А Света, как оставленный хозяином пес, полчаса выла у входной двери. И на работу пошла с опухшим лицом и в черных очках Артура. У него их целая коллекция.

* * *

В ее жизнь обрушилась пустота. Они уехали оба — и Артур, и Милана. И только теперь Света поняла, какую огромную часть ее жизни они успели занять.

Ох уж эти Балашовы. Настоящие капиталисты. Забирают себе все, до чего могут дотянуться.

Первое сообщение от Миланы пришло вечером.

Милана: Все в порядке, мы в клинике, Артура уже взяли в оборот.

Светлана: Расскажи подробнее.

Милана: А если б я знала! Я ни хрена не понимаю по-немецки, это Артур шпарит будь здоров. Но что я смогла понять — сейчас две недели на подготовку, потом операция, потом…

Светлана: Что — потом?!

Милана: Суп с котом. Потом две недели в повязке. Потом повязку снимут. Ну и видно будет. Ой, бля. Мне страшно, Светка.

Светлана: Не смей показывать этого Артуру!

Милана: Да, мамочка. Завтра приеду — и мы с тобой напьемся, имей в виду!

Светлана: Как — завтра?! А брат?!

Милана: Я Арчи в клинику сдала, смысл мне тут торчать? Тем более господин генеральный директор агрокомплекса «Балашовский» мне уже поручений накидал на две страницы. Я на месте нужнее. Там сейчас нельзя оставлять хозяйство без присмотра.

Светлана: Поняла. Жду.

Милана: «Прагу» испеки!

А чуть позже пришло сообщение от Артура. Света даже вздрогнула, когда открыла фото. На нем была рука с воткнутой иглой. Света не сразу поняла, что это капельница — ракурс был странный. И только потом до нее дошло, что фото сделано слепым человеком.

Возможно, ПОКА слепым.

Надежда, протяни ему правильную руку!

Голосовые сообщения:

Светлана: Милана мне на завтра заказала торт.

Артур: Не балуй ее.

Светлана: Но она же заслужила.

Артур: Это правда. Но я тоже потребую торт.

Светлана: Да, господин генеральный директор агрокомплекса «Балашовский».

Артур: Слишком длинно. «Да, господин» — вполне достаточно.

Света от неожиданности рассмеялась, а следом пришло еще одно сообщение.

Артур: Я пошутил. Все, отключаюсь, за мной пришли.

Милана на самом деле прилетела на следующий день. И в самом деле пришла с двумя бутылками вина. И даже обещанная «Прага» была испечена. О поездке в Гамбург Милана отчиталась коротко — обе девушки понимали, что для Артура все сейчас только началось. И что от них ничего не зависит. Поэтому толку рассуждать?

Вместо этого Милана рассуждала о выданных ей поручениях и жаловалась — притворно, конечно — что Артур загрузил ее работой. И когда Милана вдохнулась, Светлана все-таки задала мучающий ее вопрос. Он позволил переключиться с терзающих ее мыслей.

— Милана, кто такой Марат?

На лицо Миланы опустилась невидимая дверца. Девушка срочно принялась разливать остатки вина.

— Ты же его видела, — она дернула плечом. Этот жест у Миланы выдавал раздражение. И что она нервничает. — Наш начбез.

— А еще?

Милана стрельнула в Светлану взглядом темных глаз — и полезла за сигаретами.

— А еще — мудак.

— К-к-какой? — а Света от неожиданности снова стала заикаться. Только Балашовы могут вызывать у нее такую реакцию!

— Полный, — исчерпывающе пояснила Милана. А потом горько добавила: — Свет, не проси меня рассказывать. Не потому, что я тебе не доверяю. А потому, что если я начну все это вспоминать, то непременно расклеюсь, развезу сопли и превращусь в кисель. А мне завтра надо быть как штык в офисе и в форме.

— Завтра ж суббота, — пискнула Света, ошарашенная словами Миланы.

— И кто это говорит? — фыркнула Милана. — Человек, который работает семь дней в неделю? В общем, как-нибудь потом, Свет. Мне еще с этим… — Милана прошипела что-то, явно очень нелицеприятное. — В общем, мне с Маратом работать придется. Знаешь, — она отбросила прогоревшую сигарету в пепельницу. — Я бы ни в жизнь не сказала ему ни слова после…. Не важно. Но так странно получилось… что именно от Марата зависел успех нашего с Артуром дела. И мне пришлось… придется… Какой дурацкий финт ушами от судьбы. А может, как раз наоборот, все по справедливости вышло… — закончила она задумчиво, а потом тряхнула головой: — К черту Марата. Самое главное — Артур. Светка, сделай нам зеленого чая.

* * *

Осознание накрыло Светлану к вечеру выходных. Суббота и первая половина воскресенья были забиты под завязку работой, потом традиционная закупка продуктов на неделю. Правда, теперь, снова — только себе одной.

Светлана посмотрела на сумки с продуктами на столе — и махнула рукой. Не будет она готовить. Не хочется. Ничего не хочется. Без Артура ничего не хочется.

Света с чашкой чая устроилась в кресле. Посидела — и поняла, что ей в своей квартире неуютно. Одиноко. Пусто. И чай невкусный.

А дома у Артура чай оказался вкусным. С ним Света устроилась на диване. С чаем и подушкой с кровати. От подушки пахло Артуром. Светлана медленно прихлебывала чай, прижимая к своему животу мягкую подушку. И так же неспешно, но совершенно неумолимо перед ней стали возникать перспективы того, что… что может быть во втором сезоне.

Варианта два.

Первый. Операция не принесет желаемого результата. Окажется, что время все-таки было упущено. Или в принципе вернуть зрения для Артура окажется невозможным. Милана говорила, что после операции две недели должно быть полное отсутствие света. Две недели подготовки, потом две недели ожидания в повязке. А если потом, когда снимут повязку — там снова тьма?

Милана говорила, что боялась, как бы Артур не сломался после предательства отца. А если операция пройдет неудачно — тогда что будет с Артуром? Света поежилась, прижала к себе подушку плотнее. Даже думать об этом было страшно, от этих мыслей сразу начался озноб, который не изгонялся горячим чаем. Нет, она не может думать об этом — правда, страшно. Но в одном Светлана была уверена твердо — она будет рядом с Артуром. И сделает все, что от нее зависит, чтобы он… По обстоятельствам. Просто будет рядом — а там увидим.

Увидим.

Вот и второй вариант. Артур увидит. Светлана не смогла усидеть на месте — отложила и подушку, и чашку с чаем отставила, встала, принялась ходить по гостиной. Об этом она тоже думать не могла — но по иной причине, нежели о варианте первом. Это не страшно, это не больно. Это прекрасно. И на этом слова у Светы кончились. Она не могла себе представить, как это будет.

Не будет черных очков на этом красивом лице. И глаза, его большие выразительные глаза будут смотреть не в пустоту перед собой. Они будут видеть мир вокруг.