осталась в одних белых трусиках. Прикрыв рукой белоснежную грудь, что в этом году, пожалуй, не видела солнечных лучей, серебряноволосая немка в шлёпках и с полотенцем потопала за молчавшим Томасом. Он открутил вентиль, настроил приятную температуру воды и взглянул на неё:

— Можем сэкономить природные ресурсы нашей планеты и искупаться под одним душем.

— Разумно, — кивнула Хельга, оценив пошлое и оправданное предложение Томи, и встала практически с ним вплотную.

Тёплые летние струи воды полились сверху, омывая их волосы и тела. Хельга смотрела в сторону. А Томи на неё. Её серебряные волосы напоминали пепельный цвет волос Аделины. Различались они лишь оттенком. Сама же Хельга имела волосы до плеч. А ещё у Аделины прямой мелкий носик, а у этой чуть вздёрнутый, и скулы мягче. Но вот глаза — хищны и немного безумны. Видать, насмотрелись за свою жизнь всякой жести.

— Скольких ты убила? — спросил Томи тихо.

— Много… — ответила шёпотом Шульц.

— Сотню? Две?

— Сто семьдесят четыре. — взглянула она ему в глаза.

— Разве это много? — посмотрел он снисходительным взглядом.

Она же удивлённо нахмурилась. Неужели он убил больше?

— А ты…? — сглотнула Хельга, спросив.

— Добавь ноль. — улыбнулся Томи.

— Серьёзно? — она удивилась. Если он убил больше полторы тысячи человек… Нет… это реально? В его-то возрасте…

— Я больше не считаю, — ответил Томи. — Раньше вёл счёт, как ты сейчас. Даже лица запоминал, и имена. Но в какой-то момент перестал. Да и помню только самые яркие убийства.

Шульц внимательно смотрела на него сейчас такого серьёзного и честного. По её коже пробежались мурашки. Она не сдержалась и сама поцеловала его. Томи ответил. Взял её за мокрые серебряные волосы, второй рукой за талию. Хельга целовала его жадно, с самой что ни есть похотью. Она хотела его. Так сильно, что больше не могла сдерживаться и сама прижала его к стене душевой, после чего опустилась на колени и без промедления взяла его член в рот. Томи промычал от чувства проникновения в тёплый рот немки. Её пухлые губы сжали ствол, и Шульц медленно двинула головой вперёд, заглатывая член глубже. Чувствуя, что не справляется, двинулась обратно, оставляя на члене тёплую слюну. Второе поступательное движение головой, пытаясь взять новую глубину, но поперхнулась.

— Кха! — слетела Хельга от члена, вдохнув воздух. — Прости… он слишком толстый... — она тут же извинилась, поглаживая ладонью ствол.

— Продолжай. Всё нормально, — ответил тихо Томи.

И немка снова принялась сосать, стоя на корточках душевой, делая это с явным наслаждением. Её рука скользнула между своих ног, а после раздался глубокий стон. Шульц удовлетворялась пальцами, посасывая член Томасу. Её стонущее мычание заводило его. Да и Томи хотелось испробовать Шульц, как следует, не только поиметь её ротик, но и всё остальное.

— Иди сюда, — взял он её за плечо.

Она приподнялась с выпученными губами. В глазах похоть, приоткрытый рот. Томи поцеловал её, а после грубо развернул задницей к себе. Немка опёрлась ладонями в кафель, покрытый влагой от испарения, а Томи, проведя пальцами по её половым губам, ощутил насколько она была мокрой от ожидания. И секундой после вошёл в неё. Шульц сжала губы, громко простонав. Словно ждала этого так долго, что даже улыбнулась от полученного кайфа. Томи, приоткрыв рот, прислонился к её спине. И поцеловал её лопатку, затем шею, схватил её мокрые волосы и начал жёстко иметь. Раздались громкие хлопки. Их скорость постепенно нарастала. Томи входил в Хельгу так беспощадно, будто собирался пробить насквозь, она же горела от происходящего. Ловила кайф. Тонула в нирване. Её трахали так жёстко, что не верилось что такое, вообще, реально?!

— Ещё!!!

— Ещё!!!

Закричала она, чувствуя не только наслаждение, но и боль. И Томи усилил натиск. Стал ещё агрессивнее. Вбивал в неё свой член так мощно, что у Шульц отрывались от пола ноги. В какой-то момент она зарыдала. И тогда Томи вставил ей палец в попец.

— Ай!!! — обернулась Хельга с выпученными глазами. — Что ты задумал?!

— Сейчас узнаешь, — ухмыльнулся Томи. Вытащив из её покрасневшей киски член, приставил к её сморщенному анальному колечку, что сейчас сжималось от страха.

— Нет! Это не то место! — завопила Шульц. — Прекрати, Томи!

— Ну уж нет. Расслабься, — погладил он её по ягодицам, что покрылись пупырышками, а после, приставив головку члена к узелку её попки, которая напряглась так, что не протиснется и палец, принялся насильно проникать вглубь.

— Ай! Мне больно! — жалостливо пропищала немка.

— Извини. Твоя попка такая классная. Я не могу не трахнуть её. — тихо произнёс Томи, продолжая наступление. — Так что потерпи.

— Мф… — закусила губы Шульц. — Нежнее… Это мой первый раз…

— Постараюсь.

— Ах, мамочка…

— Потерпи ещё немного, головка почти вошла.

— Только головка?! — приоткрыла Шульц от испуга рот. И снова сморщилась от боли. — Ай-я-яй! Может лучше в ротик?!

— Ладно. Ты и правда слишком тугая, — согласился Томи. И покинул попку немки, продолжив работу над остальными её прелестями…

* * *

Через сорок минут Томи и Хельга покинули душевую. Она обессиленная, довольная. Он расслабленный, будто сбросил весь дневной стресс и теперь был готов поужинать, после чего лечь спать. А там кто знает, может зайти на новый заход с немкой. Почему бы нет, хех!

— С лёгким паром, господин! — ухмыльнулись Казбек и Сергей.

— Ага, — подмигнул им Томи.

Шульц подошла к своей кровати, после чего повесила на спинке полотенце, делая вид, что ничего не было. Однако, чувствовала смущение. Понимала, что все уже догадались.

— Господин, — произнесла Быстрова. — До ужина ещё два часа. Может сделать вам массаж? Так вы, наверняка, восстановитесь куда быстрее!

— Я бы могла помочь, — произнесла и Зоя.

Кажется, они с Викой в сговоре.

— Не вижу причин отказываться, — улыбнулся Томи и, стянув футболку, лёг на живот.

Девушки подошли к его койке и присели по обе стороны. Их ладони легли на его спину. И начался массаж в четыре руки.

Мужики отвели взгляд. Вот же пруха их молодому главе! Хотя заслужил. Ему сегодня буквально сломали ногу, а он — безрассудный псих бросился проплывать дистанцию дважды.

Шульц поглядывала на происходящее, пытаясь подавить ревность. Сама думала, что у неё