Похоже, в петуховском заведении именно к этому празднику иготовились. Если в первый визит Скудина здесь ещё витал едва уловимый запахдерьма, то теперь его не было вовсе. Слишком давно скромный туалет,расположенный в покинутом жителями районе, не использовался народными массамипо своему прямому назначению. Теперь он являлся скорее жилищем, и было в нём,как и положено быть в правильном жилище, тепло и уютно. А пахло – чем бы выдумали? – томлеными с салом, луком и зеленью питательнейшими диетическимияйцами. Это сам туалетчик Петухов, священнодействуя, жарил яичницу-глазуньюпо-украински с ветчиной. Майор Собакин резал хлеб, доставал из бочек капусту иогурцы, расставлял бутылки, гремел посудой, гоношил самовар…

Впрочем, со второго взгляда Кудеяр понял, что справлялиздесь скорее поминки. На столе красовалась третья стопочка с прозрачнойжидкостью, покрытая ломтиком хлеба.

И поскольку блистал своим отсутствием третий сортирныйабориген, сантехник Евтюхов, сама собой напрашивалась мысль, что эта рюмочкапредназначалась именно ему, вернее, его отлетевшей душе.

«Ох, до чего же некстати…» – мысленно застонал Иван.Несмотря на очень внятное предупреждение Глеба, он всё никак не мог отказатьсяот мысли, что Василий Дормидонтович по-прежнему знал какую-нибудь лазейку вразвалины. Мимо цепких щупалец дымки, мимо смертоносных ловушек, кудапроваливаются живые люди и дорогостоящие кибернетические танкетки… По лестницена седьмой этаж, где свисает с потолка жирными хлопьями сажа… Куда он столькораз взбегал в своих снах, до того реальных, что всё тело поутру физически ныло…

– Что случилось? – спросил он, забывпоздороваться.

Петухов, маленький и морщинистый, похожий в своём ярком «Адидасе»на стареющего спортивного тренера, виновато вздохнул, развёл руками иперекрестился. Не уберегли, дескать, душу ангельскую, аминь.

– Он, как услышал, что башню летом рвануть хотят, самне свой стал, – хмуро доложил Андрон Кузьмич.

«Услышал? Что башню взорвут? Да ещё именно летом? Откуда,интересно бы знать?..» – пронеслось в голове у Кудеяра. Он, при его-то допуске,сам это выяснил только сегодня, а если бы не компьютерный гений Борька, не зналбы и до сих пор.

– Он, сердешный, всё тебя ждал, Иван Степаныч, уж ты несерчай, – подхватил туалетчик. – Чтобы, значит, ты «самому» всё какесть разобъяснил про наши тутошние дела. Говорил, если, значится, взрывсотворить, тут такие танцы пойдут, что проще сразу в гроб лечь и крышкойнакрыться.

Иван вдруг представил себе большой лесной муравейник, откоторого в разные стороны тянутся муравьиные тропки. Если аккуратно через нихперешагивать, мимо муравейника можно более-менее нормально ходить. Можно даже –если знать как – перенести его в сторону, чтобы люди и муравьи не мешали другдругу. Американцы полагали, что взрыв возымеет эффект ведра с бензином испички. Реально же… Скудин почему-то верил пророчествам сантехника Евтюховагораздо больше, чем выкладкам учёных типа Опарышева, Кадлеца и Розенблюм. Таквот, по Евтюхову получалось, что человечеству скорее всего предстояло в этотсамый муравейник усесться. Голой жопой. И это ещё мягко выражаясь.

– Случилось-то что? – повторил Кудеяр. И мотнулголовой в сторону бывшего «Гипертеха»: – Он что… туда ушёл? И не вернулся?

– Не ведаем. – Майор Собакин снял фуражку,торжественно положил её на стол и тоже перекрестился. – Подшлемник его науглу Новоизмайловского подобрали третьего дня.

