– Верю, – искренне заверила Дина и хитро усмехнулась: – Ты забываешь, с кем я сотрудничаю и кто меня прикрывает. Кнуровские ребята гении, то, что они выделывают с Интернетом и сетями, даже представить трудно. Из всех официальных источников удалена информация о ее удочерении. Моя дочь, и все.

– Зачем такая секретность?

– Ну не такая уж и секретность. Те, кому надо, знают, и родные знают. Но для того, чтобы всерьез подстраховаться, имелся очень веский повод.

– Странно, что Кнуров не сказал мне, а ведь я его спрашивал о Сонечкином отце и слово давал о сохранении информации, – удивился Влад.

– Одно дело рассказать о делах, которыми я занимаюсь. И совсем другое – информировать о моей личной жизни. Почему он должен был тебя посвящать?

– Потому что я сказал ему, что надеюсь на тебе жениться, – объяснил Гарандин.

– Ну не женился же пока, – усмехнулась Дина. – Значит, человек мне посторонний, почему он должен доверять тебе такую информацию? К тому же между намерением и его реализацией путь не близкий. Как в том анекдоте: «Из пункта «А» в пункт «Б» лежала дорога через «Ж».

– Кнуров прекрасно знает цену данного мной слова, – мягко возразил ей Влад.

– Ты бы на его месте сказал? – спросила Дина.

Гарандин подумал буквально пару мгновений и честно ответил:

– Нет.

– Вот так, – согласилась с ним Дина.

– И что ж такого случилось с родителями Сони, если это такая страшная тайна?

– Не страшная, – уточнила Дина. – Просто тайна. Та самая, которую я не смогла начать тебе рассказывать в клинике.

– То есть все настолько дерьмово? – заглянул в ее фиолетовые глаза Гарандин.

– Настолько, – тяжело вздохнула Дина.

С Катюхой Ситиной Дина дружила с первого класса, с того самого первого дня сентября, когда девчонки сели за одну парту, все такие торжественные, немного испуганные, в огромных белых бантах, ухватившись мысленно друг за друга – вдвоем оно и пропадать легче.

Ничего, не пропали. Освоились уже на третий день учебы, хихикали, шушукались постоянно, но учились очень хорошо. И дружи-и-или, что называется, не разлей вода.

Катерина жила с мамой в соседнем с Нагорными доме, поэтому девчонкам встречаться и после школы было проще простого. Частенько Дина оставалась у подружки ночевать, потому что у Катеньки имелась целая своя комната в полном ее распоряжении, не в пример перенаселенной жилплощади Нагорных, в которой до полного счастья постоянно жили, сменяя друг друга, еще и интернатовские дети.

Мама Катерины Инга Валерьевна Дину очень любила и относилась к ней, как к родной, и между ней и семьей Нагорных сложились очень близкие, почти что родственные отношения. Все праздники вместе, все Новые годы и дни рождения. Как-то сразу и без долгого процесса притирания Ситины вошли в большую семью Нагорных в качестве близкой родни.

Так и учились, и росли девчонки.

После школы Дина поступила в свой медколледж, а Катюха в кулинарный, имея талант и большие способности к поварскому делу. Потом у Дины родился Кирилл, которого Катька обожала. Девчонки учились, жизнь шла себе своим чередом, пока Катька не влюбилась до головокружения.

Виктор Дерюгин, уроженец небольшого городка в Краснодарском крае, отслужив в армии в войсках ВДВ, поступил в школу милиции и жил в милицейском общежитии.

Влюбляться молоденькой девице там было во что – высокий, мощный, с хорошей фигурой, с копной упрямых русых кудрей, ярко-голубыми глазами и таким очень мужским, несколько суровым лицом. Они познакомились самым распространенным в те времена образом – в ночном клубе, куда Катюха пришла со своими одногруппницами, а Виктор со своими.

Катька пропала в любви.

Их роман развивался бурно и повышенно романтично, с некоторым даже постановочно-театральным перебором. Парень залезал к окну любимой по водосточной трубе на ее четвертый этаж, чтобы положить утром на подоконник букет полевых цветов, пел серенады под тем же окном, а друзья подыгрывали ему на гитарах, кричал на улицах, что любит эту девушку, носил ее на руках так часто, что Дина посмеивалась, предполагая, что Катька разучится ходить. Дарил подарки, признавался в любви витиевато и частенько со спецэффектами в виде огромных сердец из надувных шаров или надписи на асфальте под ее окнами. В общем, было в этом что-то лубочное. Но Катьке нравилось до визгу, а Дину отчего-то напрягала эта провинциальная театральщина.

Может, от того, что Виктор не понравился ей с первого взгляда.

Не понравился, и все тут. Было что-то в нем такое… такое, что она не могла бы объяснить, нечто порочное, что ли? Или нет, не порочное, но какое-то… И она поделилась своими сомнениями с родителями.

А те неожиданно поддержали впечатление дочери от героя-любовника подруги, и Константин Павлович высказался очень точно:

– Глаза шныряют. Вы заметили, что он не может смотреть в глаза больше пары секунд. И чувствуется в парне что-то скрытное, темное, и этот его подбородок срезанный и маленькие ладони при большом теле.

Дальше остановились на том, что он им не нравится, и все. Бывает.

А вот Дина останавливаться не собиралась и свои сомнения подруге высказала. Чуть не разругались, еле утихомирила влюбленную Катьку Дина, уболтала как-то, извернувшись, как великий балабол, чтобы не давать клятву-обещание никогда не говорить ничего плохого против «святого» Витеньки.

Ладно, проехали, решила Дина, махнув мысленно на безнадежную Катьку рукой. Всем давно известно, что любовь в острой ее фазе не способствует четкой работе ума. Пройдет, поутихнут страсти, тогда и сама разберется и поймет.

Поженились Витя с Катей как-то очень быстро, всего через три месяца после знакомства. Свадьбу грандиозную закатить не удалось, как бы ни хотелось молодым, – обе семьи жили очень скромно, если не сказать бедненько, а жених к тому же был не москвичом, и его родители хоть и привезли продуктов всяких от щедрот Краснодарского края, но в деньгах тоже были стеснены. Так что скромненько: расписались, покатались по городу и дома за стол, никаких ресторанов, и платье, уж извините, не от Кардена, а напрокат из местного свадебного салона.

Витенька такой скромностью торжества был явно недоволен.

Успокоила новоявленного зятька лишь новость о том, что теща предоставляет им в полное пользование всю квартиру, сама же перебираясь к своей матушке в другой район.

Ну это хорошо, согласился Виктор. Еще бы – двухкомнатная квартира в старом фонде с метражом нехилым и потолками под четыре метра в центре Москвы, и там же его новая прописка – еще бы не хорошо.

Зажили, одним словом.

И как-то совершенно незаметно и очень быстро Катька отдалилась от Дины, и вскоре девчонки почти перестали общаться. Да и с Ингой Валерьевной разговаривали все больше по телефону, практически не встречаясь. Нет, вообще-то оно и понятно. Дина крутилась, как пресловутая белка в колесе: учеба-работа, маленький ребенок, но ведь раньше это подругам не мешало хоть пару раз в месяц пересечься, да и забежать друг к другу в гости, перекинуться словами.