лесу, потому что влез слишком глубоко. Семья — это ответственность, это внимание, которого я не могу дать, это время, которого у меня нет. Это единственная роскошь, которую я не могу себе позволить. Да и что скрывать? Одной женщины мне всегда будет мало. Ксюша не сможет это принять, она захочет владеть мной в полной мере и единолично. Это было понятно и без ее рассказа, но услышав, лишний раз убедился в своей правоте.

Закурил и развернулся в кресле к большому окну, из которого виден ночной город. Выбирая эту квартиру, я влюбился именно в окна. Можно просто сидеть и наблюдать, как бесконечно движется мир. Большой город не останавливается даже ночью. Он становится медлительнее, более ленивым, но все равно двигается. Прямо как я.

Ксюша классная. Меня тянет к ней с бешеной силой. Есть два варианта развития событий. Я могу сейчас встать, пойти к ней. Прижать плачущую малышку к себе, успокоить и объяснить, что ушел сейчас не потому, что меня что-то не устраивает. Что дело не в ней. Во мне. Либо провести остаток ночи на диване, утром, как делаю это всегда, отправить девчонку на такси домой и попытаться забыть. Докурив, затушил сигарету в пепельнице, уперся локтями в колени и уткнулся в ладони головой. Слегка сдавил виски, пытаясь сосредоточиться и принять верное решение. Не выходит.

Вошел в спальню, где хрупкая фигурка в свете, падающем из окна, свернулась обнаженным клубочком на моей постели. Съежилась, сжалась… Осторожно опустился на кровать. Обнял ее, притянув к себе, укрывая нас обоих покрывалом. Она начала просыпаться, замер, давая девушке возможность устроиться удобнее. Малышка развернулась ко мне лицом, открыла глаза и сонно спросила:

— Ты пришел?

— Пришел, пришел, — улыбаюсь и целую ее в лоб. — Спи.

— Угу, — кивает она, снова утыкаясь носом мне в грудь, и засыпает.