живые!

…Как я рвался на море!

Бросил дом безрассудно

И в моряцкой конторе

Все просился на судно.

Умолял, караулил…

Но нетрезвые, с кренцем,

Моряки хохотнули

И назвали младенцем…

Так зачем мою душу

Так волна волновала,

Посылая на сушу

Брызги сильного шквала?

Кроме моря и неба,

Кроме мокрого мола,

Надо хлеба мне, хлеба!

Замолчи, радиола…

Сел я в белый автобус,

В белый, теплый, хороший,

Там вертелась, как глобус,

Голова контролерши.

Назвала хулиганом,

Назвала меня фруктом…

Как все это погано!

Эх! Кондуктор, кондуктор…

Ты не требуй билета,

Увези на толкучку,

Я, как маме, за это

Поцелую вам ручку!

Вот хожу я, где ругань,

Где торговля по кругу,

Где толкают друг друга

И толкают друг другу,

Рвут за каждую гайку

Русский, немец, эстонец…

О!.. Купите фуфайку.

Я отдам за червонец…

«Эх, коня да удаль азиата…»

Эх, коня да удаль азиата

Мне взамен чернильниц и бумаг, —

Как под гибким телом Азамата,

Подо мною взвился б

аргамак!

Как разбойник,

только без кинжала,

Покрестившись лихо на собор,

Мимо волн Обводного канала

Поскакал бы я во весь опор!

Мимо окон Эдика и Глеба.

Мимо криков: «Это же — Рубцов!»

Не простой,

возвышенный,

в седле бы

Прискакал к тебе в конце концов!

Но должно быть, просто и без смеха

Ты мне скажешь: — Боже упаси!

Почему на лошади приехал?

Разве мало в городе такси? —

И, стыдясь за дикий свой поступок,

Словно Богом свергнутый с небес,

Я отвечу буднично и глупо:

— Да, конечно, это не прогресс…

«Дышу натруженно…»

Дышу натруженно,

             как помпа!

Как никому не нужный груз,

Лежу на койке, будто бомба, —

Не подходите! Я взорвусь!

Ах, если б в гости пригласили,

Хотя б на миг, случайно пусть,

В чудесный дом, где кот Василий

Стихи читает наизусть!

Читает Майкова и Фета,

Читает, рифмами звеня,

Любого доброго поэта,

Любого, только не меня…

Пока я звякаю на лире

И дым пускаю в потолок, —

Как соловей, в твоей квартире

Зальется весело звонок.

Ты быстро спросишь из-за двери,

Оставив массу важных дел:

— Кого?

— Марину.

— Кто там?

— Эрик.

— Ой, мама! Эрик прилетел!

Покрытый пылью снеговою,

С большим волнением в крови,

Он у тебя над головою

Произнесет слова любви!

Ура! Он лучший в целом мире!

Сомненья не было и нет…

И будет бал в твоей квартире,

Вино, и музыка, и свет.

Пусть будет так!

           Твой дом прекрасен.

Пусть будет в нем привычный лад…

Поэт нисколько не опасен,

Пока его не разозлят.

«Ты просил написать о том…»

Г. Ф.

Ты просил написать о том,

Что здесь было

И что здесь стало.

…Я сейчас лежу под кустом,

Где тропинка берет начало.

Этот сад мне, как раньше, мил,

Но напрасно к одной блондинке

Я три года назад ходил

Вот по этой самой тропинке.

Я по ней не пойду опять,

Лишь злорадствую: «Где уж нам уж!»

Та блондинка хотела ждать,

Не дождалась…

            И вышла замуж.

Все законно: идут года,

Изменяя нас и планету,

Там, где тополь шумел тогда,

Пень стоит…

          а тополя нету.

Ответ на письмо

Что я тебе отвечу на обман?

Что наши встречи давние у стога?

Когда сбежала ты в Азербайджан,

Не говорил я: «Скатертью дорога!»

Да, я любил. Ну что же? Ну и пусть.

Пора в покое прошлое оставить.

Давно уже я чувствую не грусть

И не желанье что-нибудь поправить.

Слова любви не станем повторять

И назначать свидания не станем.

Но если все же встретимся опять,

То сообща кого-нибудь обманем…

Разлад

Мы встретились

У мельничной запруды,

И я ей сразу

Прямо все сказал!

— Кому, — сказал, —

Нужны твои причуды?

Зачем, — сказал, —

Ходила на вокзал?

Она сказала:

— Я не виновата.

— Ответь, — сказал я, —

Кто же виноват? —

Она сказала:

— Я встречала брата.

— Ха-ха, — сказал я, —

Разве это брат?

В моих мозгах

Чего-то не хватало:

Махнув на все,

Я начал хохотать.

Я хохотал,

И эхо хохотало,

И грохотала

Мельничная гать.

Она сказала:

— Ты чего хохочешь?

— Хочу, — сказал я,

Вот и хохочу! —

Она сказала:

— Мало ли что хочешь!

Я это слушать

Больше не хочу!

Конечно, я ничуть

Не напугался,

Как всякий,

Кто ни в чем не виноват,

И зря в ту ночь

Пылал и трепыхался

В конце безлюдной улицы

Закат…

Наследник розы

В саду, где пела радиола,

Где танцевали «Вальс цветов»,

Все глуше дом у частокола,

Все нелюдимей шум ветров.

Улыбка