Петухов вдруг принюхался, всплеснул руками – и, явивнеожиданную для его тщедушного сложения силу, сдёрнул с печки-«буржуйки»необъятную, явно очень тяжёлую сковороду, полную шипящей, пузырящейсяблагодати.

– Садитесь, что ли, помянем…

– Спасибо, Юрочка, хорошая кашка, вкусненькая. –Натаха облизала ложку, вытерла руки о засаленную шевелюру и поднялась из-застола. – Как в детском садике. Там Наташе такую же кашку давали,вкусненькую… А ещё там воспитательница была, Эльвира Самуиловна, злющая вся,чёрная, на носу бородавка. И котик рыженький, мягонький, пушистенький…

С некоторых пор она стала говорить о себе в третьем лице, ичто бы сие значило? Может, на поправку пошла?

– Не за что, расти большая.

Юркан понёс кастрюлю с овсянкой в ванную. Электричества,отопления и воды давно уже не было, так что бывшая ванная служила чем-то вродепогреба. Потом Юркан сполоснул затрюханные тарелки – какое там «Фэйри»! –кончиками пальцев, в очень несвежем тазу. Фигня, в Афгане и не из такого жрали.Человек ко всему способен привыкнуть…

Да ещё как. Кажется, давно ли Юркан напросился к Натахе напостой, а смотри-ка ты, освоился, будто отродясь здесь и жил. Хорошо, тихо,спокойно… И, кстати, совсем не скучно. Натаха ему такое показала – ни в одномкино не увидишь, ни в какой фантастике с компьютерными спецэффектами… А самое главное,сюда ни одна сволочь не лезет. Так что Юркан даже не то чтобы ослабилбдительность – просто перестал ночами просыпаться от малейшего шороха,выхватывая инстинктивно из-под подушки наган.

У Натахи в квартире напрочь отсутствовали зеркала. Он неспрашивал почему. Нету, и не больно-то надо, всё равно ничего особо весёлогонынче там не увидишь. Оттого и случилось так, что с неделю назад, выбравшись вмагазин за Московским проспектом купить вот этой самой овсянки, он посмотрел встекло витрины, увидел там совершенно незнакомого мужика, с полминутыравнодушно смотрел на него… и лишь потом с удивлением сообразил, чторассматривает собственное отражение. Обросшего, в свирепой бороде, в незнакомойодежде – таким его признала бы разве только родная мама, да и то, надо думать,не сразу.

Это забавное происшествие навело его на неожиданные мысли.Полиэтиленовый пакет с деньгами, привезённый из дому, был отнюдь не бездонным.И успел за прошедшее время изрядно-таки похудеть, не в последнюю очередьоттого, что Юркан всё старался побаловать Натаху, угостить её чем-нибудьвкусным. (Его ли вина, что всем лакомствам она предпочитала детсадовскуюовсянку!) Так вот, дело шло к тому, что даже на эту овсянку скоро не будетхватать. С другой стороны, по дворам торчало немало брошенных автомобилей, сномерами и без. Если приложить руки, из них, наверное, вполне можно былособрать один боеспособный агрегат… И ездить «бомбить», причём не слишкомопасаясь гаишников. Им, говорят, почти всем нынче выдали ярко-красные шлемы иперевели в особое мобильное подразделение. Занималось это подразделение тем,что оцепляло радужно мерцавшие «дыры», которые всё чаще возникали то тут, тотам на городских улицах. Так что ловить нарушителей, проверять документы итребовать мзду было теперь практически некому.

Оставалась, конечно, большая проблема в лице мафии, но иона… На прежней квартире Юркана вправду могли ожидать некоторые сюрпризы изчисле неприятных и просто летальных, но здесь, в самой тени сгоревшего«Гипертеха», его искать явно никто не намеревался. Не февральские, всем житьохота. Да и не того калибра он был свидетель, чтобы с риском для себя облаву нанего объявлять. «Негр» с кладбища! Такого либо пришибить сразу, либо плюнуть ипозабыть. Таких, как он, месяцами по всему городу не выслеживают.