и ее мама разработали систему, построенную вокруг контроля над питанием. Как я потом узнала, это обычная практика во многих культах. В частности, это ограничение касалось потребления протеина и сахара, без которых разум участников буквально затуманивался. Тогда я еще это так ясно не понимала, но иногда мне хотелось ей помочь. Даже на наших старых общих фотографиях, где мы обнимаем друг друга, ее улыбка кажется вымученной. Но ведь она была… моя лучшая подруга.

Наши отношения друг с другом не были равноценными. Она совершенно точно была для меня важнее. Я проводила все больше времени в домах высшего руководства в Олбани и заметила, что большинство из них обставили жилое пространство секционными диванами, оставляя таким образом место для групп, собирающихся в их доме. Мы с Лорен иногда встречались с другими лидерами в гостиной Нэнси, и моя подруга уютно устраивалась на каком-нибудь диване вместе со своей бесшерстной сиамской кошкой

Мими. Разумеется, что стиль и декор были подобраны специально, хотя она словно не прилагала к этому усилий. Такой стиль Кит описывал, как «шикарная девчонка из богемы пересеклась с дамой, любящей сумки». Я однажды заметила, как услышав это, Лорен опустила взгляд, явно смутившись. Кит умел отпускать оскорбления перед аудиторией, всегда скрываясь за желанием поучить кого-то и помочь с их проблемами. На такое было неприятно смотреть, и стать его жертвой совершенно не хотелось. Лорен была невероятно верна Киту, но все-таки часто оказывалась мишенью его унизительных замечаний.

Когда у нас появлялась возможность спокойно провести время вместе, мы с Лорен болтали о нормальных вещах, которые обсуждают молодые женщины: работе и карьере, блогах и книгах, которые читали, просмотренных новых телевизионных шоу и фитнес-программах, на которые ходили. Здоровье и питание оставались той сферой, в которой я чувствовала свою ответственность по отношению к ней и пыталась сподвигнуть ее получать больше витаминов и покупать протеиновый порошок, принимать пищевые добавки, потому что было очевидно, что ее диета слишком ограничена. Иногда я замечала, что мы редко говорили о том, что большинство женщин обсуждают часами. О парнях. Лорен была на год старше меня и ни с кем не встречалась, как казалось… И где-то в далеких уголках моего разума

возникла мысль: почему все женщины в этой программе сделали NXIVM центром своей жизни? Мало кто из высшего руководства был замужем, женат или имел постоянного партнера – в действительности я знала нескольких людей, бросивших долгие отношения, как только началась их карьера в компании.

Я гадала, был ли такой стиль жизни настолько важен для них, что они были готовы отказаться от отношений, или он просто поглощал столько их внимания, что у них не оставалось времени на поиски партнера, того, с кем могли завести отношения. Или еще хуже (я бы никогда не задала этот вопрос вслух), была ли вся эта программа настолько необычной, что потенциальный партнер просто бы не понял ее. Было здорово и приятно оказаться в кругу такого сплоченного сообщества. Но возможно мы оказались в изоляции?

Став ближе к сообществу, я начала задаваться вопросом: они планировали такую одинокую жизнь и для меня? Я всегда мечтала о муже и детях и боялась, что это не понравится моим тренерам или что они откажут мне в повышении, если я не буду готова оставить мечты о семье. Во всех других аспектах жизни я была готова подчиниться компании и боялась, что из-за этого единственного желания, которое мне было дороже остальных, здесь, где, по их словам, мое место, я не смогу по-настоящему его найти. На тренингах нас учили, что понятия из внешнего мира

(включая отношения и любовь) были просто не интегрированными навязчивыми идеями. Я знала, что они, скорее всего, считали, будто моя потребность в отношениях делала меня «зависимой», но я надеялась в конце концов создать связь с человеком, который разделит мои ценности. С кем-то в компании, кто не просто «исправит недостатки», но будет развиваться вместе со мной. Я была независимой и даже собиралась сама купить квартиру в Ванкувере. Часть меня переживала за будущее в NXIVM, потому что я хотела и карьеру в этой компании, и жизнь с партнером и детьми. Пока что спешки не было. Я только что снова осталась одна, а наше сообщество росло. Я вполне могла встретить удивительного парня на тренинге в Лос-Анджелесе или Мехико. Поэтому я позволила себе немного расслабиться и просто сосредоточиться на работе, а вопросы о будущем оставить при себе.

Было приятно узнать, что в каком-то смысле Лорен тоже испытывала с этим трудности. Она как-то намекнула мне, что у нее были какие-то отношения с одним парнем из организации.

– Да ладно, – поддразнила ее я. – Скажи, кто это! – Но она молчала, и я поняла, что моей подруге действительно сложно довериться людям.

Я почувствовала себя польщенной, когда в первый раз услышала, что она называет меня лучшей подругой, и радовалась, что она высокого мнения обо мне как о человеке и профессионале. Но в то

же время что-то меня беспокоило: какая девушка не станет делиться подробностями романтической жизни с лучшей подругой? После нашего расставания Дэвид продолжил активно участвовать в программе «Этос» в Ванкувере, и я делилась с Лорен всеми подробностями о том, каково это дружить с бывшим. Это было не легко, но я поразилась, насколько мы оба старались сделать это возможным. Иногда, когда мы не выступали в роли тренеров, я не понимала, почему Лорен держит меня на расстоянии вытянутой руки. Я всегда открыто говорила о своем опыте и чувствах, а она держала эмоции при себе. Я начала задумываться, что же в действительности она думает обо мне, когда я откровенничаю с ней.

Посещая Олбани по крайней мере раз в квартал, я узнавала внутренние новости. Все становилось интереснее. Эллисон Мэк и я стали ближе, и, когда я приезжала в Олбани, мы вместе обедали во время перерыва в тренингах и ходили гулять. Я была ее восходящим проктором и пыталась поработать с ней над вербовкой. Это не было ее сильной стороной, и она часто просто платила вступительные взносы за людей, чтобы привлечь их на тренинги.

Через ванкуверских актрис и другие связи мы попали в Голливуд.

– Вы как семья! – иногда говорила Нэнси нашим новым знаменитым рекрутам.

Это меня раздражало. Неужели все, кто когда-либо работал перед камерой, казался ей «семьей»?

Но, если мы были семьей, это могло принести пользу. Мы связывались с таким количеством знаменитостей, что Марк намеревался расширять сообщество «Этос» в Лос-Анджелесе. Клэр и Сара