— Да ну тебя! — чувствуя, что краснею, бросила в Ксю подушку, лежащую на диване.

— Да он мне даже не нравится, этот адвокатишка, — соврала я. — И вообще, он бабник, твой Никита. У него таких, как я, воз и три маленьких тележки.

— Наивная дурочка, стал бы он выполнять твои прихоти — бегать по магазинам и покупать тебе тряпки и краски?

— Тряпки? Откуда ты знаешь?

Ксю расхохоталась.

— В салоне сложно что-либо скрыть. А тем более твоя Зойка из меня всю душу вытрясла — расспрашивала про тебя. Да ещё на два дня отпустила. И такси заказала.

Я громко выдохнула. Черт знает что! Похоже, мама Никиты имеет на меня какие-то виды. Только вот сына своего забыла спросить. Да и меня тоже. Не собираюсь быть одной из обитательниц его гарема.

— Ну как твои ушибы и раны? — Ксю повернула меня к свету. — Странно, совсем небольшие синяки остались. И уже желтеют. Цвет тебе идёт.

Она рассмеялась.

— Только кашляю ещё сильно. Особенно ночью. Аж лёгкие наружу выворачиваются, — пожаловалась я. 

— Ничего, мы тебя сегодня полечим. Уложим Сашку пораньше, а сами посидим, поболтаем. Твой Никита прислал всякие вкусности и пару бутылочек вина.

Я одобрительно хмыкнула, но не забыла одернуть подругу.

— Не называй Никиту моим. Не знаю, чей он, но только не мой.

Сашка нагулялся и набегался всласть. Нам не пришлось прикладывать много усилий, чтобы уложить ребенка спать. Он отрубился в течение пяти минут.

Затем я и Ксю совместными усилиями накрыли на стол. Никита опять превзошёл себя. Прислал нам и осетрину, и чёрную икру, различные овощи, фрукты.

С подругой засиделись допоздна. Разговаривали обо всем. О ее работе, моем подшефном детском интернате, аварии... Конечно же зашёл разговор о моем отце, а с ним и о Ярославе Киркадии.

— Знаешь, Ксю, чем больше проходит времени с нашей встречи, тем больше мне кажется, что Ярослав подошёл бы мне. Он такой спокойный, и улыбка у него милая. Мы так романтично провели с ним ночь. Он читал для меня стихи...

— Милочка, я бы лучше провела с мужиком ночь по-другому, — Ксю перебила меня. — Я бы променяла жизнь со скучным поэтом на одну ночь в объятиях такого мачо, как Никита.

Я поджала губы. Скорее, для того, чтобы скрыть от подруги, что согласна с ней. Недаром каждую ночь я вижу эротические сны, где в главной роли выступает Никита. А как известно, когда человек спит, его сознание высвобождается. Только у меня, слава богу, голова ещё на плечах, а в ней достаточно свежие мозги.

Я и Ксюшка заснули на одной кровати. Долго болтали обо всеми пока наконец-то подруга не отрубилась. Я же ещё какое-то время лежала, глядя в окно. Лёгкая шифоновая занавеска успокаивающе колыхалась от слабого ветерка. Я думала, конечно же, о Никите. Что я чувствовала? Скучала ли по нему? Мне надо было бежать от этих мыслей куда глаза глядят, потому что, чем больше я думала об этом мужчине, тем больше понимала, что попалась в его ловушку.

Оставшуюся неделю я занималась рисованием. Дни пролетали незаметно. Я написала большую картину, на которой изобразила коттедж, окружённый соснами. Другая, чуть поменьше, была с яблоневым садом. Туда же поместилась беседка, увитая плющом, кусочек кресла-качалки, я даже пририсовала свои ноги, будто в нем сижу. Как только мои произведения высохли, я отнесла их в дом. Так хотелось повесить их где-нибудь в гостиной. Может, конечно, Зое и не понравится мое самоуправство, но это уж ее дело.

 Никита позвонил только раз. От непривычной трели телефона я вздрогнула.

Голос мужчины был отчуждённым и, почему-то, равнодушным. На заднем фоне слышалась какая-то музыка, шум, голоса. Он спросил, получила ли я краски и холсты. Я ответила, что да, и начала было его благодарить, но Никита прервал меня.

— Извини, у меня нет времени на разговоры. До свидания.

Повесил трубку. Просто. Вот и все.

Подойдя к стереосистеме, нажала на кнопку. Джаз? Никогда не была любительницей этого музыкального жанра. А сейчас почему-то захотелось именно такой музыки.

На секунду прикрыла глаза, и воспоминания накрыли меня жаркой волной. Его руки на моем теле. Ощущаю их сквозь ткань платья. Горячее дыхание, запутавшееся в моих волосах. Да что же за наваждение!

Я резко выдохнула. Теперь я знала, какой будет моя следующая картина. Перед взором, словно воочию, стоял обнаженный Никита с плотно закрытыми глазами. Я помнила каждый мускул на его теле, кубики пресса, помнила все... Я воссоздам увиденное. И эта картина будет принадлежать только мне.

Я старался загрузить себя делами так, чтобы у меня оставалось время только на еду и сон. С тех пор как я уехал с дачи, не мог перестать думать об Эвелине. Это меня жутко бесило.

Я всего-то заехал спросить девушку, не нужно ли ей что-то, но как только она встретила меня в дверях, понял, что пропал. С трудом выдержал наш разговор о каких-то красках, даже не понимал, о чём ещё мы говорили.

 Пришлось записать, чтобы не забыть. Все это время я старался непринужденно шутить, отворачивался от неё, старался, чтобы девушка не заметила мой выпирающий из брюк орган. Каждый раз, поднимая на Эвелину взгляд, я упирался в торчащие через ткань платья соски. Они словно просили, чтобы я впился в них ртом. И это ее платье, скорее показывающее все, чем закрывающее. Мои руки прямо-таки чесались — так и хотелось содрать его с девушки. Не в силах более выдержать эту пытку, я просто-напросто удалился.

Уж даже и не помню, сказал ли что-то на прощание, но я выскочил за дверь, не в силах бороться с изнуряющим напряжением.

Сев в машину, отдышался. Побег из Шоушенка, черт побери. Да со мной такого никогда не было! Что это? Расплата за всех тех баб, которых я трахал без разбору? Ударив кулаком по рулю, я стиснул зубы. Клиентка! Ничего, я разберусь с этой аварией и чем быстрее, тем ближе настанет тот момент, когда я наконец-то смогу отведать прелести этой красавицы.

Каждое утро я просыпался с мыслью об Эвелине, и каждый вечер засыпал, думая о ней же. Это сносило мне крышу. В середине недели я решил позвонить одной из своих давних приятельниц. Знал — она всегда рада меня видеть.

Закончив с делами, я сразу же сел в машину и отправился к ней. По дороге заскочил купить бутылочку хорошего вина и цветы. Совсем так, как я обрисовывал Эвелине. Черт, опять подумал о ней.

Подружка жила в одном из новых благоустроенных домов. Анечку я знал уже несколько лет. Она ничего от меня не требовала, обладала хорошим здоровьем и свободой от каких-либо обязательств. Чуть старше меня. Наш с ней секс был спокойным и удовлетворяющим мои потребности, когда у меня не находилось времени на ухаживания, а хотелось просто разрядиться.

Женщина встретила меня на пороге. С улыбкой стояла, опершись о косяк двери. Чёрный шёлковый халатик, слегка влажные русые волосы — видно, что только недавно из душа. Готовилась к встрече.