Ирвину докладывали, что Ганди выступает против такой инициативы и готов сотрудничать с британской властью, однако если статус доминиона не будет рекомендован комиссией Саймона, то случиться может всякое. В то же время Ирвин лишился союзника в Великобритании. Лорд Биркенхед все-таки вынужден был подать в отставку. На смену ему пришел лорд Пил. Ирвин в начале 1929 г. информировал его о неспокойной обстановке: «Одна вещь ясна: все не удовлетворены компромиссной резолюцией (Индийского национального. – М. Д.) конгресса. Люди думают, что независимость была продана. Люди видят, что статус доминиона втягивает их в очень опасные болота, но умеренные элементы, как всегда, невнятны или недостаточно организованны, чтобы их голос был услышан. Есть вполне ясное сильное движение влево среди продвинутого индуистского политического мнения; есть одинаково ясное увеличение подозрения между индуистами и мусульманами. Пропасть между князьями и британской Индией, как ожидается, будет все глубже и глубже в связи с ежедневным экстремизмом индийских политиков»218.

Правительство Индии наконец решило продемонстрировать, что и оно на что-то годится и что слова экс-министра Биркенхеда неверны. Индийский Кабинет представил в парламент два билля, первый об общественной безопасности, второй о трудовых конфликтах. Тем самым правительство планировало покончить с терроризмом и незаконными забастовками. Но индийский парламент не спешил ратифицировать эти законы. Председатель Патель даже не имитировал беспристрастность, наложив на первый Билль о безопасности свое вето.

Тогда Ирвин вызвал его к себе и пообещал «простить все ваши выходки», если он прекратит саботировать работу индийского правительства. Патель поначалу колебался и не отвечал ни «да», ни «нет». Он находился под сильным влиянием Ганди, который пока еще не выступал против британской власти открыто, но готовился к этому. Разговоры с Пателем, а заодно и на ассамблеях индийского парламента длились всю весну. Видя, что Билль о безопасности не получает поддержки, вице-король планировал просто отстранить строптивого Пателя от занимаемой им должности. Но, по странному стечению обстоятельств, в день, когда Патель должен был высказать свое решающее суждение, а Ирвин, соответственно, в зависимости от его слов или отстранить, или похвалить, в председателя парламента кинули бомбу.

Террористы проникли на парламентскую ассамблею и начали швырять самодельные взрывные устройства с галереи посетителей. Ирвин писал отцу: «Двое мужчин с мест для публики бросили две бомбы в скамью для членов правительства. К счастью, частично вследствие того, что бомбы были плохой комбинацией случайных ингредиентов, они не нанесли практически никакого ущерба, и всех заинтересованных лиц ждало самое удивительное спасение. Бросив бомбы, один из мужчин продолжил стрелять из револьвера, который, снова к счастью, дал осечку после неудачных первых двух выстрелов. Далее следовало обычное спасение людей, которых переместили во двор. Во всяком случае, все это было чудесным избавлением. Ассамблея была немедленно отложена»219. За этой провокацией стояла индуистская республиканская ассоциация Аллахабада, ранее же уже проявившая себя в убийствах полицейских.

Примечательно, что при всем этом присутствовал еще и сэр Джон Саймон, который был едва не убит. Такая наглядная демонстрация беззакония, безусловно, должна бы была подтолкнуть и его к логическому выводу комиссии о том, что Индия не готова к самоуправлению, и Пателя к необходимости снять свое вето с закона о безопасности. Но что первый, что второй отделались легким испугом. Патель своей позиции не переменил, поэтому 12 апреля 1929 г. Ирвин просто провел этот закон самостоятельно, подчеркнув, что, когда речь идет о таких серьезных вопросах, права председателя парламента ничего не значат.

Тем временем на родине лорда Ирвина были назначены Всеобщие выборы. Правительство Болдуина функционировало уже пять лет. Несмотря на успехи социальных инициатив Невилла Чемберлена, инициативы финансовые, которыми занимался Уинстон Черчилль, подталкивали страну к кризису. Усугубляла всё неразбериха в Индии, и на этом фоне лейбористы набирали очки. Выборы прошли 30 мая 1929 г. По количеству голосов они отдавали победу консерваторам, но при мажоритарной избирательной системе, т. е. окружному голосованию, больше мест в Парламенте оказалось у лейбористов, и правительство вновь должен был формировать Рэмзи МакДональд. К этому времени он уже заметно сдал, часто болел и даже как-то сказал: «На самом деле, я скоро уйду и оставлю вас самих разбираться»220. Консерваторы получили всего на 17 мест меньше, поэтому могли «подвешивать» Парламент.

Весть о том, что в метрополии у руля встают люди, без презрения относившиеся к социалистическим идеалам равенства и братства, чрезвычайно воодушевила Индию. Видя, что хотя бы на время в колонии гарантировано спокойствие, а также раздав указания своим подчиненным быть беспощадными к террористам, которые продолжали преступную деятельность, вице-король Ирвин отправился в заслуженный отпуск на родину.

Примечательно то, что консерватор и аристократ по природе и крови Ирвин моментально сошелся с лейбористским правительством. Особенно ему нравился новый министр по делам Индии Веджвуд Бенн. «Я совершенно не боюсь никакой политики, которую они, вероятно, будут проводить, пока направление остается в тех же самых руках, что и в настоящее время. Я думаю, что Веджвуд Бенн должен быть довольно хорош для министерства Индии. Он отличный товарищ, увлеченный, с большим количеством идей и джентльмен. Он был всегда моим другом в Палате общин, и я не сомневаюсь, что продолжит им быть»221.

Ирвин прибыл в Лондон в июле 1929 г. Лейбористскому Кабинету он привез предложение Джона Саймона об англо-индийской конференции круглого стола, которое нашло живой отклик и у нового министра по делам Индии, и у премьера МакДональда. МакДональд желал пойти еще дальше – и сразу же выпустить декларацию о том, что Индия достигла необходимого прогресса для получения статуса доминиона. Примечательно, что и эту идею зародил в нем вице-король Ирвин.

До недавнего времени сходившийся с Биркенхедом во мнении, что колония никак не готова к самоуправлению, с начала 1929 г. он стал менять свою точку зрения. В конце концов слова о том, что Индия готова получить статус доминиона, еще не означали действительного его присуждения. И Ирвин считал, что сказать об этом необходимо, дабы усмирить волну индийских протестов. В лице МакДональда он нашел поддержку своему начинанию. Загвоздка была в том, что о таком решении должен был объявлять не вице-король и не МакДональд, такой вердикт по законодательству могла вынести только комиссия Саймона. Последний, после того, как его чуть было не взорвали в индийском парламенте, все еще сомневался в необходимости этого радикального шага и присылал письма из Индии, что для начала следует все-таки провести конференцию круглого стола. Ирвин в Лондоне настаивал на том, чтобы заявление о доминионе было сделано премьер-министром.