Так же таинственно, как и он когда-то, появилась баронесса!..

Только бы на этот раз все не окончилось так же печально, как тогда!..

Но участие и любопытство стариков так и осталось неудовлетворенным. От Мариетты нельзя было добиться ни слова. Баронесса тоже упорно молчала.

Наступило утро второго дня. Баронесса поджидала гостя. Она надела самое красивое из своих летних платьев — других у нее здесь не было. Бледные щеки ее вспыхивали от радостного ожидания.

Гостиную убрали и протопили.

Баронесса стояла у дверей балкона и с нетерпением смотрела на расстилавшуюся перед ней снежную равнину, тянувшуюся до самой станции. Вот наконец на снежной пелене показалась черная точка… вот она приближается… растет.

— Это он! Он! — воскликнула молодая женщина, узнав подъехавший к дому экипаж.

Она сбежала с лестницы, отворила дверь и приветливо закивала.

Экипаж остановился перед домом.

Из него вышел молодой человек с портфелем в руках; за ним последовал какой-то пожилой господин.

Баронесса бросилась обратно в дом, но ее видели и окликнули.

— Мета! — прозвучал резкий, повелительный голос.

С бледным и серьезным лицом подошел к ней приехавший молодой человек.

— Позволь мне сейчас же представить тебе одного знакомого, которому очень нужно с тобой поговорить. Баронесса Штернбург — господин начальник венской тайной полиции Вурц!

Во время пребывания доктора Мартенса в Венеции венская полиция работала не покладая рук. Донесения комиссара были весьма полезны начальнику тайной полиции Вурцу, и он пришел к выводу, что розыски бесполезны, пока личность убитого на Грилльхоферштрассе не будет выяснена окончательно.

Правда, доктор Мартенс добыл весьма веские доказательства того, что Адольф Штребингер и Джиардини — одно и то же лицо, но на этом следы терялись…

Да и кто такой был этот Бартоломео Джиардини? Откуда он взялся? Каким образом попал он в дом сенатора и сделался там своим человеком?

Расследования по поводу этой загадочной личности, предпринятые властями в Марконе, не привели ни к каким реальным результатам. Поверить тому, что Джиардини был женихом баронессы Штернбург, Вурц не мог. Гораздо более вероятным казалось ему предположение, что Джиардини связывали с сенатором общие политические интересы и что баронесса, знавшая об этих сношениях, старалась прикрыть собой отца. Для членов семьи Кастелламари имя Джиардини имело, судя по донесениям комиссара, какое-то таинственное значение.

Если прежде нужно было открыть, кто такой Адольф Штребингер, то теперь предстояло узнать, кто скрывался под именем Джиардини.

Разрешением этого вопроса и занялся Вурц в первую очередь. Несколько раз возобновляли допрос содержателя гостиницы Шнедера. Всем властям в государстве и за границей были разосланы фотографии убитого; искали по тюрьмам, одним словом, пустили в ход все пружины всесильного полицейского аппарата и не добились никаких результатов.

Ночи напролет просиживал доктор Шпехт над шифрованной запиской, найденной у убитого. Если бы удалось понять ее, то тем самым можно было добраться до человека, знавшего о пребывании Штребингера в Вене и, что весьма вероятно, о причинах этого пребывания.

Комиссар перепробовал все известные ему ключи, придумывал сам различные комбинации, но все безуспешно. Наконец ему пришла в голову мысль, что шифр составлен при помощи книги и, таким образом, не может быть разгадан посторонним лицом.

Способ этот очень прост. Ключом служит определенная страница какой-нибудь совместно выбранной книги. Желая прочесть слово или букву, обозначенную цифрой, считают на указанной странице буквы, пока не дойдут до нужного числа.

Но как угадать, какая книга и какая страница в ней служили ключом к таинственной записке?

Осмотр комнаты убитого не дал ничего нового. Кроме старого журнала, да и то принадлежащего хозяину, в ней ничего не нашли. Журнал этот, по-видимому, уже очень давно валялся без употребления и не мог сослужить комиссару никакой службы.

Долго ломал себе голову комиссар над заданной ему загадкой, как вдруг неожиданная мысль сверкнула у него в мозгу. При убитом был найден номер «Городских ведомостей» за двенадцатое января! Не тут ли крылась разгадка?

С одной стороны, с другой, сверху, снизу пробовал комиссар прочесть злополучный листок, но не мог получить и подобия слова.

Наконец при шестой попытке получились буквы:

F.Z.R.Y.K.S.R.

Этот же метод, если читать снизу вверх, дал последовательно буквы:

P.e.f.n.l.o.t.n.

Опять ничего путного!

Комиссар сердито бросил карандаш и задумчиво устремил взгляд в одну точку, как вдруг его почти бессознательный взор остановился на написанных им машинально одна под другой в два ряда буквах:

F.Z.R.Y.K.S.K.

P.e.f.n.l.o.t.n.

Быть может, тут возможны какие-нибудь сопоставления?

Действительно, на этот раз ему посчастливилось. После нескольких неудачных попыток ему пришло в голову читать по букве в каждом ряду. Он начал с первой верхней буквы F, затем взял вторую в нижнем ряду — Е, потом третью в верхнем — Р и т. д. Получилось слово «Фернкорн».

Таким образом прочел он всю записку.

Она гласила: «Завтра вызвать Фернкорна».

Фернкорн! Ведь так звали того капитана, который состоял начальником штаба фельдмаршала Гольмгорста и за которым было установлено наблюдение в самом начале дела.

Что общего мог иметь убитый с этим человеком, неподкупная честность которого была вне сомнения?

Начальник тайной полиции Вурц, к которому обратился с этим вопросом комиссар, пожал плечами:

— Видите ли, милейший доктор, все это дело крайне таинственно. Тут переплетены такие нити, о которых мы, увы, не имеем и понятия. Сдается мне, что нас ждет еще не один сюрприз, да и неприятный к тому же. Во всяком случае за капитаном придется последить. Какую связь все это имеет между собой, мне самому пока не ясно, но связь существует несомненная и даже весьма тесная. В пользу этого говорит, во-первых, то обстоятельство, что покойный Джиардини считался женихом баронессы, которая является невестой капитана Фернкорна. Этим можно объяснить участие капитана в столь странном деле, несмотря на его безупречную репутацию. Но мы должны быть готовы ко всему, ко всяким предположениям и случайностям, и не упускать из вида следующего обстоятельства, весьма подозрительного: у фельдмаршала Гольмгорста были украдены документы во время бала. Кто, как не начальник его штаба, мог знать, что бумаги в то время находились у фельдмаршала? Кто мог указать место, где они спрятаны? Опять-таки начальник штаба, к которому он всегда питал неограниченное доверие. Сопоставьте то, что капитан был в тот вечер среди приглашенных и что в посмертной записке убитого шпиона упоминается его имя, и у вас получится картина, которой отнюдь нельзя пренебрегать! Прибавьте к этому, что, по словам вашего коллеги Мартенса, баронесса была сильно напугана при упоминании имени Фернкорна и стремилась узнать, считает ли его полиция замешанным в этом деле.