Крепко держа мать за руку, Молли начала свой рассказ.

* * *

Она упаковала все вещи и была готова к отъезду. Вот только у нее не хватило духа позвать Трента. Они с Тэмми играли в мяч на лугу, и их веселый смех укоряюще звучал у нее в ушах.

Она вышла на веранду в надежде, что свежий воздух поможет ей успокоиться. Вдруг кто-то постучал в дверь, но она даже не удосужилась обернуться.

– Открыто.

Никто не ответил, и она направилась обратно в дом.

Уорс стоял, прислонившись к дверному косяку. При виде его у неё бешено заколотилось сердце и пересохло во рту.

– Я знаю, я последний человек, которого ты хочешь видеть, – произнес он, глядя на чемоданы па полу.

– Верно, – согласилась Молли, чувствуя, как у нее по спине побежали мурашки.

– Я разговаривал со своими родителями.

Она просто пожала плечами.

– Ты была права, – произнес он с болью в голосе.

В этот момент их взгляды встретились, и Молли поняла, что никогда не переставала его любить и будет любить до конца своих дней.

– Мне жаль, что они вмешались, – продолжил он. – Ты должна поверить, что я не имел никакого отношения к тому, что они проделали за моей спиной.

Внезапно в сердце Молли зашевелилась робкая надежда, что они оба смогут переступить через свою гордость и начать все сначала. Если он готов, она согласна.

– Но это не извиняет того, что ты сделала, Молли.

В один миг Уорс жестоко убил эту надежду.

– И что я сделала?

– Сбежав от меня, ты, очевидно, вышла замуж за первого встречного, запудрив бедному парню мозги.

Молли долго не могла произнести ни слова. Боль и унижение были так глубоки, что у нее сдавило горло. Наконец, собравшись с духом, она выпалила:

– Как ты смеешь говорить мне такое? У тебя совсем нет стыда!

– Скажи, что это не так, и я возьму свои слова назад. – Его тон по-прежнему оставался непреклонным.

– Разумеется, это неправда.

Его лицо исказилось, как от боли.

– Тогда что же, черт возьми, правда?

Давясь словами, Молли произнесла:

– Я никогда не была замужем. Я выдумала эту историю, чтобы защитить себя и Трента.

– Ладно, ты не была замужем. Ты просто переспала с ним.

– Нет, это не так! – неистово воскликнула Молли.

– Но кто-то все же должен был прикоснуться к твоему телу, – усмехнулся Уорс.

У Молли внутри все закипело от гнева. Как человек, которого она любила, мог говорить ей такие ужасные вещи? Кровь прилила к вискам, и она услышала свой отчаянный крик:

– Меня не касался ни один мужчина, кроме тебя!

Господи, как она могла это сказать? Молли закрыла рот ладонью. Ее заставили раскрыть тайну, которую она хотела унести с собой в могилу. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. 11ичего уже нельзя исправить.

Стоя как вкопанная, она смотрела на лицо Уорса, на котором сменялось множество эмоций. Намерен ли он отобрать у нее Трента? Со своими деньгами и связями он мог спокойно это сделать. Ей никогда еще не было так страшно.

Между тем Уорс молниеносно пересек комнату, схватил ее за руку и настойчиво спросил:

– Это действительно означает то, что я подумал?

Пристально глядя на него, Молли лихорадочно подыскивала слова, чтобы исправить безнадежное положение, но это было невозможно.

– Молли, пожалуйста, скажи, Трент мой сын? – мягко произнес Уорс. – Но даже если нет, это не имеет значения. Я не смогу больше прожить без тебя ни дня.

– Да, он твой сын, – сказала она, глядя ему в глаза.

Он покачнулся на каблуках, и Молли инстинктивно протянула руку.

– Уорс…

Уорс поймал ее руку.

– Он правда мой? – Его глаза блестели от слез.

– Да, да, да!

– О боже, Молли, я не могу в это поверить.

– Ты, должно быть, ненавидишь меня за то, что я ничего тебе не сказала…

– Я никогда не смог бы тебя возненавидеть, – неистово возразил он. – Я слишком сильно тебя люблю. Ты единственная женщина, которую когда-либо я любил.

– А ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила, – искренне ответила она..

– Молли… – Уорс заключил ее в объятия и долго не отпускал. Затем, глядя ей в глаза, произнес: – Я люблю тебя. Хочу тебя. Ты нужна мне. Я больше никогда тебя не отпущу.

В доказательство этого он поцеловал ее так крепко, что биения их сердец слились в унисон. Они вновь стали единым целым.

Год спустя

– Итак, как прошел ваш день, миссис Кавано? – спросил Уорс у своей жены, входя в их общую спальню.

– Хорошо, мистер Кавано, а ваш?

– Работал не покладая рук.

– Это хорошо, правда?

– Да, моя драгоценная.

Какое-то мгновение Молли молчала, упиваясь счастьем, которое не покидало их с того дня, когда им обоим открылась правда о прошлом. Трент еще не знал, что Уорс – его родной отец, но пока это не имело значения.

Когда они сказали ему, что любят друг друга и собираются пожениться, Трент спросил Уорса, может ли он называть его папой. Воспоминания об этом до сих пор вызывали у нее слезы умиления. Она приготовила в тот день особый ужин – со свечами, цветами, тушеным мясом, тортом со взбитыми сливками и вином. Закончив есть, они прошли в гостиную, где Уорс взял Трента за руку и усадил себе на колени.

– Нам с твоей мамой нужно кое-что тебе сказать, – с улыбкой произнес он.

– Что? – спросил Трент, неуверенно оглянувшись на нее.

– Все хорошо, мой сладкий, – подмигнула Молли сыну.

– Ты хотел бы жить здесь всегда? – спросил его Уорс.

– Вот здорово! – Трент снова посмотрел на мать. – Та улыбнулась.

– Я тоже так считаю.

– Мы с твоей мамой любим друг друга и собираемся пожениться.

Трент поморщился.

– Это означает, что ты все время будешь целовать маму?

Оба взрослых не удержались от смеха.

– Боюсь, что так, – признался Уорс.

– Я не против. – Трент наклонил голову набок, словно обдумывая что-то. – Значит, ты будешь моим папой?

– Получается, что так.

На мгновение мальчик замолчал, и Молли с Уорсом затаили дыхание.

– Могу я называть тебя папой?