она… вроде бы доброжелательная, но есть в ней что-то такое: «Невеста? Ну-ну!».

Вера вошла в прихожую.

— Чай? Кофе? — предложил Дмитрий Борисович.

— Чай, если можно, — «скромно» согласилась Вера.

Девушка хотела снять босоножки, но мужчина сказал, что можно не разуваться. Прошли на кухню. Дмитрий Борисович включил электрический чайник и указал Верке на мягкий бежевый уголок у накрытого белой цветастой скатертью стола:

— Присаживайтесь.

Присев, огляделась. Кухня большая, метров пятнадцать. Техника новая, современная. Шкафчики под ореховое дерево, бежевые обои с редким рисунком.

Дмитрий Борисович достал из шкафчика кружки. В одну положил пакетик «Липтона», в другую сыпанул из банки «Нескафе» две ложки кофе. Всё это залил кипятком.

— Прошу. Сахар, пряники. Вот варенье, земляничное, настоящее. Жена сама делала, — в голосе мужчины промелькнула гордость, вот, типа, какая у меня супруга.

«Хорошо, что её сейчас нет дома», — с облегчением вздохнула про себя девушка.

Вера поблагодарила. Мужчина ни о чём не спрашивает, лишь как-то странно смотрит на девушку. Ей стало неуютно.

«Зря, наверно, пришла, — промелькнула мысль. — Если уж этот мужчина, достаточно симпатичный, так ко мне относится, то если б тут ещё была б Тохина маман. Н-да».

Вера, опустив глаза, потягивает из кружки горячий чай.

Тишина. Дмитрий Борисович молчит. На губах играет странная улыбка.

«Почему он ничего не спросит? — начинает паниковать Вера. — Почему молчит? Так, подруга, успокойся, — она незаметно длинно выдохнула. — Что имеем? Тохи нет уже больше недели. Я вся издёргалась, а его отец спокоен, как удав. Или что-то знает? Тогда Тоха вообще мерзавец! Поматросил и бросил!».

Когда чай почти закончился, Дмитрий Борисович произнёс:

— Вы — невеста Антона? Странно. Он нам ничего не говорил ни о вас, ни о том, что собирается жениться. Давайте пройдём в гостиную, и вы всё расскажите.

Вера согласилась.

В просторной гостиной уселись на диван.

— Слушаю вас. Где и как вы познакомились?

Вера рассказала, немного приукрасив ситуацию. Не, ну не говорить же в самом деле, что Тоха пришёл к ней домой переставить на «бук» операционку, а она ему в трусы залезла.

— И вот Антон пропал, — закончила она, — уже больше недели как. Не знаю, что и думать. Вы не знаете, где он?

— Когда и как он пропал? — поинтересовался отец.

Очень спокойно поинтересовался. Вера рассказала, что услышала от Ксюхи, не забыв добавить, что Тоха надрался в компании двух шлюшек из бухгалтерии. Сообщила, что его искали фээсбэшники.

Дмитрий Борисович тоже рассказал, что к нему приходили из ФСБ.

— А давайте, Вера, я вам покажу фотографии Антона.

— Дмитрий Борисович! — Верка уже не в силах скрыть недоумение и раздражение. — У вас сын пропал! А вы такой спокойный!

Мужчина встал и, подойдя к стенке, вытащил толстый альбом.

— Я, наверно, не имею права этого говорить, но вам, как невесте, скажу. Он не пропал, Вера. Антон на стажировке в ФСБ. Давайте посмотрим фотографии.

Верка в лёгком шоке. «Тоха? В ФСБ? Офигеть! Как такого тюфяка вообще взяли в ФСБ?».

— Вот, смотрите.

Мужчина переворачивает страницы альбома, показывая фотки маленького Тохи.

«Ну чё за фигня, — недоумевает про себя девушка, посматривая вполглаза и не обращая внимания на комментарии отца этого… ладно, пока не будем, — все фотки давно можно хранить на компе. А тут старый альбом! Ладно. Ни к чему ругаться с будущими родственниками. Вот выйду замуж, тогда посмотрим!».

На глаза попала цветная фотография, достаточно новая. Тут Веру словно током прошибло. Тоха в царской военной форме. Рядом с ним девчонка в одежде, в которой ходили лет сто назад. Ещё ода фотка. Девчонка, явно моложе самой Верки, смотрит на Тоху влюблёнными глазами. А у этого… этого мерзавца такая дурацкая, счастливая рожа!

— Что это? — прошептала девушка.

— А, это, — Дмитрий Борисович взял фотку, — это Антон на реконструкции. Не помню, что они разыгрывали. По-моему, последнее наступление русской армии в Первую мировую.

