Чтобы подвести итоги кампании по проверке документов и разъяснить задачи новой кампании, бюро Московского комитета 26 января 1936 г. запланировало на 31 января пленум, куда помимо секретарей райкомов приглашались парткомы крупных предприятий и парторги колхозов[356]. Он открылся в срок, но растянулся на два дня. С большими речами выступили секретарь обкома Н.С. Хрущев – о задачах московской партийной организации и секретарь ЦК ВКП(б) Н.И. Ежов, который, в частности, подробно разобрав все вопросы, связанные с предстоящим обменом партийных билетов, разъяснил, как следует подходить к разборам апелляций и что следует вкладывать в понятие «пассивный коммунист»[357].

Тот факт, что обмен партийных документов является новой чисткой, не скрывался от руководителей низового звена. «Правда» в одной из своих передовиц, незадолго до начала проверки партдокументов, отмечала: «Интересы партии требуют, чтобы ее аппарат был совершенным инструментом, чтобы он действовал безотказно»[358]. В другой своей передовице, уже после начала обмена, «Правда» заявляла: «Нелепо думать, что проверка уже решила все организационные вопросы и задачи укрепления боеспособности партийных организаций. Проверка была лишь началом совершенствования организационной практики партии, оттачивания ее оружия для новых исторических побед. Обмен является продолжением и завершением этой большой работы». Далее уточнялись цели кампании: «Нужно до конца разоблачать замаскировавшихся двурушников, троцкистов и все другие антисоветские элементы, у которых документы при проверке оказались “в полном порядке”». Определялись и задачи обмена: «Навести абсолютный порядок в нашем “партийном доме”, очистить большевистские ряды от укрывшихся врагов и двурушников, от разложившихся и пассивных элементов, активизировать всех коммунистов, все партийные организации – таковы основные задачи обмена»[359].

Накануне кампании в московской парторганизации произошли структурные и кадровые изменения. Главным из них стало районирование Москвы: 10 старых районов были преобразованы в 23 новых. Каждый районный комитет партии теперь возглавлял первый секретарь. В партийной номенклатуре всех столичных райкомов появилась должность второго секретаря. По области похожие изменения коснулись только г. Тулы, где в составе городского комитета появилось 5 райкомов. В Шатуре же, в границах района, был организован горком. В 25 областных райкомах вводились должности вторых секретарей. В партийных комитетах трех промышленных районов – Мытищинском, Рязанском и Калужском – были организованы отделы партийных кадров.

Отдельные изменения касались районных отделов культуры и пропаганды. В каждом столичном райкоме вместо него были организованы три отдела: отдел партпропаганды, агитации и печати, отдел школ и научных учреждений, отдел культурно-просветительской работы. В Туле было организовано два отдела: отдел партпропаганды, агитации и печати и отдел школ и культурно-просветительской работы. В 114 райкомах области и в бюро МК ВКП(б) Подмосковного бассейна была учреждена должность ответственного за культуру и пропаганду.

9 мая 1936 г. Оргбюро приняло к сведению доклад Хрущева, утвердило итоги проверки партдокументов в московской парторганизации, а заодно и все изменения в кадровой и структурной системе Московского комитета партии. Этим же решением Оргбюро разрешило МК ВКП(б) приступить к обмену партийных документов с 10 мая 1936 г. Под ответственность первого секретаря МК ВКП(б) Хрущева выдавалось 200 396 бланков партийных билетов, 45 936 кандидатских карточек нового образца вместе с соответствующим количеством бланков учетных и отчетных карточек[360]. Цифра не стала окончательной. В течение лета 1936 г. (т. е. в процессе обмена) Хрущев, по меньшей мере, еще дважды получал партийные документы для московской парторганизации[361]. То, что все партбилеты были израсходованы, объяснялось значительным количеством прибывших из других организаций членов партии, а также восстановленных при разборе апелляций[362].

11 мая на объединенном заседании бюро МК и МГК ВКП(б) был рассмотрен проект постановления[363] об обмене партдокументов. Проект в основном утвердили, а его доработку поручили заведующим отделами руководящих парторганов МОК и МГК Д.М. Крымскому и А.Н. Богомолову. Согласно постановлению, обмен партдокументов в партийных организациях столицы и области должен был начаться 15 мая 1936 г., закончиться – к 1 августа 1936 г. Секретари райкомов были обязаны по вопросам, поднимаемым коммунистами в процессе обмена партдокументов, как своей, так и партийной работы, «принимать немедленно либо решения, либо оперативные меры».

Обмен партийных документов в Москве начался 15 мая. Несмотря на расхождение с установленными пленумом сроками, «Правда» отметила: «Партийные организации столицы под руководством МК ВКП(б) во главе с руководителем московских большевиков тов. Н.С. Хрущевым проделали большую работу по подготовке к обмену партдокументов»[364]. Ориентируясь на указания сверху, московская парторганизация приступила к обмену документов.

Одним из первых 29 мая 1936 г. новый партбилет от Красногвардейского райкома получил И.В. Сталин. Месяц спустя, 27 июня 1936 г. Ленинградский райком выдал партбилет Н.С. Хрущеву[365]. Но столь быстрый для партийных лидеров обмен вовсе не означал скорого окончания кампании для остальных партийцев. По уже ставшей традицией, она тянулась дольше первоначально обозначенных сроков.

Ее итоги руководство московской парторганизации стало подводить осенью 1936 г. Согласно постановлению ЦК ВКП(б) «О ходе обмена партийных документов» бюро обкома должно было утверждать результаты обмена партийных документов по каждой районной и городской партийной организации в отдельности[366]. Следуя официальному указанию, бюро МК ВКП(б) приступило к этому в октябре 1936 г. и процесс занял несколько дней [367]. По каждому району заслушивались доклад секретаря и заключение отдела руководящих парторганов МК ВКП(б). Главным отличием обмена партдокументов от проверки 1935 г. стало утверждение всех без исключения представленных отчетов. Правда, в ряде случаев бюро посчитало нужным дать распоряжения по устранению недостатков в том или ином райкоме. Таким образом была отмечена неудовлетворительная работа 41 районного комитета.