В комнате стоял черный диван и рояль цвета ночи. Белая шкура на сером полу. Какая пошлость! Пожалуй, и девушек здесь соблазняет. Играет на рояле. Казанова хренов.

Не разуваясь, Сафронов поволок Женю к роялю. На нем стояла большая фотография. Молодая красивая женщина и мальчик, ровесник Левы. Мать и сын. Красоту и молодость перечеркивала черная траурная лента.

— Мои жена и сын.

Женя осеклась. Закусила губу и почувствовала во рту знакомый солоноватый привкус. Бросила взгляд на Сафронова, тот проигнорировал, глядя на фотографию.

— Сочувствую, — пробормотала девушка.

— Это было пять лет тому назад. Она мне просто соврала. Легкая, ни к чему не обязывающая ложь. Я просил ее не ездить с Максимом в аквапарк, потому что он еще не до конца оправился после пневмонии. Но Максим очень хотел на день рождения друга. Он и так месяц провалялся в больнице, а потом дома. И она дрогнула. Она всегда слишком его любила. Так сильно, что решила соврать. Я в тот день дежурил, и все жертвы того ДТП попали ко мне. Точнее, жена отправилась сразу в морг, а Максим ко мне. А я не сразу-то и понял, почему на меня медсестры так смотрят.

У Жени все сжалось внутри. Жар уступил место леденящему холоду. Ей казалось, что она сама себя спалит без остатка. Хренова искательница информации. Как она могла такое пропустить? Надо было спросить, найти общих знакомых помимо Натальи. Ту ничего, кроме светских сплетен, не интересует. Как же она так облажалась? Если бы можно было каким-то невероятным чудом отмотать время назад, она бы непременно это сделала. Автоматически она сжала его руку и кивнула.

— Теперь ты больше не оперируешь детей.

— Нет. Но я поставлю мальчика в план операций на этот месяц. И привлеку самого лучшего хирурга. Только одно условие.

— Какое? — Женя испуганно посмотрела на Сафронова. Конечно, все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Ты больше никогда, слышишь, ни при каких обстоятельствах не будешь мне врать. Иначе это конец всему, сразу же. А я бы этого не хотел.

Женя не успела опомниться, как Сафронов привлек ее к себе и поцеловал.

* * *

В девять утра Лева стоял на пороге ее квартиры. Станиславу Женя еще ничего не сказала — тот прилетел в шесть со сборов и тут же направился в клуб. Обещал вернуться домой через несколько часов. Времени у нее вагон и тележка. Будет возможность все обдумать и подготовиться. И прийти в себя после того неожиданного поцелуя Сафронова. Тогда она ушла молча, ничего не сказав. Да и он не предложил остаться. Похоже, эти отношения Вадим решил не торопить, и это было страшнее всего. Лучше бы она оставалась для него просто девочкой на ночь. Так было бы проще для всех.

Вера оказалась точной, как швейцарские часы с кукушкой. Засуетилась сразу же на пороге, вручила Жене огромную сумку.

— Вот, Левочкина одежда. Там я все подробно расписала, список лекарств, когда и что ему принимать, — она сунула Жене в руки помятый листик. Женя вздохнула, взяла не глядя. — Ему показана специальная диета. Пожалуйста, ничего жареного, острого, соленого, копченого.

— У тебя с желудком проблемы? — Женя покосилась на Леву.

— Нет, — Вера не дала ему ответить. — Нужно следить за свертываемостью крови. Вот тут специальная вата, которая может остановить кровотечение, вот мазь.

— Да не суетитесь вы. — Женя поморщилась и снова покосилась на Леву. Мальчик стоял посреди коридора как вкопанный, разглядывая картины.

— Чего стоим, кого ждем? — Женя с интересом посмотрела на пацана.

— Красивые.

— Что?

— Картины красивые, — зачарованно пояснил Лева, не сводя глаз с ближайшей.

Женя кивнула и обратилась к Вере, так и не выпустившей огромной сумки из рук. Поколебалась. Может, стоит как-то обнадежить беднягу, рассказать о том, что Сафронов согласился взять мальчика на операцию в свою клинику? Нет, пока у нее не будет на руках всех документов, а Леву не пригласят на осмотр, не стоит ничего говорить. Женя не была суеверной, просто не любила сообщать о своих планах заранее.

— Поезжайте. Я его не съем, — заверила она Веру. Подумала немного и прибавила: — Ну и мама пусть выздоравливает поскорее, — сделала акцент на последнем слове.

Вера, игнорируя колкость Жени, бросилась к Леве, крепко обняла и чуть не разрыдалась. Мальчик еще находился в том благословенном возрасте, когда публичная нежность матери его не смущала. Он вцепился в Веру, как утопающий в спасательный круг, и Женя с удивлением поняла, что Лева ее боится. Родную мать?

«Ты ему не мать», — тут же одернула она себя и отвернулась. Почему-то было неловко смотреть, как Вера осыпает поцелуями лицо сына.

— Левочка, ты слушайся…

— Женю, — подсказала Женя.

— Да, Женю. Следи сам за лекарствами. Ничего тут не трогай. И если что, звони, я постараюсь побыстрее вернуться. Но бабушка старенькая.

Лева серьезными глазами посмотрел на мать.

— Мам, не переживай. Все будет хорошо, — спокойно уверил ее он, и Вера с удивлением отметила, что за прошедшую неделю сын повзрослел. Резко и неожиданно.

— Хорошо, — она кивнула, с трудом сдерживая слезы. Не хватало еще разрыдаться перед этой холеной девицей, лишенной всяческих сантиментов.

Она вышла, не прощаясь, захлопнула за собой дверь и тут же принялась нервно дергать за ручку — сумку забыла оставить.

Женя открыла, со вздохом забрала сумку, процедила:

— До свидания.

И захлопнула дверь перед носом Веры. Резко почувствовала, как земля уходит из-под ног. В ее доме ее собственный сын, о существовании которого она даже не подозревала. Ей надо как-то за ним ухаживать, а она понятия не имела, что делать с детьми. Но самое ужасное, ей надо как-то объяснить его присутствие жениху!

Так, главное, без паники. Лева смотрел на нее с интересом, как ученый-энтомолог изучает новый подвид насекомого.

— Ну что, в Макдоналдс? — мрачно пошутила Женя.

— Мне нель…

— Да знаю я, не нуди.

Проблемы стоило решить по мере их поступления. Прежде всего надо придумать, что соврать Станиславу, да поубедительнее. Скажет, что он ее племянник. Нет, господи, ну какой племянник, она же сирота. Сосед, чьи родители попали в больницу? Да, точно. Тем более что он уже был заявлен как сосед. Рассеянный Станислав мог все-таки запомнить его лицо. Рисковать не стоило. Она автоматическим жестом достала из кармана телефон и посмотрела на экран — сообщений от Сафронова не было.

— Так, слушай внимательно, — она подошла ко Льву и присела перед ним на корточки, так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Ты сосед сверху.

— Почему сосед?

— Не задавай дурацких вопросов. Потому что я так сказала.

— А мама всегда со мной все обсуждает, — насупился Лева. — Я уже не ребенок.