Они поговорили о том, как Кэтлин справляется со своей работой.

– Я думала, что первые месяцы были худшими из-за постоянной усталости, но становится все труднее, – сказала Кэтлин, всасывая остатки молока через соломинку. – Я не могу поднимать вещи, и это серьезная проблема. Приходится ограничиваться подсчетом диких животных и бумажной работой. Все относятся ко мне с пониманием, но я все равно переживаю. У нас каждый сотрудник на счету.

Стелла издавала сочувственные звуки, набросившись на пирожное с помощью ножа и вилки и вгрызаясь в слои нежного теста с прослойками сливочного крема. Она подумала: а какие лакомства позволяет себе Джейми по субботам? Возможно, горстку миндальных орехов и ягоды годжи.

– Я всегда говорила, что не стану брать полноценный декретный отпуск, – сказала Кэтлин. – Но теперь я даже не уверена, захочу ли вернуться на работу после рождения ребенка.

– Сейчас ты просто устала, – сказала Стелла. – Кто знает, что будет потом?

– Да, я собираюсь хорошо отдохнуть, когда у меня появится крошечный младенец, который будет кричать и плакать целыми ночами – Кэтлин улыбалась, но ее голос был абсолютно бесстрастен.

– У тебя все в порядке?

Кэтлин взяла второй стакан молока и поставила его на стол.

– Это всего лишь встреча с неизвестностью. К тому же я работаю по временному контракту. Мне придется снова обратиться с заявлением о приеме на работу и надеяться, что финансирование окажется достаточным для моей должности. А временная работа означает, что мое материнское пособие будет не особенно впечатляющим.

– А Роб не может получить отпуск по уходу за ребенком?

– Да, на какое-то время. Но он не сможет уйти в неоплачиваемый отпуск, иначе мы не сможем платить по закладной. – Она залпом выпила молоко. – По крайней мере, ему предстоят долгие каникулы.

Стелла посчитала свое пирожное слишком сладким. У нее запершило в горле, поэтому она отложила вилку и отодвинула тарелку.

– Вы сможете прожить на его зарплату, если ты не получишь новый контракт с попечительским советом?

– С Шотландским фондом природного наследия? Я не знаю, – Кэтлин покачала головой. – Но думаю, нам как-то придется это сделать.

– Сначала содержание ребенка обходится недорого, – сказала Стелла. Она вспомнила цифры своих расчетов с Беном, когда она находилась в режиме активного планирования.

Кэтлин хмуро посмотрела на нее:

– Ты видела, сколько стоят те детские коляски?

– Я куплю тебе коляску, – пообещала Стелла. – Это будет подарок для малыша.

Кэтлин рассмеялась:

– Спасибо, но мать Роба уже озаботилась приобретением коляски. А мои родители занимаются кроваткой. Мне уже подарили переносную кроватку-корзинку и целую тонну одежды.

– Ты скучаешь по родителям?

– Да. – Кэтлин отодвинула тарелку. – А теперь хоть мать Роба убралась отсюда. Несколько месяцев назад она переехала в Льюис – прямо как гром с ясного неба.

– Почему?

Кэтлин отвела взгляд в сторону:

– Семейные дела. Кстати, я читаю книгу твоего босса.

Стелла согласилась с переменой темы. Кэтлин никогда не любила откровенничать.

– Какую именно? Я выбрала что-то про идеальное тело в благотворительном магазине.

– Нет, эта книжка про эффективный труд. К сожалению, это не имеет отношения к моей работе. Есть лишь один способ подсчитывать количество бабочек или проложить новую обзорную тропу для экскурсий.

Стелла подумала, что, возможно, Джейми смог бы найти правильные ответы. У него были ответы для всего на свете.

– Ну, и как он тебе?

– Очень сосредоточенный на работе, – ответила Стелла. – Но тебе стоит спросить у Роба, ведь они были знакомы в начальной школе. По крайней мере, пока Джейми не перешел в частную школу.

– Мочевой пузырь подает тревожный сигнал. – Кэтлин встала из-за стола. – Клянусь, этот ребенок гораздо крупнее, чем предполагают врачи.

Пока Кэтлин находилась в туалете, Стелла достала книгу Джейми из сумочки и продолжила чтение. Оно не доставляло особого удовольствия, но она всегда гордилась своими знаниями о компаниях, на которые работала, даже если это была лишь временная работа. С точки зрения Стеллы, ничто не могло продолжаться вечно, и временный контракт не являлся оправданием поверхностного представления о вещах.

Лишь глупец делает больше, чем необходимо. Это пустая трата времени и энергии. Зачем часами заниматься физическими упражнениями каждую неделю, если пятнадцать минут интенсивной мышечной нагрузки приводят к таким же или еще лучшим результатам?

Стелла оторвалась от главы, где автор рекомендовал двухминутные сеансы глубоких приседаний с отягощением или толчковых упражнений со штангой за полтора часа перед каждой трапезой и сразу же после еды. Тренировки высокой интенсивности были последним веянием моды, но Джейми был одним из первых, кто рекомендовал эту методику.

Кэтлин вернулась к столику с очередным стаканом молока в руке.

– Не смогла устоять, – сказала она, опустившись на стул.

К этому времени Стелла успела подготовить пафосную речь:

– Похоже на то, что он не встречал в своей жизни никого с несовершенным телом. Не каждый может делать глубокие приседания. – В сущности, Стелла пробовала даже без отягощения и упала на пятой попытке с судорожным подергиванием в бедренных мышцах. – Судя по его словам, все, что недотягивает до идеала, – наилучшего, самого оптимизированного исполнения, – это уже провал. А кто определяет критерии наилучшей эффективности? У многих спортсменов есть проблемы со здоровьем. Не говоря уже о том, что это далеко не сбалансированный образ жизни.

– Возможно, ты принимаешь это слишком близко к сердцу, – с веселым удивлением заметила Кэтлин.

– Почему ты так говоришь? – Стелла показала книгу. – Здесь сказано, что это должно помочь, но все это лишь повергает людей в уныние. Все мы несовершенны, и питье капустного сока никак не может это изменить.

Ощущение нестабильности – или неполноценности, – которое она уже столько подавляла в себе, в конце концов вырвалось наружу. Стелла могла понять, почему люди так жестко относились к Джейми Манро; он заставлял их усомниться в своих способностях. По сравнению с его самодисциплиной, производительностью и физической формой все остальные выглядели разгильдяями.

– Тебе пришлось преодолевать проблемы со здоровьем… – начала Кэтлин.

– Я ничего не преодолевала, – Стелла вскинула руку предупредительным жестом. – Ты знаешь, как я ненавижу это слово. Ты не преодолеваешь хроническую болезнь, а живешь с ней. Ты просто выживаешь, цепляешься за жизнь. Это не битва, где ты можешь победить силой своей воли.

Кэтлин подняла руки:

– Знаю, знаю. Извини.