– Точно.

Лейтенант Пантелеев подошел к столу, подтянул к себе лист бумаги с карандашом, порылся в своем телефоне.

– Вот, нашел. Старшая по парковке – Ирина. Сейчас я ей позвоню. – И, выждав несколько секунд, заговорил в трубку: – Ирина, это участковый. Нужен доступ к «Привратнику». – Прикрыв трубку рукой, он пояснил: – Программа такая, на удаленном доступе. Ага! Записываю. А пароль? Есть! Записал.

Отбросив карандаш, Пантелеев взял листок и уселся возле компьютера.

– Идите сюда. Смотреть будем.

Сергей подошел ближе и склонился к монитору.

– Меня интересует время между тринадцатью и тринадцатью десятью.

– Сейчас установим… – От чрезмерного усердия лейтенант высунул язык. – Ну вот, в программу вошли. Какое, говорите, время?

– Сегодня, сразу после тринадцати, – повторил Дуло.

– После тринадцати… – щелкнув мышкой, участковый встал и отстранился от монитора: – Можете смотреть.

Сергей сел на его место и вскоре нервно спросил:

– Как остановить?!

– Просмотр? – Пантелеев взялся за мышку. – Можно повторить в замедленном режиме.

Уставившись в монитор, Дуло напрягся. В левом нижнем углу появилась знакомая мужская фигура. Задев стрелу шлагбаума рукой, мужчина обернулся, на одну секунду мелькнуло его лицо.

– Вот! Можем сохранить?

– Пожалуйста. – Участковый подошел к компьютеру и поколдовал пару минут. – Сбросить на электронную почту?

– Да, будьте добры. – Сергей взял карандаш, записал адрес и встал со стула, уступая его Пантелееву.

Всего через минуту нужный фрагмент видеозаписи из электронной почты перекочевал в телефон Дуло. Проверив ее качество, он снова подсел к монитору.

– Если не возражаете, еще раз посмотрю на экране.

Участковому Пантелееву пришлось не менее двадцати раз повторить эту запись. Не удовлетворившись, Дуло попросил:

– Давайте увеличим.

– В программе – невозможно.

– А если сохранить фрагмент на компьютере?

– Уже сохранен. Откуда, по-вашему, запись отправлялась на почту?

– Давай побыстрее!

Участковый включил воспроизведение и развернул изображение на весь экран:

– Вот, смотрите!

– Эге-е-е… да он беззубый.

– Что-что? – Присмотревшись, Пантелеев согласился: – Ощущение такое, что нет переднего зуба. Картинка размытая. Лица нельзя разглядеть.

– Есть лицо, – твердо сказал Сергей. – Криминалисты почистят запись, лицо будет. А вот зуба – точняк нет.

– Зуб – не примета, – резонно возразил Пантелеев. – Зуб – что? Его за пару часов вставить можно.

– Если успеет.

Участковый покачал головой и с уважением посмотрел на Сергея:

– Ну вы даете!

– Давать будем вместе! – Дуло огляделся: – Есть принтер?

– Есть.

– Распечатай эту личность в трех экземплярах. Один оставь себе. Присмотрись, проверь, не живет ли поблизости.

– У нас – точно нет.

– А ты все же проверь. Людей расспроси, может, кто его знает. Александров – город маленький. Здесь все всех знают.

– Вам откуда это известно? Вы из Москвы.

– Я в этом городе родился и школу окончил. Потом несколько лет работал.

– Вот оно что. – Участковый взял со стола карточку и протянул Сергею: – Вот мой номер. Земляку поможем всегда.

Выбившись из привычного режима, Полина долго ворочалась в постели. Потом наконец заснула беспокойным прерывистым сном, но проспала всего четыре часа. После этого, сколько ни старалась, заснуть не смогла.

Перевернувшись на спину, она пристально смотрела в потолок и перебирала в голове события последних дней. Прошедшая ночь хоть и была исключена из этих воспоминаний, вновь и вновь представала пред ее взором во всем своем ужасе. И лишь одно успокаивало Полину – все уже позади и, даст бог, подобное никогда больше не случится. Лидочка в Москве с бабой Катей и дедушкой. Там ей ничего не грозит.

Сегодня, как и вчера, Полину не оставляла уверенность, что Сергею она нужнее, чем дочери. О том, что он следователь с колоссальным опытом оперативной работы, Полина не думала. Она просто знала, что сумеет разглядеть то, что не разглядит он, и уж точно не пропустит то, что может причинить ему вред.

Валяться в постели дольше не было смысла.

Полина встала, оделась и вышла из комнаты, собираясь пойти в ванную. Однако, проходя мимо комнаты Ольги, увидела ее саму. Одетая в длинную ночную рубашку девочка неподвижно стояла в дверном проеме.

– Здравствуй, Оля. Тебе разве можно вставать?

– Я устала лежать.

– Чего-нибудь хочется?

– Пить. В графине вода закончилась.

– Давай я принесу.

Прихватив пустой графин, Полина сбежала вниз, зашла в кухню и налила в него чистой воды. Потом взяла с тарелки два пирожка, один сунула в рот.

Вернувшись в комнату Ольги, налила ей воды и протянула пирог:

– Хочешь?

Ольга покачала головой:

– Нет.

Полина огляделась:

– Мне кажется, что здесь должна быть сиделка. Я ошибаюсь?

– Старуха клевала носом, и я отправила ее в библиотеку. Пускай немного поспит.

– Мама не заходила?

Ничего не ответив, Ольга легла в постель и спряталась под одеялом.

– Мне уйти? – тихо спросила Полина.

Из-под одеяла послышалось:

– Если хотите.

– Совсем не хочу.

– Тогда оставайтесь.

– Но если ты не хочешь разговаривать…

– Про маму не хочу. – Девочка стянула с лица одеяло. – Прошу вас, только не про нее!

– Чем же она тебя так обидела?

– Я же вас попросила.

– Ну хорошо. – Полина перевела взгляд на забинтованные запястья девочки: – Болит?

– Нет. Не болит. – Ольга отвернулась, но Полина заметила прозрачную слезинку, которая выкатилась из внутреннего уголка глаза, протекла по переносице и повисла на кончике носа.

– Милая девочка, что же с тобой случилось? – Она по-матерински припала к Ольге и обняла ее. – Какая беда? Поверь мне, что бы ни произошло, это пройдет. Все забудется, и жизнь снова станет простой и ясной.

– Уже не станет, – всхлипнула Ольга.

– Почему?

– Предатели не живут счастливо. Потому что они предатели.