Зато повезло с возницей. Лерд Нэриш не задавал вопросов, кто я и почему путешествую в одиночестве. Наоборот, мужчина был из молчунов, редко сходящихся с незнакомыми людьми. Но, то ли со мной что-то не так, то ли лерд изменил принципам, но к вечеру второго дня разговорился. Как оказалось, тот еще любитель пофилософствовать на волнующие темы. Главное — наличие свободных ушей. Требовалось только время от времени кивать или поддакивать. Возница травил байки, рассказывал страшные истории или наставлял премудростями походной жизни. Лерд, похоже, взял надо мной шефство, по-своему заботился и опекал. То соломки свежей охапку подкинет, то из общего котла кусочек пожирнее подаст, посторожит или подождет, пока отлучусь по естественным надобностям. Придорожные кусты, кстати, не прибавляли энтузиазма. Как и отсутствие гигиенических процедур. Три дня без возможности нормально помыться угнетали больше всего. А уж мысли, от которых никуда не деться, вообще, вгоняли в депрессию. Впрочем, впереди ожидала ночевка на постоялом дворе приграничного городка Атайи, где пассажиров ожидали спальные места, ужин и мыльня с горячей водой.

Вечерело, когда появились огни города и очертания первых домишек. Лерд Нэриш растолкал меня, чтобы успела подготовиться и не зевала, когда будут расселять по комнатам.

— Месс Лэйлин, вы бы амулетик-то зарядили, — поглаживая окладистую бородку, посоветовал возница, — ну, или в плащ закутайтесь, а то распознают подмену.

Хорошо, что я и так полулежала, а то бы точно упала. Не нашлась, чего ответить, кивнула. Конспиратор из меня никакой. Ладно, имя ирнейское назвала, оно довольно распространенное. Мнимое вдовство не использовала, пусть лучше считают замужней дамой. А в остальном потеряла бдительность. Теперь припоминала моменты, когда лерд Нэриш с хитрым прищуром наблюдал за моими подвигами. Ага, в кустики отойдешь, если сильно прижало, а повозка укатила уже. Нельзя каравану останавливаться, если это не ночевка или обеденная остановка. Чуть задержишься — догоняй. Пару раз пробежалась следом, на ходу в новый дом на колесах запрыгнула. Нда, почтенной матроне такая прыть не свойственна.

— И давно вы поняли, лерд Нэриш? — кисло поинтересовалась у мужчины, — выдадите меня?

— Так, с первого дня и сообразил, что дело непростое, — радостно хмыкнул лерд, — оно ведь в глаза бросается все: осанка благородная, речь правильная, манеры. Да и вижу, как нелегко приходится на досках-то ехать. Пусть одежка небогатая, но заметно, в роскоши привыкли жить. Много я путешественников повидал, и уж точно умудренная опытом месси ни за что не поедет в повозке с древесиной. Такие женщины, вообще, редко пускаются в путешествие без надобности. И то, предпочитают дилижансами добираться, ну или дорожную повозку покупают, чтобы с комфортом, так сказать. Насчет того, чтобы выдать… кому? Не ищет никто пока. Да и вряд ли такая месс, как вы, пустилась бы в бега из-за глупости. От жениха бежите? Без согласия, поди, родители сговорили?

— Нет у меня никого, — горько вздохнула, — но в одном вы правы, от навязанного брака бегу.

— Стало быть, опекун непорядочный попался, — тут же сделал вывод Нэриш, — имя то хоть свое назвала?

— Мое имя, но фамилию не скажу, — хотелось, конечно, поделиться, но осторожность взяла верх. Еще неизвестно, что этот возница надумает, когда узнает, от кого сбежала. — Не выдавайте меня, пожалуйста. Я уже совершеннолетняя, сама имею право выбирать супруга.

— Но не в Ирнее, верно? — сообразил мужчина, — вот же отчаянная месс! Не побоялась одна в такое путешествие отправится. До Райдона путь неблизкий, всякое в дороге случается. Разбойники или еще какая напасть похуже. Не далее, как в том месяце сгинул один караван-то. Поговаривают, сармийцы напали, товары разграбили, людей в плен увели. Неспокойно сейчас в Сармии. То ли воюют меж собой, то ли на соседей в поход собираются.

