Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Господин комиссар!
Только вчера поздно вечером мне довелось услышать от одного коллеги о распространенном Вашими службами сообщении, касающемся трех убийств, совершенных сравнительно недавно, в течение нескольких дней, а именно г-жи Алисы Готье и гг. Анри Мафоре и Жана Брегеля. В указанном сообщении были названы имена, ранее мне неизвестные. При этом на приложенных снимках я узнал несчастных жертв, о чем заявляю с полной уверенностью.
Мне представляется крайне важным уведомить Вас, что все трое являлись членами вышеупомянутого Общества, президентом коего я имею честь состоять. Не будучи постоянными участниками наших собраний, эти люди тем не менее посещали их в течение семи – десяти последних лет – затрудняюсь сказать точнее – один-два раза в год, в начале осени и весной.
Поэтому их “исчезновение” нисколько не встревожило бы меня, не прочти я Вашу информацию. В нашем уставе не содержится никаких требований относительно обязательного присутствия, и каждый волен приходить и уходить по своему усмотрению. Тем не менее схожесть этих трех смертей и тот факт, что покойные посещали заседания нашей исследовательской группы, вызывает у меня вполне закономерную тревогу. Тем более что мне бросилось в глаза отсутствие еще одного члена Общества, гораздо более прилежного, который, судя по всему, поддерживал отношения с жертвами. Во всяком случае, они здоровались при встрече, за это я ручаюсь.
Заранее прошу Вас простить меня за столь длинное послание, но Вы, безусловно, понимаете, как я опасаюсь, что убийца начнет орудовать – полагаю, этот оборот не будет дезавуирован полицией – и в наших стенах, а это повлечет за собой другие трагические смерти и положит конец нашей деятельности.
По этой причине я был бы Вам глубоко признателен, если бы Вы согласились встретиться со мной в самое ближайшее время – и если Вам удобно, прямо в 12.30, по получении этого письма. В связи со столь тревожными событиями мне представляется в высшей степени правильным, чтобы никто не видел меня входящим в ваше учреждение. Поэтому буду Вам крайне обязан – прошу извинить меня за столь необычную просьбу, продиктованную исключительными обстоятельствами, – если Вы сочтете возможным прибыть в “Кафе игроков”, что на улице Таннер. Отрекомендуйтесь хозяину моим знакомым. Он проведет Вас через черный ход в переулок, ведущий к подземной автостоянке. Поднявшись по лестнице номер 4, Вы окажетесь в двух шагах от служебного входа в кафе “Турне де ла Турнель” на одноименной набережной. Я буду сидеть лицом к Вам в глубине зала справа, за плохо освещенным столиком, с журналом “Мотоциклы вчера и сегодня” в руках. Убедительно попрошу Вас иметь при себе это письмо, чтобы я мог удостовериться, что это действительно Вы.
Примите, господин комиссар, заверения в моем самом глубоком уважении.
Адамберг запнулся раз десять, не больше, да и кто бы не запнулся? – подумал он. Когда он умолк, воцарилось смущенное молчание, вызванное в первую очередь даже не содержанием письма, а его интонацией.
– А можно еще раз? – попросил Данглар, отметив про себя безумный взгляд Эсталера, у которого явно голова шла кругом.
Адамберг машинально взглянул на остановившиеся часы, спросил, который час, – десять минут одиннадцатого, – и подчинился, тем более что никто и не возражал.
– Прощай, Исландия, – заключил Вуазне, когда комиссар отложил письмо.
– Да уж, – сказал Ноэль. – Не скоро еще ты отправишься изучать рыб в арктических водах. Зато, сдается мне, мы нырнем в аквариум, где плавают рыбешки иного толка, хотя ничуть не менее причудливые. Чокнутые робеспьеристы, спешите видеть.
– И там тоже царит арктический холод, – сказал Вуазне.
– С чего вы взяли, что речь идет об обществе робеспьеристов, – заметил Мордан с легким презрением в голосе, которое слышалось всякий раз, когда он обращался к Ноэлю. – Ученые работают над текстами Робеспьера. Не вижу связи.
– Пусть так, – сказал Ноэль, – все равно они без ума от этого типа. А у нас тут уголовный розыск. Мы что, теперь будем защищать сторонников массовых убийств, а?
– Прения закрыты, Ноэль, – сказал Адамберг.
Ноэль снова ушел с головой в кожаную куртку, надежный панцирь для настоящего мужчины, в котором он выглядел в два раза мощнее, чем на самом деле.
– Ловушка? – Жюстен осторожно показал пальцем на письмо. – Чтобы встретиться с ним, вам придется пройти по настоящему лабиринту.
– С ума сойти, чего только люди не придумают, чтобы скрыться от легавых, – сказал Керноркян.
– В каком-то смысле это даже обнадеживает, – кивнул Адамберг.
– Допустим, в переулке и в паркинге нет засады, – не отставал Жюстен, – но все равно вы идете на встречу с незнакомцем, который изъясняется высоким слогом, и еще неизвестно, говорит ли он правду и действительно ли является президентом своего Общества. Все это отдает конспирацией и каким-то замшелым интриганством.
– Я же не один отправлюсь на свидание. Вейренк и Данглар пойдут со мной и помогут мне поддержать беседу, придав ей историческую окраску.
– Взобьют соус, типа того, – сказал Вуазне.
– История это вам не соус, – запротестовал Данглар.
– Простите, майор.
– Ну а что касается охраны, – продолжал Адамберг, – ведь и правда, чем черт не шутит, пусть нас прикроют человек пять. То есть вы, Ретанкур. Дождитесь нас в паркинге и следуйте за нами. Это самое опасное место маршрута. Потом зайдите в кафе через главный вход, как обычный клиент, в обеденное время. И постарайтесь держаться незаметно.
– Трудновато ей придется, – съязвил Ноэль.
– Попроще, чем вам, лейтенант, – сказал Адамберг. – От вас за сто метров несет ищейкой. А Ретанкур может напугать и успокоить по своему усмотрению.
По невозмутимому лицу Ретанкур Адамберг понял, что Ноэль заплатит за свое хамство, но ему не впервой.
– Такое Общество действительно существует, я только что проверила, – сказала Фруасси. Она не отрывалась от экрана компьютера, поэтому от нее ускользнула их перепалка. – Основано двенадцать лет назад. Но на этом сайте не указаны имена руководителей.
– Проверим в “Журналь офисьель”, – предложил Меркаде. – Беру это на себя.
– Сайт у них более чем лаконичный, – продолжала Фруасси. – Репродукции того времени, несколько текстов Робеспьера, фотографии помещения, даты заседаний и адрес. Похоже на старый рынок или что-то в этом роде.
Данглар переместился в пространстве, чтобы заглянуть ей через плечо.
– Скорее бывший зерновой склад, – сказал он. – Незначительный изгиб свода над окнами указывает на строение конца восемнадцатого века. А где это?
– На самом севере Парижа, на границе Сент-Уана, улица Кур-Ложи, дом сорок два, – ответила Фруасси. – Они заявляют о 687 зарегистрированных членах. В их распоряжении есть большой актовый зал с ярусами, а также кафетерий, салон и гардероб. Собрания – как очередные, так и чрезвычайные – проходят раз в неделю, в понедельник вечером.
