– Кольцо или круг выступает в качестве границ некой значимой территории. Например, крепостной стены, которые кельты предпочитали строить круглыми. Насколько я знаю, идея круга или кольца в кельтской мифологии сакральна и очень значима.

– И что это нам даёт?

– То, что вольный перевод проклятья можно трактовать как план действий. «Одно кольцо» – это символ единого центра, единства, столицы. Осталось только понять, кого это «всех» он собирается отыскать, созвать и единой волей сковать. Чья это будет воля – у меня сомнений не вызывает. Но вот кого и зачем?

– Хм… – фыркнул фон Бек и вновь посмотрел на карту. – Нет, не сходится.

– Да Боже мой! Что не сходится?! Вдумайтесь. Два года назад он был никем и звали его никак. Объявился случайный человек в самом сердце битвы и всю её сломал. Но это ладно. Главное, что уже тогда он сумел подставить Сухомлинова под удар Великого князя Николая Николаевича Младшего. Знал, что тот не устоит перед соблазном и заглотит наживку. И тот заглотил, как какой-то туповатый окунёк в период жора. И подставился. Следующим шагом Меншиков убил сразу двух зайцев. С одной стороны – обеспечил себе положение, с другой – разъярил Николая Николаевича Младшего. Тому ведь не разрешали никакого брака, даже морганатического. А тут – раз. И Татьяна Николаевна стала его супругой, вопреки всякому здравому смыслу, обычаям и порядкам. Это было больно. Это было обидно. И этот туповатый окунёк снова проглотил наживку, в очередной раз подставившись. Что привело его к гибели. Его – и всех его высокопоставленных последователей. Обычный парень играючи смалывает в кровавую кашу таких тяжёлых игроков, о противостоянии которым не помышляли даже генералы или чиновники самых высоких рангов. Победа? Безусловно. Но что он делает дальше?

– Что? – холодно поинтересовался Гальдер.

– Отправляется в рейд весной этого года. Судя по имеющейся у нас информации, Меншиков прекрасно знал о планах заговорщиков. А также о том, что они не решатся, будь он где-то рядом со своими воинами. И он уходит в дальний рейд, скармливая им Николая II. Без жалости. Без сожалений. Холодно и расчётливо, словно фигуру в шахматной партии. Заговорщики, точно так же, как и Николай Николаевич Младший, заглатывают наживку. Император мёртв. Его семья мертва. За исключением Татьяны Николаевны – супруги Меншикова. Однако заговорщики не могут насладиться победой. Пары месяцев не проходит, как они уже переругались и вцепились в горло друг другу. А он? Полагаю, что Меншиков не мог не знать, что Керенский попытается его убить. Но всё равно поехал в Петроград. И не только поехал, но и демонстративно подставился. Интересная диспозиция, не так ли?

– А дальше-то что? – уперев руки в боки, спросил фон Бек. – У Меншикова нет прав на престол. Да, он вырос из простого поручика до фигуры поистине монументальной. Но – он правнук Императора по женской линии. Причём незаконнорождённый. Перед ним в очереди на престолонаследие стоит добрая полусотня человек, если не больше.

– А вот на этот ответ я ответить ничего не могу, – пожав плечами, ответил Смекер. – Судя по всему, мы просто не обладаем всей полнотой информации. Главное то, что уже в августе 1914 года там, в Восточной Пруссии, он начал осуществлять свой план. И пока у него неплохо получается.

– Нет, нет, – покачал головой фон Бек, – это совершенно невозможно.

– Пусть так, – нехотя кивнул Пауль. – Меншиков же может верить в успех своего предприятия?

– Может.

– А значит – что? Правильно. Продолжить свои попытки достижения цели.

– Вопрос только – как, – хмуро произнёс Гальдер. – Сейчас мы не уверены в том, что он вообще атакует. А если и пойдёт в бой, то где и зачем? Дожимать Германию? Какой во всём этом смысл? Зараза! Он ведь может специально выжидать, чтобы Петроград накрыла кровавая волна революционного бардака, и повести свой корпус на столицу. Может же? Может! Герберт, – обратился он к одноглазому полковнику, – передай послу, чтобы он любой ценой постарался выйти на окружение Меншикова. Слуги, уборщицы, солдаты, да кто угодно! Главное – сбор сведений. Любых. Он мог проговориться. Он мог сболтнуть. Повторяю – любой ценой. Если понадобится много денег дать – они будут. Если будет нужно решить какой-то щекотливый вопрос – тоже не тушуйтесь. Эти сведения нужны нам как воздух. И уже вчера…

– Добрый день, Павел Карлович, – максимально благодушно поздоровался Максим, входя в кабинет, где его ожидал Ренненкампф. – Рад вас видеть. Здоровы ли? А то, знаете, слухи ходят.

– Максим Иванович, и Вам доброго дня, – улыбнулся, вставая, генерал. – А слухи пусть ходят, пока могут. А то, не ровен час, им ноги-то и повыдёргивают. Вот ведь мерзавцы что удумали. Болтать! Уже совсем ничего лично обсудить нельзя.

– А кому Вы на здоровье жаловались? – спросил Максим, пожав собеседнику руку и размещаясь на диване.

– Так Керенскому, – недовольно поморщившись от этого слова, сказал Павел Карлович, возвращая свою тушу в кресло. – Этот мерзавец никак не угомонится. Всё вытащить меня в столицу желает для участия в каких-то советах. Вот я и отказываюсь под предлогом плохого самочувствия. Дескать, ехать в столицу совсем нельзя.

– Опасно на этом стоять долго. Он может и воспользоваться этим, чтобы Вас сместить с должности командующего армией.

– Нет. Не сможет, – улыбнувшись, произнёс Павел Карлович. – Он сейчас уже ничего не может. Слышали? Этот мерзавец линкор хотел у англичан купить.

– Слышал. Линкор нам не нужен. Но допустим. А почему мерзавец?

– Так золото он собрался вывозить для оплаты, в то время как англичане ещё даже и не решили – продают они линкор или нет. Мне Николай Оттович о том телеграмму отбил. Он его кораблик с золотом перехватил и арестовал.

– Вот прямо так взял и арестовал?

– Как есть. Взял и арестовал. Керенский, конечно, взвился. Но что он может сделать? Балтийским флотом он не командует. Сам-то о том не ведает. Пытается. Но с Николаем Оттовичем так просто не получится. Он с него бумагу потребовал о полномочиях. Мандат! – подняв указательный палец правой руки, с выражением произнёс генерал. – Да не простой, а за подписью Императора. А то, понимаешь ли, назначили тут всякие сами себя куда ни попадя. И что? Всем сразу подчиняться? Сейчас многие говорят, что негоже этому самозванцу подчиняться.

– А от Вас он что хочет? Заманить и тоже попытаться взорвать, как Николая Александровича с семьёй и меня?

– Так это он?

– Разумеется. Не своими руками, правда. Чтобы алиби было. И исполнителей, скорее всего, уже давно в живых нет. Но что это меняет?

– А чего Вы не обвинили его в покушении?

– А у меня есть доказательства? Я твёрдо знаю кто. Но не более. Да и выгодно ему это было. Видели, как газеты попытался сразу задействовать. Явно же заранее готовился. Я бы сильно удивился, если бы человек, непричастный к покушению, заранее писал статьи поминальные на ещё живого человека. С Императором получилось то же самое. Грубо работает. Хочет поймать момент, но подставляется в мелочах.