— Проходи. Шеф на месте.

— А в каком он кабинете? — сочла не лишним поинтересоватьсяЛипочка.

— Сама увидишь, — небрежно бросил головорез, окончательнотеряя к ней интерес и возвращая свое внимание холеным ногтям.

Липочка вошла в офис. В просторном, стильно обставленном, ноизрядно загаженном холле было всего три двери. Две — закрыты, одна — слегкаприоткрыта.

“Приступим”, — подумала Липочка и заглянула в приоткрытуюдверь.

И сразу поняла, что приступила очень удачно: перед ней былникто иной, как сам “перебинтованный”. Липочка обмерла и, совершив над собойусилие, храбро решила наблюдать, хотя ноги желали нести ее куда подальше. Оченьей было страшно. Обнадеживало одно: бандиту было не до Липочки. Он косо сиделна стуле и, нервно подергивая ногой, перед кем-то с жаром оправдывался:

— А я почем знаю? Не видел я там никого! Говорю же, всегодва шага сделал и сразу по черепухе схватил. Мало не показалось.

Он потрогал забинтованную голову и с обидой продолжил:

— Что было дальше, не помню. До самого утра в полнейшемотрубе лежал.

— Ты врачу показывался? — послышалось в ответ. — Возможносотрясение мозга. Хотя, откуда у тебя возьмутся мозги. Ну, все равно покажись.

Собеседника Липочка не видела, но сразу предположила, чтоэто шеф. Перед кем еще здесь мог этот бандит отчитываться?

— Да не до врача мне, — отмахнулся “перебинтованный”. —Получать по черепухе мне не впервой. Обойдется. Поболит и перестанет. Знаешьсам, на мне, как на собаке заживает.

— И все же интересно, под чью же раздачу ты, брат, попал?Кто же тебя отоварил? Там же народу: раз, два и обчелся. Неужели даже краемглаза не видел?

— Говорю же, блин, не успел сориентироваться, — взорвался“перебинтованный”. — Дверь открыл, в хату вошел, два шага сделал и, блин, хана.Ничего не помню.

На затылке месиво, будь здоров. Как гады череп не проломили.

— Месиво? Покажись врачу. А почему — гады? Думаешь, их многобыло?

— А хрен их знает.

“Вот это везение, — подумала Липочка. — Значит не понялничего бандит. А вот я, надеюсь, сейчас кое-что пойму. Лишь бы мне непомешали”.

Она с опаской оглянулась на остальные двери — все закрыты.На цыпочках прокралась к выходу: верзила, подпирая стену, все так же усерднонаяривал пилочкой по ногтям. Успокоившись, Липочка вернулась на прежнее место ивскоре услышала то, от чего ноги ее подкосились.

— Шеф, клянусь, как очнулся, так сразу схватился за мобилу,но достать тебя не смог, — сообщил “перебинтованный”.

— Да на кой ты мне звонил? — возмутился шеф. — Ты зачем тудашел? За папкой. Где папка, спрашиваю я тебя? Почему ты ее не принес?

— Да потому, что очнулся в другой квартире! — явно психуя,закричал “перебинтованный”. — Точнее, на соседнем балконе, какой козел менятуда только закинул! Я, между прочим, не сразу свалил. Перед этим сунулся вквартиру Желтухина, но там народу полно.

— Какого народу?

— А хрен его знает. Баба его на кухне кормила какого-томужика.

— Ты его видел?

— Что я, совсем больной, на кухню соваться? Слышал ихразговор.

— О чем они говорили? — насторожился шеф.

“Перебинтованный” сердито крякнул и пояснил:

— Да говорю же, на кухню я не ходил. Голоса издали слышал:бабский и мужицкий. А сам Желтухин в спальне храпел на кровати. Сейф, междупрочим, у него тоже в спальне. Я хотел сунуться, да после прикинул, что рискбеспонтовый. Кто его знает, может гости к нему приехали, может мужик там неодин, может их двое или трое. Ты же мне сам приказал все сделать без шуму.

— Я приказал тебе заставить бабу Желтухина открыть сейф и наее глазах папку вытащить, а потом связать бабу и свалить по-тихому. Так?

— Так.

— Где папка с бумагами, скотина?! — прогремел шеф.

“Перебинтованный”, запинаясь, снова начал оправдываться, ноЛипочка уже его не слышала. Она была близка к обмороку и лишь чудом держаласьна ногах. Выходит, бандит шел совсем не к Роману. Выходит, ему нужен Ваня,точнее его папка.

Мысли ее лихорадочно заметались: “Что за папка? Почему онаим нужна? Почему ее надо взять обязательно в присутствии Липочки? Куда прощепробраться в квартиру и сделать это без свидетелей”.

Действительно, два раза в неделю в одно и то же времяЛипочка отправляется за покупками на рынок. На это уходит часа три, не меньше.Если бандиты знают про сейф, должны знать и то, что он небольшой, легкий и неприкручен к стене. Его можно без особых проблем унести. Открывай себе вдали отхозяев, сколько душе угодно.

“Что делать? Бежать к Ване? Бить тревогу? Проперебинтованного рассказать? Но как объяснить Ване откуда мне стало про сейфизвестно? Почему я пошла в это бандитское логово?”

И тут Липочку осенило: “Мне же надо отсюда бежать! Раз речьидет о Ваню, то не исключено, что и меня они знают!”

Едва она так подумала, как в холл ввалился головорез. Илиему надоело ногти пилить, или любопытство одолело, но он ввалился в холл и сподозрением уставился на Липочку:

— Ну че? Нашла шефа?

Бедняжка, едва не лишаясь чувств, беспомощно смотрела наголовореза и не знала, что сказать. Тот потребовал:

— Че молчишь? Отвечай.

Помотав головой, Липочка с трудом из себя выдавила:

— Занят шеф.

В кабинете все пришло в движение: заскрипели стулья,раздались шаги, распахнулась дверь и на пороге вырос невысокий коренастыймужчина, стриженый под быка, но одетый в приличный костюм.

“Шеф! — подумала Липочка и по ее гладкой упругой спинкепрошел мороз. — Сейчас меня схватят!”

Это был действительно шеф, но ее никто не схватил. Болеетого, узнав, зачем Липочка пожаловала, шеф обрадовался и сообщил:

— Уборщица позарез нам нужна!

Отступать было некуда и все же Липочка попыталась отступить.

— Я вряд ли вам подойду, — пролепетала она, бледнея, пятясьи с ужасом глядя на “перебинтованного”, выросшего из-за спины шефа.

Однако перебинтованный тоже не признал в ней жену Желтухинаи, тем более, свою обидчицу. С чисто мужским интересом разглядывая Липочку иявно одобряя ее пышные формы, он игриво спросил:

— А почему, красавица, не подойдешь? Лично мне ты очень дажеподходишь…