Элизабет отталкивала своих детей до тех пор, пока ей не нужно было что-нибудь от них.

Как сейчас, например. Элизабет никогда не приехала бы к сыну, если бы не желание, чтобы все крутилось вокруг нее. Она никогда не интересовалась его работой. Юлий подозревал, что она ничего не знала и о его карьере. Она никогда ничего не спрашивала. Он всегда обижался на отсутствие интереса к его делам. А сейчас он задумался: может, она не умела по-другому?

Элизабет вернулась в машину с надменным видом.

– Я не унижусь, оставаясь под одной крышей с этой маленькой дикаркой. Она не принесет тебе ничего, кроме неприятностей. Помяни мое слово.

Юлий закрыл дверцу машины и сделал шаг назад:

– Я позвоню через пару дней. Береги себя.

Его мать сжала губы и смотрела прямо перед собой.

– Отвезите меня обратно в аэропорт, – сказала она водителю. – Кажется, мне здесь не рады.

Холли спустилась по ступенькам и встала рядом с Юлием, глядя на отъезжающий автомобиль.

– Я, наверное, перегнула палку… немного.

Юлий обнял девушку за плечи и притянул к себе, целуя ее в макушку.

– Только слегка.

– Почему ты защищаешь меня?

Он повернул ее лицом к себе:

– А почему я не должен был защищать тебя? Она была груба и неуважительна.

Холли скривила губы:

– Никто раньше не делал этого для меня.

– Настало время, чтобы кто-то начал это делать.

Девушка отвела взгляд:

– Это хорошо, но я не хочу, чтобы вы ругались с матерью из-за меня. Я ведь здесь ненадолго.

Юлий ненавидел напоминание о сроках. Все ближе и ближе был конец всего, и он знал, что должен будет смириться. После того как Холли уйдет, его жизнь вернется в спокойное русло.

– А что, если ты задержишься?

В ее взгляде появилась настороженность.

– Зачем мне это?

«Действительно, зачем?» – подумал он с болью. Ясно, что только он испытывал какие-то эмоции в этих отношениях. Испытывал эмоции? Что это вообще значит? Он ведь не был влюблен в Холли? Нет, конечно. У него были чувства к ней, но это была привязанность, уважение, восхищение. Он наслаждался их отношениями.

Почему он упорно называет это отношениями? Это интрижка, так ведь? Почему Юлий был так уверен, что у нее к нему чувства? Это был только секс для нее. Она сама так говорила. Ирония в том, что он сам не раз говорил так женщинам, с которыми встречался.

Юлий пожал плечами:

– Просто подумал, что ты могла бы поехать со мной в пустыню.

Она нахмурилась:

– В пустыню?

– Я собираюсь поехать проверить программное обеспечение в пустыне Атакама. Это самая высокая пустыня на Земле, и мы проводим там опыты из-за отсутствия водяного пара. Я подумал, ты захочешь поехать со мной.

Девушка закусила нижнюю губу:

– Это хорошее предложение. Но я уже заказала билет и не хочу платить за то, что буду бронировать его заново.

– Не думай про деньги. Я все улажу.

– Дело не в деньгах, Юлий. Я все решила. Я уезжаю в конце недели. Я ждала этого много лет. Ты не можешь просить меня изменить планы ради пары недель секса.

– Дело не в сексе, черт подери, – сказал Юлий.

Она вскинула подбородок:

– Тогда в чем?

Он взял ее лицо в свои руки. Чувство было такое, будто ему не хватает воздуха.

– Дело в тебе. Я хочу быть с тобой. Не из-за секса, хотя он потрясающий, а потому, что я люблю тебя.

В ее глазах появился циничный блеск.

– Ты любишь меня. – Она произнесла это не с удивлением или радостью, а как будто издевалась над ним за использование такой банальной формулировки.

Юлий провел большими пальцами по ее щекам:

– Мне нравится то, что ты заставляешь меня чувствовать.

– Что я заставляю тебя чувствовать? – повторила она бесцветным голосом, будто ей было все равно, что он ответит.

– Я чувствую себя живым с тобой.

– Просто… живым?

Юлий решил пойти ва-банк. Он больше не мог отрицать того, что чувствовал.

– Я думаю, я влюбился в тебя. Да, не о чем думать. Я знаю это.

Ее глаза расширились.

– Ты шутишь.

– Я не шучу.

– Ты безумен.

– Безумен от любви? Да.

Холли открыла и закрыла рот от удивления.

– Но… почему?

– Почему? – спросил Юлий со смехом. – Потому что ты самая очаровательная, восхитительная, удивительная девушка.

Она снова нахмурилась:

– Но твоя мать ненавидит меня.

Он разгладил ее морщинки.

– Это потому, что она не знает тебя так, как я. Она полюбит тебя, когда вы познакомитесь ближе.

Девушка продолжала кусать нижнюю губу.

– Послушай, ты мне действительно очень нравишься. Но любовь? Я даже не знаю, что значит это слово.

Юлий постарался не разочароваться из-за отсутствия энтузиазма у Холли. Он понимал ее осторожность. Она привыкла, что люди используют ее. Чтобы говорить о своих чувствах, она должна быть уверена, что ее сердце не будет разбито. Он мог подождать. Он любил ее достаточно, чтобы быть терпеливым.

– Когда любишь, всегда желаешь лучшего своему партнеру. Я желаю тебе лучшего. Хочу, чтобы ты была счастлива. Чувствовала себя в безопасности и любимой.

Она опять нахмурилась:

– Я не смогу почувствовать себя здесь в безопасности. Не в Аргентине.

– Из-за отчима?

– Ты не знаешь, какая власть есть у него.

– Я смогу справиться с уродами наподобие твоего отчима. В конце концов, я выжил в английской школе-интернате!

В ее глазах промелькнул страх, с которым она всегда, с самого детства, жила. Юлий практически ощущал его.

Холли внезапно подняла руку запястьем вверх.

– Это сделал мой отчим, – сказала она. – Он сломал мне руку в четырех местах и велел соврать врачам, иначе он убьет мою маму, или меня, или нас обеих.

Юлий смотрел на белый шрам на запястье, ярость клокотала в нем.

– Этот человек преступник. Он должен сидеть в клетке, ключ от которой потерян.

Холли рассмеялась: но не от радости, это была почти истерика.

– У него высокопоставленные друзья. И он уже много раз выкручивался из самых жутких ситуаций. Я знаю, он ждет только повода навредить мне. Я удивлена, что он не разыскивает меня. Обычно он не оставляет меня в покое надолго.