— Ладненько.

Энтони сел на кирпичный порожек, перекинул через него ноги и свесил их вниз. Вновь посветил фонариком в темноту, проверяя, где начинаются ступеньки, затем вернул фонарик в карман, ухватился за поручень перед собой и повис. Его подошвы коснулись ступеньки, и он отпустил руку.

— Все в порядке? — с тревогой спросил Билл.

— В полном. Я просто спущусь до конца ступенек и сразу вернусь. Оставайся там.

Фонарик освещал его ноги. Голова постепенно скрывалась из вида. Билл, вытягивая шею, несколько секунд продолжал видеть слабые брызги света и слышать медленные неуверенные шаги. Еще минуту он воображал, будто все еще видит и слышит их, затем остался совсем один.

Ну, не совсем один. Неожиданно в вестибюле снаружи раздался голос.

— Господи Боже! — сказал Билли, вздрогнув, и обернулся к двери. — Кейли!

Пусть он не соображал так быстро, как Энтони, но действовал быстро. Сейчас соображать не требовалось. Закрыть потайную дверь плотно, но бесшумно, удостовериться, что книги на своих местах, отойти к другой секции, чтобы быть застигнутым с «Бадминтоном» или «Бедекером», или с кем-нибудь еще, кого добрые боги пошлют ему на выручку, в руках. — Трудность заключалась не в том, чтобы решать, что делать, но сделать все это за пять секунд, а не за шесть.

— А! Вот вы где, — сказал Кейли с порога.

— Приветик! — удивленно сказал Билл, поднимая голову от четвертого тома «Жизни и творчества Самюэля Тейлора Кольриджа». — Так они закончили?

— Что закончили?

— Да с прудом, — сказал Билл, прикидывая, почему он читает про Кольриджа в такой прекрасный день. Он отчаянно попытался найти этому убедительную причину… проверяет цитату, из-за которой поспорил с Энтони. Сойдет. Но КАКУЮ цитату?

— Нет, они все еще там. А где Джиллингем?

«Старый моряк»… вода, вода везде… или что-то другое? И где Джиллингем? Вода, вода, одна вода…

— Тони? Да где-нибудь тут. Мы как раз собираемся в деревню. В пруду они ничего не нашли, или как?

— Нет. Но им правится его проверять. Им станет легче, когда они смогут сказать, что проверили его.

Билл, погруженный в свою книгу, поднял голову и сказал «да» и снова погрузился в книгу. Он как раз добрался до нужного места.

— А что это за книга? — сказал Кейли, подходя к нему. Подходя, он скосил глаза на полку с проповедями. Билл заметил этот взгляд и забеспокоился. Что-нибудь там выдаст его секрет?

— Просто искал цитату, — протянул он. — Мы с Тони поспорили. Знаете вот это, про… э… вода, вода, одна вода и… э… нечего нам пить.

— «Мы ничего не пьем», если быть точнее.

Билл посмотрел на него с изумлением. И тут счастливая улыбка озарила его лицо.

— Вы уверены?

— Конечно.

— Тогда вы избавили меня от занудных поисков. — Он захлопнул книгу, поставил на полку и начал нашаривать трубку и табак. — Я был идиотом, что заключил с Тони пари, — добавил он. — Он всегда знает про всякое такое.

Пока неплохо. Однако Кейли все еще торчит в библиотеке, а Энтони в проходе ни о чем не подозревает. Когда Энтони вернется, он не удивится, что дверь закрыта, ведь он полез туда, чтобы проверить, сумеет ли он открыть ее изнутри без труда. В любую секунду секция могла повернуться, а в просвете — Энтони! Приятнейший сюрприз для Кейли!

— Пойдете с нами? — спросил он небрежно, чиркая спичкой. И энергично затянулся, разжигая огонек в ожидании ответа, надеясь скрыть свою тревогу. Ведь если Кейли примет приглашение, ему конец!

— Мне надо съездить в Стэнтон.

Билл выпустил огромное облако дыма с громким выдохом, который, кроме того, замаскировал прочувствованный вздох облегчения.

— Какая жалость! Полагаю, вы возьмете автомобиль?

— Да. Он вот-вот подъедет. Но сначала я должен написать письмо.

Он сел к письменному столу и вынул лист почтовой бумаги.

Сидел он лицом к потайной двери; он увидит, если она откроется. А открыться она может в любую секунду.

Билл упал в кресло и задумался. Необходимо предостеречь Энтони. Это-то очевидно, но как? Каким образом один сигналит другому? С помощью азбуки. Азбуки Морзе. Знает ли ее Энтони? А сам Билл, если на то пошло? Он немножко ознакомился с ней в армии, но, конечно, не настолько, чтобы отправлять сообщения. Ни о каких сообщениях вообще и речи быть не может Кейли же услышит, как он выстукивает свое предупреждение. Нет, одну букву, не больше. Какие буквы он знает? И какая буква подскажет что-то Энтони? Он сделал затяжку, переводя взгляд от Кейли к преподобному отцу Асшеру на его полке. Какая буква?

«К» для Кейли? Поймет ли Энтони? Вероятно, нет, но попытаться стоит. А как выстукивается «К»? Тире, точка, тире. «Каак-же-таак». Так ли? «К» — да, это было «К». Он абсолютно уверен. «Каак-же-таак».

Сунув руки в карманы, он встал и принялся бродить по комнате, напевая себе под нос. Ни дать ни взять, человек, ожидающий, чтобы другой человек (например, его друг Джиллингем) вошел бы и увел бы его погулять или для чего-нибудь еще. Он свернул к книгам за спиной Кейли и начал рассеянно постукивать по полкам, читая названия на корешках. «Каак-же-таак». Не то чтобы это получалось. Вначале ему никак не удавалось выдержать ритм.

«КААК-ЖЕ-ТААК». Уже похоже. Теперь он вернулся к Кольриджу Самюэлю Тейлору. Энтони вот-вот его услышит. «КААК-же-ТААК»; всего лишь рассеянное постукивание человека, который прикидывает, какую книгу взять, чтобы почитать на садовой скамье. Услышит ли Энтони? Всегда ведь слышишь, как сосед за стеной выбивает свою трубку. Поймет ли Энтони? «КААК-же-ТААК». «К», то есть Кейли, Энтони. Кейли здесь. Бога ради, подожди.

— Бог мой! Проповеди! — сказал Билл с громким смехом. («КААК-же-ТААК»). — Когда-нибудь читали их, Кейли?

— Что? — Кейли внезапно поднял голову. Спина Билла медленно двигалась вдоль полок, его пальцы выбивали на них дробь.

— Э… нет, — сказал Кейли со смешком. Неловким, неуютным смешком, как показалось Биллу.

— Вот и я нет. — Он уже прошел мимо проповедей — мимо потайной двери, но все так же рассеянно постукивал пальцами.

— Бога ради, сядьте! — взорвался Кейли. — Или идите на воздух, раз вам приспичило ходить взад-вперед.

Билл изумленно обернулся.

— Э-эй, в чем дело?

Кейли слегка устыдился своей вспышки.

— Простите, Билл, — извинился он. — Нервы у меня никуда. Ваше непрерывное постукивание и мельтешение…

— Постукивание? — сказал Билл с видом полнейшего удивления.

— Постукивание по полкам и бормотание. Простите, это действует мне на нервы.

— Мой дорогой старикан, я жутко извиняюсь. Ухожу в вестибюль.

— Не стоит извинений, — сказал Кейли и вернулся к своему письму.