– Ясно, – нахмурился Ренненкампф. – Нет, меня он вряд ли хочет убить. Скорее купить. Но сюда ехать на переговоры боится. А я к нему не желаю.

– Купить?

– Ему нужно вывезти золото.

– Почему же он обратился к Вам, а не к своей доброй фее – Брусилову?

– Потому что Алексей Алексеевич после недавних событий Юго-Западный фронт не контролирует. Говорят, что социалисты устроили в войсках агитацию: дескать, Керенский и Царя убил, и Вас пытался, а Брусилов – пособник его и соратник. Будто бы покушения на Царя и на Вас без его ведома не совершались. Так что на Юго-Западе сейчас разброд и шатание, а сам Алексей Алексеевич контролирует теперь в лучшем случае штаб фронта и несколько особенно надёжных полков. Провезти золото через Юго-Западный фронт будет рискованно слишком. Да и куда вывозить? Единственный путь ведёт в Румынию. А оттуда-то куда? Боюсь, что вывозить золото через воюющие страны – пусть даже посредством нейтральных посредников – рискованно слишком. Не то что здесь: вывез в Швецию, и готово. А там уже в какой-нибудь банк международный положил, английский или американский. Главное – договориться. Не с Балтийским флотом, так со мной. Мерзавец ведь знает, что Николай Оттович не трогает корабли, идущие в наших интересах.

– А почему через Финляндию не везёт?

– Балтийцы не дают. Они взяли в свои руку таможню всю по Балтике и оставляют сборы в свою пользу на поддержание флота. Правительство ведь попыталось задушить финансирование. Дескать, в сложившихся обстоятельствах России флот не нужен. Поставить его на прикол, моряков на берег списать и так далее.

– А Северный фронт не задушит?

– Северный фронт – это много штыков, сидящих совсем рядом. Боится он.

– А если через Архангельск или Николаев‐на-Мурмане?

– Так там наших кораблей нет. Английские да американские. Керенский же на самом деле не собирается покупать линкор. Это же очевидно. А тут… в общем, это почти верный способ золото потерять. Причём англичане, может быть, линкор нам даже и продадут какой-нибудь старый. У них, чай, сейчас не сахар. Вон сколько месяцев Суэцкий канал парализован. Поставки продовольствия из Индии категорически снижены, так как идут вокруг Африки, и они вынуждены еду у американцев закупать. Задорого. Да и не еду только. Много чего им нужно покупать. В общем – золото им самим нужно, и они охотно нам какое-нибудь старьё впарят за него, если поторговаться или оказия подвернётся. Попади им золото в руки – не отдадут уже.

– Хм. Остаётся Дальний Восток. Хотя…

– Вот-вот. Хотя. Ежели в наши дни повезти там золото, то доедет оно куда-нибудь обязательно. Только не туда, куда нужно. Концов не сыщешь. Слушайте, Максим Иванович, может быть, пора его арестовать?

– Успеется, – криво усмехнувшись, произнёс Максим.

– Успеется? – подался вперёд Павел Карлович. – Так, значит, вы не против?

– Россию разрывают на части противоречия. Одни хотят одного, другие другого. И таких группировок масса. Удалённые районы, такие как Кавказ и Средняя Азия, Финляндия и Польша, Украина и Крым, казаки и Прибалтика, стремятся к независимости. Есть борцы за местечковую независимость и самостийность, в том числе и среди высокопоставленных офицеров. Того и гляди в каждом хуторе и каждой деревне появится свой пан-атаман с претензиями на мировое господство и вон тот лужок. Страну разрывает на части…

– Так, значит, её нужно спасать!

