Ничто так не разрушает, как постоянное напряжение в личных отношениях. И все же мы можем отстраниться и проанализировать свои сильные стороны и возможности и даже изменить жизнь – с этим человеком или без него, – так, как сочтем нужным.

Многие ученики – на встречах и в письмах – спрашивали, как защититься или избавиться от вредителей. Я знаю отдельные случаи, когда вредители уходили, смягчались и даже преображались благодаря творческим инструментам, с которыми работали сами или их близкие.

Но не стоит рассчитывать, что вам удастся изменить своего вредителя. Ваша цель – понять, что вас с ним связывает, и постепенно успокоиться, исцелиться и начать развиваться. Вы сможете дистанцироваться физически, эмоционально или духовно. Отделиться, обрести контроль над собой и право самостоятельно принимать решения. Когда вы меняетесь сами, то меняете динамику отношений и ситуацию. Даже если вы чувствуете себя беспомощным, вы можете изменить ситуацию.

Чрезвычайно важно понять, какую «пользу» мы извлекаем из вредителей. Вредитель – это большая беда, но правда в том, что такие отношения позволяют нам скрываться от своих творческих возможностей.

Саймон, дизайнер, женился на властной женщине, которая считала его работу «несерьезной». Саймон не мог похвастаться стабильными доходами, в отличие от супруги-финансистки, и все чаще ловил себя на ощущении никчемности. Супруга охотно поддерживала его в этом мнении. Саймон давно мечтал заняться дизайном театральных костюмов и сменить привычный и комфортный мир традиционной мужской одежды на эксцентричный мир театра. Поделившись задумкой с супругой, он услышал массу ядовитых замечаний: «Как ты будешь это делать? Ты же дизайнер из другой области. Тебе придется многое изучить. Сможешь ли ты заработать?» И так далее, пока не понял, что легче забыть идею, чем обсуждать ее. Меня расстраивало, что Саймон, человек творческий и одаренный, все более и более погружается в состояние пассивности. Жена-вредитель всячески препятствовала принятию очевидного решения. Что вообще их связывало? Саймон боялся рисковать. Несмотря на выраженные мечты и желания, он не решался пойти им навстречу. Он чувствовал, как «усыхает» в отношениях с женой, но прочно сидел у нее на крючке. Если он и дальше хотел оставаться в таком состоянии, то лучшего «помощника» не найти: супруга разрушала его идеи быстрее, чем он их придумывал.

Саймону предстояла большая работа сначала по осознанию ситуации, а затем по ее изменению. Он всегда пытался сохранить брак, но в шестьдесят лет вдруг задумался о своей непрожитой жизни.

Он понял, что ни он, ни супруга не изменились: их отношения были и остались токсичными. Саймон научился сглаживать острые углы, молчать и притворяться, что все в порядке. Он стал мастером потакания жене, но так и остался неопытным любителем в самоуважении.

Саймон вспомнил, как в молодости рисовал причудливые костюмы. Он стал переосмысливать свою жизнь и в конце концов решил развестись. Сейчас Саймону 70, он дизайнер по костюмам в двух спектаклях местного театра. В его глазах играют огоньки, как и давным-давно в прошлом. «Тридцать лет в браке прошли впустую, – говорит Саймон. – Я знаю, это звучит грустно, но я как будто заново родился. Мне потребовалась изрядная доля мужества, чтобы прислушаться к себе и зажить собственной жизнью. Супруга протестовала, бракоразводный процесс оказался неприятным и изнурительным, не говоря о том, что дорогим. Но я прошел через это. Каким бы тяжелым ни был развод, брак – тяжелее».

Не каждого вредителя следует покидать в драматичной атмосфере судебной баталии. Инструменты творческого возрождения укрепляют нашу независимость, и мы легче переносим нападки вредителей. «Когда я взял ответственность за свою жизнь, моя теща стала меньше третировать меня». Вредители и сами постепенно утрачивают желание раздувать проблемы. У меня были ученики, прервавшие токсичные отношения, и ученики, чьи отношения стали гармоничными. Я знаю семью, члены которой помирились после нескольких лет ссоры. Я видела, как назревшие изменения выводят на новый уровень дружеские отношения. Я видела разводы, которые оказались благом для людей. Нет двух похожих вредителей, хотя их действия имеют много общего, и расставание с вредителем всегда индивидуально. Но оно всегда связано с медленными, отважными, честными шагами к самоуважению.

Жизнь с вредителем наполнена болью и страхом, но встретиться лицом к лицу с тем, чего мы избегаем, еще больнее.

Вредители процветают там, где есть сомнение, и именно неуверенность в себе заставляет нас согласовывать с ними свои действия. Каждый новый залп оскорблений порождает больше сомнений. «Возможно, они правы, возможно, я глуп», – думаем мы. Яд делает свое дело. Жизнь с вредителем требует мужества. Это жизнь на грани. Но такую жизнь нельзя назвать истинно мужественной, потому что она лишена ответственности и готовности пойти на риск.

Вы должны убедить себя, что еще не все потеряно. Утренние страницы – мощная защита от козней вредителей. Они как крепость посреди хаоса и увеличительное стекло противоречий. Они – укромное местечко, где можно выразить себя и составить план. Ясность утренних страниц разрушает запутанные схемы вредителей.

Кратковременные отношения с людьми – один из признаков, что мы сами вредители. Линн поняла, что постоянно враждовала с окружающими. «Все началось с матери и продолжается до сих пор, – говорит она. – Наверное, мне казалось, что ссора – это способ самоутвердиться, но я только отталкивала людей от себя». Линн вспоминает семейные ссоры, а затем очень похожие ситуации во взрослой жизни. «Думаю, мои коллеги обрадовались, когда я вышла на пенсию, – говорит Линн. – Лишь немногие заглянули на прощальную вечеринку, большинство отказались, сославшись на загруженность. Работы и правда много, но все, с кем у меня были напряженные отношения, не сочли нужным присутствовать». Линн начала вести утренние страницы и удивилась, сколько горя таится под гневом.

«Я жаловалась и жаловалась, – признается она. – Я писала обо всех этих ужасных людях, которые плохо относились ко мне: коллегах, родственниках, муже. Затем я прочитала про вредителей и перестала вести список: судя по описанию, вредителем была я сама». Линн также осознала свою привычку делать все в последнюю минуту и при этом рассчитывать на помощь коллег.

«Я нехорошо поступала, – заключает она. – Я ставила свои дела превыше всего. Я ощущала себя жертвой каждый раз, когда попадала в цейтнот – между прочим, результат моей прокрастинации». Пока Линн разглядела свою токсичность, она исписала немало утренних страниц. За злостью обычно скрывается страх: что мы не оправдаем надежд, что не получим чего-то или что, у другого имеется то, чего мы хотим или заслуживаем. Взглянуть в глаза своему страху нелегко.

«Я перекладываю все на утренние страницы, – рассказывает Линн. – Точно так же я поступаю с мужем: раскидываю вещи по всему дому, а потом упрекаю его, что не могу ничего найти. Он старается помочь, но я вижу, как он расстроен и сколько сожаления в его глазах. Кажется, я всегда ссорила близких людей. В глубине души я боюсь, что не нравлюсь людям. Видимо, я взяла за правило отталкивать их первой, не дожидаясь, пока это сделают они и причинят мне боль. Но знаете что? Меня действительно не любят. Да и я не очень-то люблю себя».