— А что за, — она хотела сказать «шлюха», но передумала, — девушка с ним?

— Её зовут Настя. Невеста Антона.

У Веры всё поплыло перед глазами.

«Вот же урод, а! Кобелино, мля!».

20. Лейтенант О’Рэйли

(Снайпер отряда специального назначения «Тесей»

«Тайм Секьюрити Эдженси»)

16…17 (29…30) июня 1917 г.

Галиция

Основная и новая хроноволны

Транслокация прошла успешно. Группа в форме русского сорок четвёртого пехотного Камчатского полка. В нагрудных карманах все необходимые документы, в том числе о принадлежности всех участников к полковому солдатскому комитету. На груди красные банты. Лейтенанту Рису О’Рэйли стало крайне интересно, почему полк называется Камчатским. Его что, специально перебросили сюда, в Галицию с самой Камчатки?

Но как истинный американец, хоть и ирландского происхождения, Рис не стал долго заморачиваться этим вопросом. Впереди более важные дела.

Они идут по лесу, полностью идентичному тому, что был создан для тренировок под Вашингтоном. Всё должно пройти великолепно. Только вот…

В этом боевом выходе очень много… странного.

Во-первых, оружие. У всей группы карабины Манлихера. И что интересно, настоящие. Разумеется, изготовлены в конфигураторе, всё честь по чести. Но ведь не штатные SR-13, принявшие вид австрийского оружия первой мировой войны. И лишь у него, Риса О’Рэйли, под «манлихер» замаскировано ружьё специальной разработки ДАРПА, предназначенное лишь для одного единственного выстрела с одним единственным патроном. Этот выстрел Рис не одну сотню раз отработал на тренировках. Особая пуля при подлёте к объекту выбрасывает в его сторону капсулу размером с рисовое зёрнышко и превращается в бесцветный газ без вкуса и запаха.

Вторая странность — одежда. Вместо костюмов-трансформов форма из сверхпрочной нано-ткани с вшитыми вкладками с дилантантной взвесью. Защита от выстрела из винтовки Мосина с пяти ярдов гарантирована на сто процентов. Всё хорошо. Но почему не трансформ?

И в-третьих, самое поганое и напрягающее. Руководство приказало оставить бэк-модули и деактивировать встроенные компы. Для связи используются микрогарнитуры радиосвязи с шифрованием на основе ключа из двухсот пятидесяти шести тысяч квантовых байт и программируемой перестройкой частоты с базой в две тысячи частот.

Если подытожить сказанное — никаких субатомных технологий.

Плюс ко всему половина группы молодняк — курсанты пятого курса Академии. Вообще бред какой-то!

После выполнения задания они должны своим ходом прорываться в Албанию, откуда их транслоцируют домой.

До начала операции чуть больше тридцати двух часов. Им необходимо пройти форсированным маршем, незаметно, около двенадцати миль. Дистанция для детей. Ему, спецназовцу отряда «Тесей», это даже не дистанция. Баловство.

Группа бесшумно движется по лесу. Двенадцать человек. Командир — капитан Джеффри Джексон — из того же отряда, что и сам Рис. Напарник Риса, Боб Талер, — то же из «Тесея». Он должен обеспечивать безопасность О’Рэйли. Они трое — основной костяк. Плюс три группы прикрытия по три человека. В каждой по одному сотруднику «Тесея» и по два курсанта. Все — спортсмены-отличники, чтоб их!

Вот и знакомая полянка, дорожка и знакомый лесок на той стороне. Джексон мощным электромагнитным импульсом с чётко рассчитанными параметрами (Рис не особо силён в физике) минут на двадцать-тридцать ослепил и оглушил всю возможную подслушивающую и подглядывающую аппаратуру конфедератов в радиусе пятисот метров. Минимум двадцать минут их будет не видно и не слышно.

Быстро преодолели полянку с дорожкой. В лесу, куда к утру подойдёт австрийская диверсионная группа, разместили чуткие микрофоны. Аппаратура должна самоликвидироваться через сорок восемь часов. Бойцы залегли согласно боевому расчёту, накинув маскировочные накидки, и слились с окружающей средой.

Теперь главное — не шевелиться и не дышать. Шутка. Дышать можно. За своих Рис не волнуется. Парни опытные, проверенные. Опасение вызывает кадеты. Но их рекомендовали как лучших.

«Что ж, поглядим», — мрачно подвёл итог размышлениям О’Рэйли, вскрывая маленький контейнер и проглатывая три капсулы стимулятора. Контейнер вернул в карман. Теперь пять суток можно обойтись без воды,