– Нужно. Но как предлагаете это сделать? Ввести войска в Петроград, свергнуть воровское правительство и установить своё? Такое же незаконное, к слову. К чему это приведёт? А я вам скажу – к большой крови. Это укрепит позиции Брусилова. Если он пообещает всем этим борцам за всякого рода независимость столько свободы, сколько они унесут, то мы окунёмся в большую и страшную Гражданскую войну. Когда нужно будет каждое село давить силой оружия и принуждать к миру. Смута наступит не хуже той, что после смерти Годунова началась. А это значит – что? Правильно. Мы потеряем все завоевания в этой тяжёлой войне: земли, ресурсы, людей. И в самом лучшем случае останемся при своих на начало войны. Но на это рассчитывать не стоит. Ту же Польшу мы можем не удержать, как и Финляндию и кое-какие регионы Украины, Кавказа и Средней Азии. То есть получится, что мужики на фронте гибли зря. Женщины в тылу голодали зря. Вся страна надрывалась зря. И Император умер зря… и вся его семья… и вообще всё зря. Тлен и мусор. Коту под хвост. Нет, Павел Карлович, спешить не надо.

– Но страна же рассыпается!

– Знаете, если дать общий залп картечью из пушек, то во многих солдат, идущих в первых рядах, попадёт по несколько картечин. Залп сильный. Урон – слабый. Несколько раз убить одного солдата – не одно и то же, что и убить несколько раз разных. Поэтому стрелять нужно поочерёдно, давая первым рядам опадать на землю. Так и тут.

– Не понимаю Вас.

– Социалисты и Керенский сцепились, вгрызаясь друг другу в глотку. Их борьба ослабляет позиции Брусилова и, как следствие, лишает сепаратистов единого центра кристаллизации. Керенский не хочет бороться, он хочет сбежать. Этого допустить нельзя. Он должен понять, что всё пропало и отступать некуда. Что вынудит его вцепиться в социалистов мёртвой хваткой, борясь за своё место под солнцем.

– Было бы неплохо, – чуть подумав, кивнул Ренненкампф. – Но как этого добиться?

– Для начала пригласите его доверенных лиц и предложите сделку. Устно. Никаких бумаг. Дескать, Вы готовы ему помочь вывезти золото. Но нужно будет делиться. И Вам долю, и Николаю Оттовичу, и командиру корабля, и датской там или шведской таможне. И так далее. То есть с каждой тонны золота по 2—3 или больше, если получится, сверху. А как он это золото привезёт, попросите у него мандат. Но уже официально.

– Смешно. Но что это даст? Он ведь и так вывез кое-какие средства.

– Эти средства всегда можно заблокировать. В конце концов, кусок золота и в Парагвае кусок золота. А бумажный рубль в любой момент может оказаться пригодным только в сортире подтираться. Потому он и старается вывезти золото. После войны, как уже бывало не раз, может начаться инфляция и в считаные месяцы лишить его средств.

– Допустим, – кивнул Павел Карлович.

– Главное – поставить его перед выбором: либо убегать голытьбой, либо оставаться и бороться за своё будущее – продолжив курс на удержание политической власти, пусть и формальной. Хотя бы в столице, чтобы потом было от чего отталкиваться в торге за свою жизнь и судьбу. То есть решать уже вопрос с социалистами самым кардинальным образом. Они ему больше не нужны. Единственный способ разрешения проблемы социалистов – введение войск. Каких войск? Правильно. Тех, кто ещё верны Брусилову. Остальные он не только не контролирует, но и не рискнёт с ними связываться. Все верные полки Брусилов не даст, но сколько-то выделит. А значит, ослабит свои позиции в Юго-Западном фронте.

– Ослабит… этого недостаточно.

– В какой-то мере. Пока у Брусилова есть достаточно лично преданных полков – он пусть и в сложной ситуации, но ещё на коне. Он самый сильный в этой камере. Как только у князьков сепаратизма сил окажется больше, он перейдёт в статус свадебного генерала, потеряв остатки реальной власти. Да, он сможет с ними договориться, но не со всеми, не быстро и не просто. Чем меньше у него будет лично преданных сил, тем сильнее градус противоречия станет нарастать среди войск Юго-Западного фронта.