– И что, и семью ему нельзя создать? Так и доживать свой век над планированием гибели для других? – натянуто улыбнулась я.

– Отчего же. Можно ему все. Король давно уже позволение дал. Да только не хочет он, чертяка, – скривилась женщина. – Привык засыпать и просыпаться над своими картами и прочей дрянью. Ну, вы поймете, о чем я говорю, когда поживете здесь какое-то время.

– Надеюсь это слишком на долго не затянется, – прошептала я себе под нос.

Рафаль подошла ко мне ближе и, положив на плечо руку, проговорила:

– Да вы не смотрите на то, что он так разговаривает с вами. В глубине души он очень хороший. Только показывает это очень редко.

– Если в глубине души, то это точно очень и очень глубоко, – хмуро усмехнулась я.

– Он такой всегда был. Еще с самых ранних лет. Я тогда кухаркой была при его отце. Он часто на кухне у меня засиживался, все книжки читал да вопросы мне задавал. Смышленый уже тогда был не по годам. С отцом у него натянутые отношения были всегда. Тот тоже всю жизнь положил на службу короне. Сыну мало внимания уделял. Ну вот и вырос он…одиночкой, – проговорила Рафаль.

– А мать? – спросила я.

– Мать? Дак…мать и не знает никто из нас, кто она. Отец его женат не был. Любовниц море было, а вот до законного брака так дело и не дошло. Принес он как-то одной ночью пищащий сверток в руках сюда в дом. Сказал сын. Кормилицу нанял, нянек целую свору. Так и рос наш герцог. Внимания море, а любви материнской да ласки ее так и был лишен.

– И он не знает, кто она?

– Может и знает, – пожала плечами Рафаль. – Да только если б знал, то обязательно общался бы с ней.

– А портрет в гостиной? Там женщина красивая такая нарисована. Я подумала это его мать.

– Нет. Это тетка. Сестра его отца. Померла, когда его высочеству лет шесть было. Вот она только и любила его, как родного. Жаль, что покинула рано этот мир. Так может и он не такой жесткий по характеру вырос бы тогда. Ну ладно, нет времени больше говорить с вами. Готовить все нужно к приему. Да вам за платьями послать. А то недоволен будет, – повела она своей седой бровью. – А когда он недоволен, нам здесь всем несдобровать. А вы пока отдохните. Когда к нему друзья приходят, это обычно длится чуть ли не до утра, так что дневной сон вам будет как раз кстати.

Сказав это, она направилась к выходу. Едва только дверь за ней закрылась, я устало присела на край кровати. Сон… Моей нервной системе только это и нужно было, не иначе. Даже не раздеваясь, я свернулась калачиком на краю и закрыла глаза.

– Это же просто баснословные деньги! – проговорила я, проводя рукой по дорогой ткани ярко-зеленого платья, расшитого изумрудами и жемчугом. – Зачем? Да еще столько, – окинула взглядом едва ли не целый ворох одежды, который внесла в мою комнату Рафаль.

– Он приказывает, я исполняю. Только и всего, – пожала плечами женщина. – А платья. Вам что, не нравятся? – удивленно спросила она.

– Нравятся, конечно, – ответила я. – Просто не привыкла к такой роскоши. Оно же даже расшито не простыми камнями. Это же драгоценности. Такое впору только королеве носить, а не шлюхе.

– Шлюхе…не люблю я это слово, – проговорила недовольно женщина. – Любовница, еще куда ни шло. А насчет платьев…он редко кого балует так. Да практически никого, наверное, и не баловал такой красотой, – он взяла одно из платьев и приложила ко мне. – Содержание знаю точно хорошее всегда платит, если уж кто долго подле него задерживается. А вот чтоб такую красоту…точно никогда распоряжение не давал покупать. Да вы точно принцесса будете, – улыбнулась Рафаль. – Все девок тех прихвостней затмите, которые сегодня придут сюда.

– А кто будет сегодня здесь? – настороженно спросила я.

– Да его самые близкие друзья. Человек десять, не больше. Они всегда по выходным у нас здесь собираются, когда его светлость в столице находится.

В этот момент дверь в комнату распахнулась и на пороге появилась Мэльвина. Задержавшись на секунду в проходе, она окинула взглядом комнату, затем платье в руках у Рафаль и скрестив руки на груди медленно двинулась ко мне.

– Надо же, в этот раз решил здесь поселить одну из своих канареек, – подойдя ко мне Мэльвина встала напротив и прищурила глаза. – Ну что, услада ночей Сайфера, будем знакомиться, коль уж ты тут обосновалась в моей комнате.

Я растерянно посмотрела на Рафаль.

– Мадмуазель, эта комната отнюдь не ваша, – строго оборвала ее служанка. – Вы от нее отказались еще год назад, пожелав жить в другом крыле в покоях бывшего герцога.

Мэльвина скривила губы и приподняла бровь, затем протянула мне руку. Я осторожно дотронулась своими пальцами до ее ладони и проговорила:

– Марлин фон Барнс.

Серые глаза девочки на мгновение стали практически черными и она, помедлив, наконец натянуто улыбнулась и сказала:

– Мэльвина фон Фаст, приемная дочь Сайфера.

– Очень приятно, мадмуазель, – ответила я и сделала реверанс.

– Приятно…, – протянула задумчиво девочка. – Куда так наряжаемся? – вновь улыбнувшись какой-то картинной улыбкой спросила она, кивнув на платье.

– Прием будет, так сказали. Приказ его светлости, – ответила неуверенно я, еще не зная, чего ждать от этой маленькой чертовки.

– А, ну да. Я забыла. Сегодня же воскресенье. Друзья Сайфера приезжают сюда в компании своих пассий чтобы развлечься. И кто их в этот раз будет развлекать? Не ты ли случайно? – склонила она на бок голову.

– Что значит развлекать? – напряглась я под пронзительным сероглазым взглядом.

– Как, тебе еще никто не говорил? – приподняла она брови.

– Мэльвина, – одернула было ее Рафаль, но наткнувшись на недовольный взгляд, замолчала.

– О чем? – задала я вопрос, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Ну, Сайфер может заставить тебя танцевать для гостей. Или петь. Может даже заставить танцевать полуобнаженной. А может подарит кому на ночь. Он и так может поступить. Правда потом рвет отношения после сразу с девицей, но тем не менее. В прошлый раз, как ее звали? – щелкнула она пальцами, нахмурив лоб. – Лалик кажется. Очень красивая любовница у него была. Я такой красоты у женщины еще и не видела никогда. Ну так вот он отдал ее одному из друзей своих на ночь. Утром же ее выставили за двери. Было дело? – спросила она у Рафаль, которая лишь руку вздернула, мол, не впутывай меня во все это. – Так что, – пожала плечами девочка. – Чего уж будет с тобой сегодня, я не знаю.

– Бог мой, – в ужасе прошептала я. – И вы обо всем этом знаете? Да как же так можно?

– А что здесь такого? – усмехнулась девочка, проведя рукой по моим волосам. – Я же не дочь как таковая. Зачем ему растить из меня чопорную девицу? Да и, кроме того, подумаешь, знаю, что вытворяют мужчины за спинами своих жен праведных. Ну и что с того?