– Э-э-э… Привет!

У двери в тренировочный зал стоял Лео. Именно здесь проходил весь наш разговор с матерью, и ему было все прекрасно слышно. Засунув руки в карманы, он прислонился к косяку.

– Она вымотана перелетом, – сказал он. – Путь был долгим.

– Не ищи ей оправданий, – я поспешно вытерла глаза. Еще одного унижения мне не вынести. А что может быть унизительнее, чем рыдать перед Лео? Ни в коем случае. Я не позволю ему увидеть то, что так очевидно для матери: я слабая. Я не заслуживаю звания Истребительницы. И в качестве таковой я никому не нужна.

Когда она впервые записала меня на занятия по медицине, я сияла от гордости. Мне казалось, что она заметила, к чему у меня есть склонность, и я старалась изо всех сил оправдать ее доверие. Но на самом деле она пыталась отправить меня с глаз долой, из сердца вон. Чтобы никто не заметил мой потенциал.

В том числе и я сама.

Я прошла мимо него в зал. Хотя этой ночью я едва спала, я чувствовала себя так, словно выпила четыре чашки чаю. Мне хотелось что-нибудь ударить.

– Я готова.

Он не спеша зашел вслед за мной.

– Когда твоя мама Наблюдательница, это… тяжело. Даже если она хорошая.

– Тебе повезло, что у тебя хорошая мама.

– Я имел в виду твою.

Я фыркнула.

– Очевидно, ты совершенно ее не знаешь.

– Ты права. Но я три года провел наедине со своей. Это было…

Тень омрачила его лицо, но он встряхнул головой.

– Я имею в виду… Вот что я хотел сказать. Я рад, что вернулся. Мне повезло, что я снова с вами. Со всеми вами. Лучшие годы своей жизни я провел здесь, когда проходил обучение.

Мне не хотелось смягчаться по отношению к нему. Но я задумалась о том, что он сказал, – как он жил эти годы, когда рядом с ним была только Ева. Возможно, это был такой травмирующий опыт, который я даже не могла себе представить.

– Ну, некоторым из нас не довелось пройти обучение. Пора наверстать упущенное, – я со значением показала на стены. Мне все еще хотелось, чтобы все это оказалось сном, чтобы внутри меня не таилась эта могущественная сила. От меня не ускользнуло то, что по-хорошему я должна была чувствовать себя выжатой, а вместо этого я ощущаю… разочарование от того, что дело так и не дошло до драки.

В ситуации с адской гончей мать снова отобрала у меня возможность контролировать свою жизнь. Я больше не хочу этого. Я могу использовать свою силу и стать той, кем я хочу быть.

А часть меня теперь хотела превратиться в самую сильную, самую смертоносную Истребительницу из всех. И когда мать увидит мое мастерство, ей придется взять свои слова обратно.

Итак, расставим приоритеты. Превратить это с помощью тренировок из катастрофы во что-то приемлемое, чтобы мои способности раскрылись в полной мере. И доказать моей маме, как она ошибалась.

Лео встал в центре широкого мата, который почти полностью покрывал пол в зале. На его узком подбородке проглядывала щетина. Если бы он улыбнулся, на щеках появились бы ямочки, я это прекрасно знала. А вот темных кругов под глазами раньше не было. Он слегка улыбнулся мне.

Мне захотелось ударить его. Изо всех сил. Надо было спросить у Артемиды, как она устроила Джейд растяжение лодыжки.

Кровожадность, разливавшаяся по венам, была мне отвратительна. Но я отлично помнила, что чувствовала в тот ужасный день поэтических чтений, когда Лео преспокойно вернулся к тренировке, будто бы ничего не случилось. Однако я не могла отказаться от его помощи, как бы мне этого ни хотелось. Так что я приготовилась и притворилась, что я больше не тот ребенок, который рыдал на балконе. Потому что это действительно так.

Я Истребительница.

Лео, наконец, считал язык моего тела, и с его лица сползла улыбка.

– Твои природные инстинкты и возможности уже пробудились. Этому нельзя научиться – но нам это и не нужно. Мы можем научить тебе технике. Тому, как выбрать лучший способ контратаки, лучший способ нападения, и все это, вкупе с твоими врожденными способностями Истребительницы, сделает из тебя максимально эффективного и умелого бойца. Также мы уделим внимание тренировкам с оружием.

Тренировки с оружием. Уф, конечно же. Я избегала любого оружия, кроме кола. Полагаю, теперь все изменится. Раз уж я иду наперекор своему характеру, то с тем же успехом я могу выбрать наименее характерное для себя оружие. Я схватила тяжелые, устрашающего вида нунчаки.

– Звучит прекрасно, – я начала вращать их неуверенно, затем ускорилась. Металл превратился в размытое пятно. Я докажу Лео, что я уже не та наивная и беспомощная девчонка, какой он меня запомнил.

Перед моим взором возникает деревянная булава, и это последнее, что я вижу, прежде чем провалиться в черноту.

ДЕВУШКА МЕРИЛА ШАГАМИ покрытый линолеумом пол в крохотной квартирке. Ее голубые волосы мерцали, будто под водой, и мне не слышны были ее слова, но я чувствовала ярко-красные всполохи ярости, а внизу клубился иссиня-черный страх. К стене длинным острым ножом был приколот снимок моста Золотые ворота.

– Баффи, – прошептали мы в едином порыве.

Затем мы увидели девушку на складе. Все вокруг было черным, кроме лампочки над ее головой. Девушка была привязана к стулу, лицо в крови. Эту кровь, улыбаясь, слизывала женщина, чье лицо преобразилось, обнажая истинную сущность. Вампир.

– Дублин наш, Космина, – сказала она, гладя девушку по волосам. – Ты знаешь это.

Она щелкнула по лампочке, и та, бешено раскачиваясь, высветила потускневшую табличку «Литейный завод О’Ханнигана», а затем снова – голубые волосы девушки.

Вспышка голубого сменилась ослепительным синим светом, затем красным, потом снова синим. Девушку, на вид невероятно сильную и мощную – мускулы налились, внутри она точно пороховая бочка, – заковали в наручники и запихнули на заднее сиденье полицейской машины. Полицейские в недоумении изучали сумку, полную кольев.

Красный, синий, красный, красный, красный. Ярость Истребительницы мигала как огни стробоскопа.

– Баффи, – сказали мы хором.

Я зажмурилась от красной вспышки, а когда открыла глаза, на краю крыши кто-то сидел. Невысокая, с меня ростом, светлые волосы скручены в два узла на затылке. Симпатичная. Миленькая. Как же ее внешность контрастирует с тем, что она натворила.

Ее лицо было скрыто от меня, но по ее позе было заметно, что она грустит. Измучена.

А вокруг нее в едином ритме с моим собственным сердцем пульсировала ярость тысяч таких же Истребительниц. Она пропитала воздух, лаская меня, поднося меня ближе и разжигая пламя внутри все сильнее и сильнее, – я не могла понять, как ей удается дышать, не то что сидеть, не ощущая этого.

– Баффи, – выдохнули мы в унисон.