-Нууууу, Кать, - протянул Ларин, неожиданно поцеловавший меня в шею в том месте, где она переходила в плечо. - Он же пацан и должен понимать, что все его поступки имеют последствия.

Звучало разумно, вот только…

-Ты ему не пример ответственности показал, а то, что когда он ошибается, папа его очень резко любить перестаёт.

-Что за бред?! - недовольно скривился муж, возмущённо даже отстранившись от меня. - Конечно же я его люблю. Он же мой сын.

-Слав, - устало вздохнула я и обхватила себя руками, почувствовав вдруг холодок, после того как Ларин перестал прижиматься ко мне, - ему шесть, и он по-своему интерпретирует наши поступки.

-Не усложняй. Ну поругались мы с ним, с кем не бывает? Я потом вечером с ним поговорил, и Ванька сам сказал, что не прав был. Так что у нас с ним мир. Хочешь, сейчас у него самого спросим?

-Не хочу, - буркнула я себе под нос, отворачиваясь от мужа.

-Ну что такое? - тоже заворчал он, но скорее наигранно, чем всерьёз, вновь притягивая меня к себе. - Ты всю неделю как не своя ходишь.

-Дел на работе много было после истории с ногой. Устала.

-Хочешь помогу расслабиться? - вдруг заигрывающим голосом проговорил Слава, слегка прикусив мою кожу за ухом, а я вздрогнула, немного дезориентированная его вниманием, что, впрочем, не помешало ему принять реакцию моего тела за согласие. Его рука скользнула мне под футболку, а я буквально окаменела, не готовая к мужским поползновениям.

-Ванька, - напомнила я Славе, слегка подавшись вперёд, чтобы иметь хоть какую-то дистанцию между нами. Внутри меня набирала обороты паника, происхождение которой я искренне не понимала. Это была далеко не первая наша ссора с мужем, но никогда они не были помехой для сближения.  

Он недовольно фыркнул, но больше лезть не стал, просто оставшись стоять рядом. И я честно старалась расслабиться, чувствуя тепло такого родного тела. От Славы пахло его любимым парфюмом, который я когда-то лично выбирала для него. Казалось бы, выдохни ты уже и наслаждайся, вечером, любимым человеком и довольным сыном, который впервые за долгое время действительно выглядел счастливым, копошась в траве и прыгая по заросшей аллее, вдоль дачных участков. Но меня не отпускало, всё время казалось, что всё это слишком шатко, или же вовсе иллюзорно.

Той ночью я как никогда была рада, что на даче мы обычно спим в одной комнате с Ванькой, и все поползновения муж вынужден был оставить там, в саду. За мысли было стыдно, но я всячески клялась себе, что вот вернёмся в город, и я сделаю всё возможное, чтобы в моей семье всё было хорошо. И со Славой устрою нам… минимум романтический вечер. И я… я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы сохранить наш маленький пошатнувшийся мир.

На утро мужчины отправились на рыбалку, прихватив с собой сонного и отчаянно зевающего ребёнка. Слава вдруг просто забросил Ваньку себе на плечо, отчего внутри меня всё замерло, потому что предсказать реакцию сына на это даже я не бралась. Но мелкий вдруг засмеялся, а я выдохнула.

Мы остались с Ольгой Николаевной вдвоём. Меня пока ещё сильно не нагружали, поэтому я сидела на веранде и занималась тем, что резала укроп, чтобы потом разложить его сушиться на солнце.

“Мама” появилась неожиданно. Сначала я почувствовала её взгляд, всматривающийся в меня откуда со стороны. Реагировать на него как-либо я не стала, уже привыкшая к тому, что свекровь всегда относилась к моим действиям оценивающе. С неё вообще станется подойти и начать резать этот несчастный укроп, и вовсе не для того, чтобы помочь, а скорее уж наоборот - показать как надо. Я не обижалась, привычная к любимому Ларинскому лозунгу: “Я знаю лучше, как надо...”. Это вообще была их черта, считать себя экспертами, если не во всём, то как минимум многом.

Ольга Николаевна, в прошлом заслуженный учитель России, вообще любила воспитывать, но я всячески старалась закрывать на это глаза, прекрасно понимая, что по другому проявлять свою заботу она попросту не умела.

Минут через пять она всё-таки не выдержала и подсела ко мне за стол, схватившись на свободные ножницы, а я с трудом сдержала улыбку, развеселившись от такой предсказуемости Славиной мамы.

Сначала болтали ни о чём. Вернее, для меня события из жизни соседей не имели никакого значения, а вот для Ольги Николаевны, не упускающей возможности порассуждать на тему о том, как надо правильно жить, это всё было крайне важным. А потом она меня поразила, ни с того ни с сего поинтересовавшись, как у нас со Славочкой дела.

Я удивилась.

-Хорошо всё - ответила осторожно, сразу же подумав о случившемся неделю назад между мной и Дамиром. - А почему вы спрашиваете?

-Не знаю, - пожала она плечами. - Может быть показалось, просто вы с ним… какие-то серьёзные.

-Выросли? - предположила я, памятуя о том, как ещё лет пять назад нас с мужем попрекали излишне лёгким отношением к жизни. Тогда обоих всё устраивало, а потом лёгкость ушла и осталась… моя инфантильность.

-Дай, Бог, если так.

-Мхм, - кивнула я, не имея ни малейшего представления, что вообще нужно было сейчас ответить.

Какое-то время работали молча, а когда нескончаемые запасы укропа всё-таки решили, что и пора бы уже иссякнуть, “мама” выдала своё гениальное:

-Ребёночка вам родить надо.

Я в этот момент чуть ножницы из рук не выронила.

-У нас уже есть, - с натянутой улыбкой напомнила я ей.

-Ещё одного надо. И вам со Славой польза, и Ванечке нескучно.

В принципе такое вот вмешательство в нашу жизнь было вполне в духе Ольги Николаевны, и я даже допускала, что это нормально, разве не так обычно бывает в тех семьях, когда людям не всё равно друг на друга? Сама попытка поговорить не обижала, а вот содержание… шокировало.

Уловив моё недоумение, свекровь всё же поспешила пояснить:

-Катюш, ну ты же женщина, ты должна быть мудрее, гибче… Должна понимать, что Славе просто необходимо чувствовать себя героем, что им восхищаются. А у вас вон… Ванюшка уже почти вырос, скоро в школу, да и ты у нас тоже вечно вся в делах, то работа, то встречи… с подружками. Вот он и пытается напомнить, кто глава семьи.

Сказано было как всегда предельно вежливо, и если не вслушиваться то, и не понять, где и в чём именно меня упрекали.

-Мама, - вздохнула я, не зная, что именно оспаривать первым, но в итоге пришла к выводу, что спорить не лучшее решение, поэтому просто уточнила. - И вы действительно считаете, что ещё один ребёнок способен нам помочь…?

Она всё-таки уловила оттенки недовольства, глянув на меня с ничем не прикрытым снисхождением.

-Я всего лишь пытаюсь сказать, что пока ты сидишь и ничего не делаешь, ничего не меняется.

Волна негодования, еле сдерживаемая моим благоразумием, ворочалась где-то в груди, и мне хватило мозгов не продолжать эту тему,  переключившись на другое. Но это был первый раз, когда я пережила настолько сильное несогласие с “мамой”. И дело тут было вовсе не в разнице позиций, а в самой мысли о том, что по сути мне отводилось предназначение - привязать к себе мужа любыми способами.