— А как же лерд Ратан не побоялся после таких известий в путь отправиться? — предупреждение возницы отозвалось холодком по коже. Таинственным рейфатом регулярно стращали жителей Гриэля, все-таки до границы неделя пути. Теперь же к той границе подобрались еще ближе. Атайи — пограничный форпост и перевалочная база для путешественников. Из города прямой тракт вел до Ат-Рэнка, сармийского крупного поселения. Также из Атайи брала начало окружная дорога, опоясывающая полкоролевства Ирнеи, петляющая через горный перевал Суотри и ведущая прямиком в Костарс, райдонский приграничный городок.

— Так, в Атайе к нам отряд наемников присоединится. Чего их от самого Гриэля нанимать? Потому и цена для попутчиков задрана вдвое, а мест уже нет свободных. Хотя… вот увидишь, караван еще на пяток повозок пополнится. Оно и к лучшему, чем больше народу, тем сложнее застать врасплох. Потому и говорю, дочка, не поленись, найди мага, чтобы зарядил амулет иллюзии. Ты ж его днем и ночью носишь, потому и разрядился быстро. Нечего от меня скрываться, не выдам, больно уж на Латанку, дочку мою, похожа.

— Где ж мага-то возьму? — озадачилась не на шутку.

— Это в городе надобно поискать, — возница почесал затылок, поморщил лоб, — эх, хотел в кабаке гульнуть, ну, да ладно. Суэны-то есть? Не меньше пяти серебром попросят.

— Есть, — кивнула я, — помогите, пожалуйста. Хотите, за беспокойство заплачу?

— Тьфу! Платить удумала, — фыркнул мужчина, — что же я, злодей какой? За помощь, от всего сердца предложенную, деньги брать? Нет, не надобно. А вот если действительно суэнами располагаешь, советую прикупить матрасов пару потолще, одеяла, да одежку теплую. Это в Ирнее зима мягкая да дождливая, а ближе к перевалу холода такие, что насмерть люди замерзают. Нам же полторы седмицы по горным тропам ползти. У тех же магов камней горячих прикупить бы, да продуктов запасец сделать

— Да я только за! — обрадовалась предложению Нэриша, — пяти суэнов золотом хватит?

— Конечно, и останется еще, чтобы из нашей повозки дилижанс сделать. Только это… месс Лэйлин, вы же не последние суэны отдаете? На новом месте обустроиться надо будет, и, вообще, мало ли чего. Давайте-ка лучше три монеты, а остальное сам добавлю. Давно собирался повозку обустроить, да откладывал на потом. Одному-то немного надо. Я спецом древесину редкую вожу, чтобы лишних людей в дороге не видеть. Вечером, если надобно, то потолковать и истории послушать можно у костра, а в дороге тишину люблю. Ты же, вон, и помалкиваешь все время, не жалуешься и ведешь себя скромно.

— Лерд Нэриш, спасибо огромное, — поблагодарила со всей искренностью. Не чувствовалось за человеком лжи или подлости. Говорил, что думал, и на самом деле хотел помочь.

Без сомнений вручила мужчине нужную сумму, а сама спряталась в повозке. Потуже замотала платок на голове, натянула перчатки до локтей, чтобы даже краешек белой кожи никто не увидел. На шею намотала шарф, который закрыл половину лица, капюшон надвинула поглубже, только что дорогу под ногами увидеть можно.

Атайи рассматривала через щелочку в пологе. Городок чем-то неуловимо напоминал Гриэль, и в то же время казался чуждым. Быть может, это из-за глухих каменных коробок вместо привычных домов? Или из-за широкой стены, опоясывающей поселение по периметру? В бойницах и на надвратной башне разглядела вооруженных воинов. Улочки грязные, суетливые. Шум снаружи стоял такой, что ощущала себя песчинкой среди толпы. Повозка ползла медленно, ее постоянно толкали, хлопали руками по бортам, норовили залезть под полог, чего-то выспрашивали у Нэриша. Я только и слышала громкие окрики да свист кнута, охаживающего чужие спины. Кто-то ругался вслед, матерился, кидал камни — дикость какая-то. Сто раз обрадовалась тому, что не вылезла на облучок, а затаилась внутри. Хватило намека, что в городе сармийцы, и я забилась в дальний угол.