— Неужели? — сказал Энтони, оборачиваясь к нему с улыбкой.

Билл порозовел.

— Ну, конечно, знать заранее нельзя, но я имел в виду…

— Возможно, ты не попытаешься погубить его, Билл, ноты не станешь лжесвидетельствовать, чтобы вызволить его из беды, которую он сам на себя навлек.

— Господи! Конечно, нет!

Они уже подошли к калитке последнего луга, которая отделяла их от тракта, и, пройдя ее, повернулись и облокотились на нее, чтобы перевести дух и посмотреть вниз на дом, который только что покинули.

— Чертовски милый домик, верно? — сказал Билл.

— Очень, но довольно таинственный.

— В каком смысле?

— Где, например, парадная дверь?

— Парадная дверь? Так ты же только что вышел из нее.

— Но к ней нет ни подъездной аллеи, ни дороги, вообще ничего.

Билл засмеялся.

— Да. В том-то и смак для некоторых людей. И вот почему дом так дешев и Норбери, полагаю, могут себе его позволить. Они не слишком состоятельны.

— Но как насчет багажа и торговцев, и тому подобного?

— Ну, проселок-то имеется. Однако автомобили дальше тракта проехать не могут. — Он обернулся и показал: — Вон там. Так что миллионеры приобретать его на уик-энды не станут. Разве что решат соорудить подъездную дорогу и гараж, и все прочее.

— Угу, — сказал Энтони небрежно. Они повернулись и зашагали дальше по тракту. Но позднее он припомнил этот случайный разговор у калитки и понял всю его важность.

Что Кейли собирается припрятать ночью в пруду? Энтони полагал, что уже знает это. Труп Марка.

С самого начала он видел неизбежность этого ответа и пятился от него. Ведь если Марк был убит, это выглядело таким хладнокровным убийством! По плечу ли оно Кейли? Билл сказал бы: «Нет!» Но потому лишь, что он завтракал с Кейли, разделял с ним ланч и обедал с ним; поддразнивал его и играл с ним в разные игры. Билл сказал бы: «Нет!», потому что сам он никого хладнокровно не убил бы, и потому, что считал само собой разумеющимся, что другие люди ведут себя примерно так же, как он.

Но у Энтони подобных иллюзий не было. Убийства совершались, убийство было совершено здесь, что подтверждалось трупом Роберта. Так почему бы и не еще одно убийство?

Был ли Марк вообще в кабинете в то время? Единственным свидетельством (помимо показаний Кейли, которые в счет не шли) был рассказ Элси. Элси была неколебимо убеждена, что слышала его голос. Предположим, в тот час у Кейли вспыхнула ссора с кузеном из-за девушки, которая нравилась обоим? Предположим, Кейли убил Марка либо сознательно в припадке гнева, либо случайно, намереваясь только оглушить его. Предположим, произошло это в потайном проходе, скажем, в два часа дня, так как либо Кейли сознательно заманил его туда, либо Марк сам предложил спуститься туда. (Было нетрудно вообразить, что Марк постоянно смаковал наличие потайного хода в его доме). Вообразим Кейли там с трупом у его ног, ощущающего петлю на шее. Его мысли мечутся туда-сюда, отчаянно ища спасительный выход из положения; и вообразим, что внезапно и вне всякой связи с происшедшим он вспоминает, что днем в три часа в дом явится Роберт… Машинально он взглядывает на свои часы… через полчаса.

Через полчаса. Необходимо что-то придумать… быстрее, быстрее. Схоронить ли труп тут и создать впечатление, будто Марк сбежал, напуганный одной только мыслью о приезде брата? Но в столовой за завтраком Марк, казалось, был раздосадован воскрешением черной овцы, однако испуганным ничуть не выглядел. Нет, теория, шитая белыми нитками. Но, предположим, Марк действительно увиделся с братом и поссорился с ним; предположим, это могло быть представлено так, будто Роберт убил Марка… Энтони вообразил Кейли стоящим над мертвым телом своего кузена. Как представить Роберта убийцей, если Роберт был бы жив и отрицал бы это? Но, предположим, Роберт тоже был бы мертв?

Он опять смотрит на свои часы. (Только двадцать пять минут теперь.) Предположим, Роберт тоже был бы мертв? Роберт мертвый в кабинете, и Марк мертвый в проходе — чем это поможет? Безумие! Но если трупы каким-то образом совместить… А смерть Роберта выглядела бы самоубийством?.. Осуществимо ли это?

Опять-таки безумие. Слишком трудно. (Теперь только двадцать минут.) Слишком трудно устроить все это за двадцать минут. Невозможно изобразить самоубийство. Слишком трудно… только девятнадцать минут…

И тут внезапное озарение! Роберт мертвый в кабинете, тело Марка спрятано в проходе. Невозможно представить Роберта убийцей, но Марка — так просто! Роберт мертв, а Марка нигде нет… Это же сразу само собой напрашивается. Марк убил Роберта — случайно; да, так более правдоподобно — и затем скрылся. Внезапная паника… (Он опять смотрит на свои часы. Пятнадцать минут, но теперь времени хоть отбавляй. Все устраивается само собой.)

Это разгадка, прикидывал Энтони. Она словно бы согласуется с фактами, насколько они им известны; однако с ними согласовывалась и другая теория, которую он изложил Биллу утром.

— Так какая же? — сказал Билл.

Они вернулись из «Джелленда» через парк и сидели в рощице над прудом, от которого инспектор и его рыболовы наконец удалились. Билл с открытым ртом выслушал теорию Энтони, причем, если не считать отдельных «черт подери!», выслушал в молчании. «Большой ловкач, Кейли» — вот все, что он сказал под конец.

— А другая теория?

— Марк убил Роберта случайно и воззвал к Кейли о помощи, и Кейли, спрятав его в проходе, запер дверь кабинета снаружи и принялся барабанить в нее.

— Да, но ты был дьявольски таинственным. Я спросил тебя, в чем тут смысл, а ты ни в какую. — Он призадумался, затем продолжал: — Значит, ты считал, что Кейли сознательно предал Марка и попытайся изобразить его убийцей.

— Я хотел предостеречь тебя, что мы, вероятно, найдем в проходе Марка, живого или мертвого.

— А теперь ты так не думаешь?

— Теперь я думаю, что там его труп.

— То есть Кейли спустился туда и убил его потом — после того, как появился ты, после прибытия полиции?

— Ну, это то, что меня пугает, Билл. Такое жуткое хладнокровие. Возможно, Кейли на него способен, только мне невыносимо думать так.

— Но, черт подери, в твоем втором предположении хладнокровия хватает с избытком. По-твоему, он идет в кабинет и обдуманно застреливает человека, с которым не ссорился, которого не видел пятнадцать лет!

— Да, но ради спасения собственной шеи. Это большая разница. По этой моей теории, он яростно поссорился с Марком из-за этой девушки и убил его во внезапном припадке гнева. Все дальнейшее превращается в самозащиту. То есть я этого не извиняю, но я это понимаю. И я думаю, что труп Марка сейчас скрыт в проходе и находится там, скажем, с половины третьего вчерашнего дня. А нынче ночью Кейли намерен спрятать его в пруду.