Задумавшись, он не заметил, входившего в помещение здоровенного рыжего детину, столкнувшись с ним в дверях, посторонился, освобождая дорогу. Парень на миг замер, уставившись на Алексея, в его глазах мелькнуло удивление, сменившееся злостью.

— Ах ты, гад! — выдохнул детина и врезал Алексею кулаком в челюсть.

Удар был настолько силен, что молодой человек буквально влетел обратно в кабак и, рухнув на пол, проехал спиной по шершавым доскам. В голове зазвенело, и мир закружился в сумасшедшей карусели.

— Очумел, Малой?! Ты что творишь-то?! — раздался возмущенный возглас кабатчика.

Алексей со стоном поднялся, ошарашено уставился на рыжего парня в распахнутой шубе и, с трудом ворочая языком, прохрипел:

— Ты, чего, мужик, сдурел, что ли?

— Ага, сдурел! Сейчас и ты у меня сдуреешь, коли живым останешься! — прорычал рыжий и разъяренным быком кинулся на Алексея.

Но тот уже пришел в себя и, уклонившись от летящего в лицо пудового кулака, ударил сам. Детина ухнул, замотал головой, но на ногах устоял, оскалился и снова ринулся вперед. Пьянчужки, выскочив из-за столов, от греха подальше, прижались к стене и начали азартно болеть, причем, явно за наглого парня. Алексей метался из стороны в сторону, стараясь увернуться от ударов — иногда ему это даже удавалось. Зверь, как назло, спал, молодой человек не чувствовал ни опасности, исходящей от рыжего, ни ярости боя, и лихорадочно соображал, как в такой ситуации остановить этого бешеного буйвола. Конечно, можно было достать клеврец — оружие прямо-таки убойное. Но, во-первых, рыжий-то был без оружия, во-вторых, не убивать же парня, не разобравшись, какие у того претензии.

— Малой, не балуй, а то сейчас Семена кликну! Успокойся, оглашенный! — мельтешил вокруг детины возмущенный трактирщик.

— Отстань, дядька Аким! — отмахивался рыжий. — Вот сейчас башку этому татю проломлю и успокоюсь.

— Ну, все! Достал ты меня! — рявкнул молодой человек и на лету перехватил руку рыжего, одновременно уклоняясь от второго кулака.

Детина по инерции сунулся вперед, сильный рывок за руку развернул его спиной к противнику, чем тот немедленно воспользовался. Пинок тяжелым сапогом пониже спины заставил рыжего пробежать пару шагов, затем он удачно споткнулся о скамью и рухнул на пол. Алексей прыгнул кошкой, прижал парня к полу, заломив руку за спину.

— Ы-ы-ы! — взвыл рыжий, пытаясь подняться. — Больно-о-о! Пусти, чертяка!

«Чертяка! — вспомнил Алексей. — Так это же тот коробейник с Торга!»

— Пущу, если скажешь, за что на меня взъелся.

— А то сам не знаешь?! — прохрипел рыжий. — Ты, сволочь, разорил меня!

— Это как? — опешил молодой человек, на мгновение ослабил хватку и тут же отлетел в сторону, сброшенный вскочившим парнем, кубарем прокатился под столом и выскочил с другой стороны.

Используя стол как заслон от бешеного коробейника, примиряюще поднял руки.

— Погоди, погоди, парень! Чего ты сразу драться-то кидаешься? Давай по-хорошему разберемся.

Детина смотрел зло, но кулаки опустил, видимо, тоже устал, дышал тяжело, с хрипом, один глаз заплыл, а из носа стекала по усам кровь.

— Ты, что ли, здесь балуешь? — пророкотал сзади строгий голос.

Алексей почувствовал, как что-то сильно дернуло его за воротник, приподняв над полом. С трудом вывернул голову и увидел скалящуюся разбойничью физиономию, по самые глаза заросшую черной бородой. Здоровенный мужик держал его за шиворот как нашкодившего щенка. «Ну, что же за день сегодня такой?» — с тоской подумал молодой человек, пару раз дрыгнул ногами, пытаясь пнуть мужика — не достал.

— Отпусти его, Семен, сами разберемся.

— А-а-а… ну, тады, ладно, — мужик аккуратно поставил Алексея на пол, отряхнул руки и с достоинством удалился.

Молодой человек проводил мужика уважительным взглядом и повернулся к рыжему.

— Я узнал тебя, ты тот коробейник с Торга. Я же случайно на тебя налетел. От этих придурков убегал… Извини…

Извини? — проворчал парень. Он уже успокоился и смотрел не зло, а скорее раздраженно. — Да ты весь товар мой раскидал-рассыпал, а я, пока тебя ловил, и собрать ничего не успел. Там же одних бус да сережек, почитай, на целый рубль было!

Рыжий горестно вздохнул и рухнул на лавку, обхватив голову руками.

— Так ты из-за этого меня чуть не убил?

Алексей тоже присел рядом — ноги дрожали, а голова гудела как осиное гнездо.

— Озлился я, — буркнул рыжий, шмыгнул разбитым носом, утирая кровь рукавом. — Товар-то дорогой, а мне нынче деньги, ой, как нужны. Вот и обидно стало, я, понимаешь, по полушке деньги на товар собирал, не доедал, не допивал, можно сказать. А тут налетел невесть кто, в единый миг разбросал-потоптал.

Молодому человеку стало совестно. Действительно, вряд ли коробейник богат, а тут по его вине дорогого товара лишился. Хотя, судя по лисьей шубе, крытой синим сукном и богато вышитой рубахе, парень не бедствовал. Рыжий, несмотря на драчливый характер, почему-то Алексею был симпатичен, и он решил восстановить справедливость.

— Да не расстраивайся ты так. Я заплачу за товар. Вот, думаю, этого хватит.

Парень, удивленно моргая, уставился на полновесный серебряный талер, блеснувший перед ним на столе, хмыкнул, подкинул его на ладони и, мотнув головой, подвинул обратно.

— Нет, так не пойдет. Не возьму.

— Почему? — Алексею даже показалось, что рыжий вытер руку о штаны.

— Он тяжельше рубля будет. И… не надо мне твоих денег. — Парень насупился, буркнул, смотря в пол. — Ворованные они. Может, ты убил кого? Зря, что ли, за тобой стрельцы гонялись.

«Ну, надо же, какой совестливый», — подумал молодой человек и расстроился — ему стало неприятно, что коробейник его считает вором и душегубом.

— Слушай, тебя Малой зовут?

— Демидом окрестили, — парень смотрел настороженно и несколько удивленно. — Но у меня и батя Демид был, вот и кликали, Демид Большой да Демид Малой. Ну, и пристало прозванье-то. А тебе что до этого?

— А я Алексей, и еще Сербом прозывают.

Коробейник в нерешительности посмотрел на протянутую руку.

— Я не тать и не разбойник. Людей из-за денег не убивал, слово даю, — добавил молодой человек.

Малой, помявшись, пожал руку, облегченно вздохнул, но, все же, подозрительно поинтересовался:

— А чего же за тобой стрельцы бегали, коли не тать?

— А я ничего не украл, только свое забрал.

— Это как?

Алексей вздохнул и рассказал о своих злоключениях в подмосковном сельце. Про колдуна, конечно, рассказывать не стал — не настолько он доверял своему новому знакомому. Век такой был, что колдовство, мягко говоря, не жаловали, а уж оборотней и вовсе считали отродьями Сатаны.