– Ты про убийство девушки?

– Не идет из головы эта история.

– Думаешь, здесь есть какая-то связь?

– С делом Кирилла? – Сергей уверенно кивнул: – Связь однозначно есть.

– Одного понять не могу, зачем посадили невиновного человека?

– Ты будто вчера родилась. Дело было резонансное, держалось на контроле у властных структур. Требовалось раскрыть убийство – его раскрыли. Попался под руку удобный человек – Сеня Балабанов. Провожал девушку ночью? Провожал. Хотел ее? Конечно, хотел. Об этом все знали.

– Ты же говорил, что Балабанов ее любил, – возразила Полина.

– Для ментов разницы нет. Любил – значит, хотел.

– Ты сам мент. Зачем так говорить?

– Я – следователь. Хотя по большому счету без разницы. Но ты должна понимать: мент менту – рознь. Я знал тех, кто вел это следствие. Один из них жил в соседнем подъезде. Филипп Филиппович Клейменов. Когда он напивался, то мочился в нашем подъезде.

– Почему в вашем? – удивилась Полина.

– Вероятно, потому, что в своем не хотел. – Сергей усмехнулся. – Я говорил с Семеном, его били в милиции.

– Он признался?

– Нет. Стоял на своем до последнего.

– И все равно его посадили…

– Когда попадешь в мясорубку, выход только один – через дырочки, в виде фарша.

Полина сузила глаза.

– В какой стране мы живем… Не понимаю, как можно работать на эту мясорубку.

– Ты про меня?

– Хотя бы.

– Страна – это ты, я, Семен. – Он обернулся и с нежностью посмотрел на спящую дочь. – Еще – наша Лидочка.

– К чему ты клонишь?

– Делай свою работу, будь честным человеком, и мир станет лучше. Пока мы живы, есть шанс.

– Ты идеалист.

– Ни у тебя, ни у меня другого выхода нет. Наша дочь вырастет, и ей жить в этой стране.

– Вовсе не обязательно.

– Опять про заграницу. – Сергей улыбнулся.

– А если и так? – Погасив свое возмущение, Полина опустила глаза. – Мы говорили про Семена и Лилю.

– Нас всех тогда таскали в милицию. Только меня с Тимуром сразу отпустили, ведь мы в момент убийства в лагере находились, на глазах у классных руководителей. Семена сразу забрали, но потом отпустили.

– Почему?

– В тот момент у следствия были вопросы к Мельникову.

– Кирилл здесь при чем?

– К его отцу, Антону Ивановичу. В ту ночь он был пьян.

– Но как об этом узнали? Ведь тело девушки нашли через три дня.

– Учителя из лагеря рассказали. Помимо того, что выпил, Мельников-старший не имел права увозить детей без согласования с их родителями. Формально он отвечал за них до официального завершения лагерного сезона. За весь сезон у нас был только один случай досрочного отъезда из лагеря. Иван уехал, тот, что был за столом.

– Федотов?

– В начале сезона его отец прикатил на шикарной иномарке. Тогда это была редкость. Так что в лагере Федотов пробыл только три дня.

– Это было возможно?

– Для его отца – да. Он тогда главой администрации работал. Говорили, что он забрал Ивана, потому что они всей семьей в Сочи поехали.

– Мы говорили про Мельникова…

– Душу ему помотали. Из четверых детей, которые уехали в машине Антона Ивановича, одну убили, второй сел.

– Своего сына он уберег.

– По этой причине мы с Кириллом полгода не разговаривали. Подростки, ты знаешь, люди жестокие.

– Что было дальше с Антоном Ивановичем?

– Выгнали из школы. Он у нас военное дело вел. Разговоры тогда всякие ходили. – Сергей махнул рукой и замолчал.

– Какие? – заинтересовалась Полина.

– Говорили, что он замешан.

– Замешан во что?

– Говорю по слогам: при-час-тен к убийству Лили.

– Вот глупость! Такой милый старик. Ты сам сказал: они с Кириллом развезли всех ребят и домой поехали.

– Сужу с чужих слов.

– Но там же была еще эта… – Полина сморщила лоб, и Дуло ей подсказал:

– Таня Санжак.

– Высадив Семена и Лилю, они отвезли ее?

– Санжак так и сказала. Но на суде ее не было.

– Почему?

– Отец срочно увез ее во Францию.

– Значит, он не хотел, чтобы она давала показания на суде.

– Один не хотел это, другой не хотел то. Вот так Семен и угодил в мясорубку.

– Но вы ведь говорили между собой? Предполагали, кто убил Лилю?

– Когда вернулись из лагеря в город, мы только это и делали.

– То есть проводили свое расследование?

– Что-то вроде того. Например, кто-то видел, как под утро Лиля выходила на улицу с каким-то мужчиной. Мой дом был рядом с Лилиным. Мы с Тимуром обошли все квартиры, нашли того человека. Выяснилось: был пьян, плохо помнит. И таких случаев было несколько.

– А следствие, выходит, не искало?

– Им было без надобности. Когда Семена снова арестовали, все сразу успокоились.

– В какой стране мы живем… – Сцепив руки, Полина смотрела перед собой. – А у меня из ума не идет Борис. При воспоминании, что он держал нашу дочь на руках…

– Борис ее спас. Отыскал в темном лесу. Если бы не он…

– Пожалуйста! – запротестовала Полина. – Не хочу даже думать об этом!

– Мне кажется, ты предвзято относишься к нему и к Марии.

– Ровно так, как они того заслужили. Борис и Мария – опасные люди. Я это чувствую. От того, что они жили в одном доме с нами, мне делается не по себе.

– Это нервы.

– Если бы ты слышал их разговор, ты бы заговорил по-другому.

– Воображение разыгралось. Напрасно я привез тебя в Александров.

– Дело не в этом.

– А в чем?

– Я реально чую опасность.

– Опасность для кого? – Сергей криво усмехнулся. – Если для Кирилла – это не новость.

– Опасность рядом с тобой.

– В тебе заговорила прорицательница? У моей жены открылся дар предвидения?

– Твоя жена чувствует сердцем, – серьезно сказала Полина. – У этих людей есть свой скелет в шкафу.

– Веселая ночка. – Сергей покрутил головой, разминая шею. – Этот Новый год надолго запомнится.

Подъезжая к Москве, Полина позвонила жене своего отца, тете Кате. Та буквально закудахтала от радости, узнав, что Лидочка останется на каникулах с ней и с дедом.