Тысячелетиями им хватало и разведенного костра или какого-нибудь болотца – главное, чтобы была хижина пастуха или рядом росла орешина, под которой можно укрыться. Помните, у Колриджа: «Эта липовая беседка – моя тюрьма»? Ему там в самом деле нравилось! Даже гулять не хотелось. Должно быть, в прежние времена, когда мужчина желал уединиться и спрятаться от жены, он забирался в темный уголок собственного дома. Я всегда знала, что расписные пещеры Ласко – не более чем предки современных сараев, где косматые парни в звериных шкурах могли дать волю творческому потенциалу, намалевав странных спичечных человечков и соорудив нечто вроде паба с сухими закусками и замечательным земляным полом.

В наши дни сараи сосуществуют с модными «мини-домами», их продают под видом «прикольных убежищ». Конкурс «Shed of the Year» («Убежище года») существует уже больше десяти лет, а на его сайте «Readers’ Sheds» («дом британского жилища во всех его формах») вы найдете фотографии нескольких совершенно удивительных и настораживающих попыток англичан превратить лачужки в настоящие замки. Некоторые сделаны женщинами и для женщин, но большинство имеют названия вроде «Дредноут сэра Хьюго» (ну да, правильный выбор названия крайне важен), где хранится множество подставок для пивных кружек. Это мужские пещеры. Определенно женский стиль фотографий только усугубляет эффект вуайеризма при виде домиков, набитых конструкторами «Лего», гитарами для левшей и инструментами волшебника.

У магазина британской фирмы «Уолтонс Гарден Билдинг» есть раздел «мужские пещеры», где можно купить домики для «джентльменов», как они называют постоянных клиентов, «для создания личного пространства, где можно смотреть спортивные матчи, играть в барные игры или просто вздремнуть». Разглядывая фотографии этих крошечных летних домиков с милыми коридорчиками и миниатюрными верандами, я вижу копии детских игрушечных – вроде того, который на днях хотела купить в подарок дочери. Только они не выкрашены в бледно-розовый цвет, а увешаны разными мужскими причиндалами: газонокосилками, призывно стоящими у входной двери; большим газовым барбекю на веранде. Разумеется, я отлично понимаю, чем так привлекателен «игрушечный домик» – а значит, могу объяснить и смысл мужских игрушек. Это место, где тобой не командует… назовем ее мамой. Можно пить и есть неправильную еду в совершенно неподходящее время (разноцветные суфле на завтрак? ура!), приглашать только тех друзей, которых хочешь (и никаких мальчиков/девочек/взрослых), да и вообще творить беспорядок. Черт подери, можно даже забраться в спальный мешок, поставить на колени деревянный столик и целый день писать детские страшилки, хрустя шоколадными печеньками, как Роальд Даль, человек, чей печальный опыт подчинения в закрытой школе, армии и больницах только усугубил желание удалиться в собственное деревянное королевство. И разве дом на колесах Джона Стейнвика, «Росинант», не был, по сути, таким же убежищем? Из «Путешествия с Чарли» мы знаем, что этот дом был битком набит оружием, выпивкой и охранялся собакой (хотя на самом деле это был большой пушистый пудель; но, с другой стороны, такой же был у Грязного Дена и у Криса Пэкхема, и оба они были настоящими мужчинами, как известно всем поклонникам телевидения 1980-х). Именно на нем он уезжал от жены.

Разумеется, есть кое-что, что не так-то легко сделать в подобном «убежище», – это игра в мяч. Значит, остается одно: отдушина западного мужчины старше пятидесяти – гольф. Почему? Один коллега – который с удовольствием участвует в таком очевидно женском спорте, как экстремальное перемывание косточек, и которому я часто жалуюсь на несправедливость общества, разделившего даже разговоры по половому признаку так, что теперь некоторые темы стали априори «девчачьими», – рассказал, как однажды участвовал в гольф-трипе вместе с несколькими мужиками старой закалки исключительно из любви к науке. Ему хотелось выяснить, о чем они будут говорить те несколько часов, что проведут в дороге без женщин. Разумеется, это какие-нибудь второсортные анекдоты о больших женских ягодицах. Или рассказы, как в университете они готовили грибы и пытались засунуть член в кротовью нору. Но нет. Беседа была настолько формальной и поверхностной, что приятель сравнил это с попытками заговорить человека, переживающего паническую атаку: «Смотрите, какая белочка! Какой приятный ветерок! Позже выпьем чаю!» И так – несколько часов.

Не то чтобы мужчины не умели сплетничать. Коллега признается, что мужья его подруг, похоже, искренне радуются, когда он заглядывает на ужин, – появляется повод посплетничать и обсудить чужую семейную жизнь, или скандалы, или даже нечто совершенно возмутительное, в духе геев, еды и одежды. Представьте себе! Но, судя по всему, настоящие мужчины, оставшись без женщин, ведут себя совершенно иначе.

Я попросила друга-гольфиста Сола прислушаться к разговорам здоровых мужиков при следующей встрече в клубе. И вот его шокирующий отчет:

«Сегодня великолепное утро, и я восемнадцать раз забил мяч в лунку в компании еще троих женатых мужчин. Я внимательно слушал их разговор. 90 % было о хранении вещей, сильном ветре, скорости роста растений и состоянии судоходных каналов. Оставшиеся 10 % – о футболе, политике, зимних каникулах. А ведь это образованные, эмоционально зрелые мужчины, профессионалы своего дела».

Полагаю, можно раскрыть карты и сказать, что мой тайный шпион на поле для гольфа – не англичанин. И как всякий, кто родился в местах лучше или хуже, чем наш королевский остров, полагает, что подобная поверхностность – всего лишь результат английской природной сдержанности. Но я-то видела, как французы играют в петанк, греки – в тавли, американцы – в покер, и во всех этих случаях в группах присутствовала точно такая же атмосфера. Все дело в игре. И – да, иногда она может служить динамической метафорой глубинных чувств (предательство за игрой в покер; невезение за доской для нардов; желание остановиться и выпить пастиса на бульваре), но они точно не обсуждают жен, а полностью сосредоточены на игре. И хотя необходимо по возможности избегать утверждений, будто это «вживлено в нас на генном уровне», – поскольку наука, занимающаяся сопоставлением природных качеств и тех, что связаны с полом человека, находится пока в зачаточном состоянии, – невозможно пренебречь фактом, что по тем или иным причинам мужчинам нравится концентрироваться на поставленной задаче, соблюдении правил и доведении ее до логического конца, – и им это отлично удается. Вероятно, уже придумали замечательный психологический термин, но, скорее всего, он недостаточно красивый и вообще недостоин мужчины, поэтому назовем его просто: режим блокировки на одном пути. А такое происходит, и при всем желании не удается свернуть на пустопорожнюю болтовню. Точка.

Впрочем, есть и такие «мужья на пенсии», которые, как расслабленные подростки, предпочитают вообще ничего не делать на закате жизни. А «ничегонеделание» в компании с женой может быть признаком счастливого, долгого брака, как сообщил один «брачный долгожитель», когда я спросила его о секрете такого счастья.

«Вам хорошо просто оттого, что вы вместе, даже если вы ничего не делаете. Некоторым парам нужно общество других людей или какое-нибудь занятие, чтобы не дать отношениям завянуть».

Хотя есть один вид деятельности, который может быть одинаково интересен обоим и который, по заявлениям этих самых ребят, играет важную роль в обеспечении семейного счастья.