Девушка кивнула, стараясь справиться с паникой. Юлий открыл дверь, и свежий воздух наполнил комнату. Она крепко ухватила его за руку.

– Молодец, – сказал он. – А теперь давай маленькими шагами. Мы остановимся, если что-то будет не так.

Холли делала шаг за шагом неуверенно, на трясущихся ногах, как новорожденный жеребенок. Она чувствовала запах свежескошенной травы. Девушка пыталась сосредоточиться на открывшемся виде, надеясь, что это отвлечет ее от страха, который пробирал до мозга костей.

– Все хорошо. Может, еще парочку шагов?

Она сделала еще один шажочек, потом еще один.

Юлий сжал ей руки в знак одобрения. Повернувшись к нему, она неуверенно улыбнулась:

– Здесь хороший вид.

– Да, – ответил он, но она заметила, что он даже и не смотрит на пейзаж.

Холли посмотрела на их сцепленные руки. Юлий не отпустил ее. Не подталкивал. Он оставался верен своему обещанию. Страх начал отступать. Она почувствовала, что ее сердце стало биться спокойнее. Пусть она не полностью исцелилась от своего страха, но это был прогресс. Она не выходила на балкон с тех пор, как была подростком. Годы, прожитые в страхе, преследовали ее. Контролировали ее. Однако она смогла сделать первые небольшие шаги в свое новое будущее.

Холли посмотрела в синеву его глаз:

– Спасибо…

– Я ничего не сделал. Я просто протянул руку. В следующий раз будет легче. Скоро ты сама сможешь выходить на балкон.

– Я не уверена, – сказала она, содрогнувшись.

– Ты недооцениваешь себя. Ты можешь все что хочешь, если попытаешься. У тебя так много потенциала. Не позволяй никому отнять его у тебя.

Холли отстранилась и вошла внутрь. Ему хорошо говорить о потенциале. Он получил хорошее образование. У его семьи есть деньги и возможности, о которых она могла только мечтать. Может, его родители и были с причудами, но они хотя бы были.

У нее же не было никого.

Юлий подошел к ней сзади и обнял за плечи:

– Может, нам сходить куда-нибудь поужинать?

Холли повернулась к нему и нахмурилась:

– В смысле в общественное место?

– Обычно рестораны в общественных местах бывают.

– Как и люди с камерами.

– Я знаю тихое место, где нас никто не потревожит, – сказал Юлий. – Там управляет один мой знакомый, он предоставит нам отдельную комнату.

Холли все еще хмурилась.

– Зачем ты делаешь это?

– Делаю что?

– Ведешь себя так, как будто это нормальные отношения.

На его лице дернулась мышца.

– Ты заслуживаешь отдых от готовки, – сказал Юлий.

– Тогда закажи еду на лом.

– Это просто ужин. Я иногда приглашаю Софию.

– Нет.

– Почему? Тебе даже есть что надеть.

Холли выпуталась из простыни и потянулась за халатом.

– Мне нравится спать с тобой. Но не проси меня вести себя так, будто мы пара. О свиданиях не может быть и речи.

– Хорошо, – сказал он небрежно, – забудь, что я сказал.

Холли прикусила губу, когда он пошел в ванную. Он был расстроен ее отказом. Но что еще она могла поделать? Свидание с ним, ужин были бы великолепны, но как быть потом? Романтический ужин вдвоем был бы неправилен. Она ведь не его девушка.

И никогда не будет.

Юлий знал, что у него нет права раздражаться на отказ Холли выйти с ним поужинать. Он понимал, что у них не было отношений. Это всего лишь мимолетное увлечение. В принципе, он должен был быть согласен с ее нежеланием показываться публике. Он хотел провести с ней время за пределами виллы, чтобы она смогла почувствовать себя не его работником, а равной ему. Он хотел, чтобы они были как два обычных человека, у которых влечение друг к другу. Он хотел побаловать ее. Сам факт того, что она отказывается выходить с ним, указывал на то, что она считает себя недостойной его. Она была чувствительной и легкоранимой. Она прятала эту чувствительность за бравадой. Он хотел, чтобы она почувствовала себя в безопасности. И ему для этого нужно время. Но сколько времени у него есть? Немного. Недостаточно.

Почему-то всякий раз, когда он думал о Холли, он испытывал боль. Что случиться с ней, когда она поедет в Англию? У нее никого нет, на кого можно будет положиться. Она совершенно одна. Его семья большую часть времен раздражала его, но он знал, что они всегда его прикроют и помогут. А кто поможет Холли, если дела у нее пойдут совсем плохо? То, как она доверила себя ему на балконе, глубоко тронуло его. Он видел отпечаток, который оставили годы ужаса на ее лице. И все же она стояла там, робко улыбаясь ему, доверяя ему. Кто будет так же поддерживать ее, когда она уйдет из его дома?

Почему он так много думает об ее отъезде? Конечно, она должна будет уйти. Она всегда этого хотела. Новая жизнь на родине своей матери. Возможность реализовать свои мечты и оставить прошлое позади. Прошлое, в котором останется и Юлий. Будет ли она когда-нибудь думать о нем? Скучать по нему?

Зазвонил мобильный телефон Юлия. Он хотел проигнорировать вызов, но увидел, что это его сестра. Наконец-то!

– Рад, что ты вышла на связь.

– Прости, но мне не хотелось ни с кем разговаривать, – сказала Миранда.

Так было всегда. Как только его сестренка встречала трудности, она замирала. Он знал, что она позвонит в конце концов, но все равно волновался.

– Ты в порядке?

– О, как все это неловко, – проговорила Миранда. – Мама вне себя, но я не могу ее винить.

– Вы уже встречались с этой девушкой?

– Нет. Хотя папа настаивает на этом. Он хочет устроить воссоединение семьи. Ты можешь в это поверить? Говорит про отсутствие чувствительности. Я просто хочу убежать и спрятаться куда-нибудь, пока все не уляжется.

– Пресса беспокоит вас по поводу комментариев?

– Практически каждый день. Но хуже всего то, что они сравнивают нас. Я теперь официально известна как уродливая сестра.

– Это все чепуха, и ты знаешь это.

– Ты видел ее, Юлий? Она прекрасна. Как супермодель. И знаешь что? Она начинающая актриса. Папа так гордится. Он наконец произвел ребенка с театральными амбициями. И он говорит и говорит об этом. Меня уже тошнит от всего этого.

– Она уже играла где-нибудь? Я не слышал о ней до сих пор.

Только в парочке любительских постановок. Но сейчас ее имя взлетит вверх и перед ней расстелется красная ковровая дорожка. Просто подождем и увидим.

– Ну, ей еще и талант понадобится, – заметил Юлий.

Миранда порывисто вздохнула.

– Я не хочу говорить больше об этом, – сказала она. – Как ты?