И о наличии прибора Простолюдинов был осведомлен заранее. Тоже, как я полагаю, оперативный отдел расстарался, пользуясь богатыми возможностями связи системы «Ратника». Вот относительно «стимулятора Горохова» — ему скорее всего не сообщили ничего. При разработке операции этот фактор в оперативном отделе, кажется, вообще не учитывался. И, наверное, зря, подумалось мне. Все расчеты велись на среднестатистические физические возможности взвода спецназа. А статистика, как известно, дело хитрое и не совсем среднеарифметическое.

Я продолжал работу.

Туда, где звон в ушах был наиболее сильным, я не пошел. Решил собственный слух поберечь, пользоваться фоновым шумом, передвигаясь рядом с тоннелем, в нескольких метрах. Если шум начинал стихать, я слегка забирал в сторону, и он снова усиливался.

Преодолев первые полсотни метров, я остановился перед нешироким проходом между скалами, раскинувшимися справа и слева, насколько было видно невооруженным глазом. Как крепостная стена, возведенная природой.

Я повернулся к Вениамину:

— Твоя задача какая?

— Две задачи. Дневная и ночная. Днем должен тебе помогать, с наступлением темноты силами взвода выдвинусь в ущелье. А на тебе — забота о подземном ходе.

— И днем, и ночью… — констатировал я.

— И днем, и ночью, — согласился Вениамин. — Только внизу нет разницы — день или ночь. Там темно, как у черного кота под хвостом. Кстати, пока мы тебя ждали, я послал взвод разминировать участок, который менты заминировали. Тебе придется через узкий проход выдвигаться. — Простолюдинов пальцем показал дальше места, где я остановился. — Там была ментовская засада. Тела уже вывезли. Лужи старой крови и мелкие брустверы снегом засыпало. Мины мы все сняли. Я сам дважды проверял. Но участок, повторяю, узкий. Там возможности для полноценной установки минного поля нет, участок неподходящий. В скалах по бокам тоже были «противопехотки». Одна сработала — по ментам. Три мы сняли. Я связался с отделом МВД. Уточнил все про мины. Мне даже карту минного поля на планшетник перебросили. Все обезврежено. Можешь идти вперед и не сомневаться. Я выступаю гарантом безопасности, а ночью моим гарантом безопасности станешь ты. Устроит такое взаимовыгодное сотрудничество?

— Спасибо. Устроит. Охранение у выхода выставил?

— И даже дальше. Двоих отправил в начало прохода. Там ранее пройденный нами прямой участок метров в тридцать. Смотрят в бинокль с тепловизором. Если кто-то пойдет, сразу предупредят. Остальные тоже туда спустятся.

— Понятно. Естественные меры. Свой бинокль доверил?

У Простолюдинова был лучший в батальоне бинокль с тепловизором — английский с американской мощной матрицей. Реагировал на таракана и на дождевого червя, которого вымыло на поверхность земли ливнем.

— У меня во взводе только один такой. Больше взять неоткуда. Есть у замкомвзвода — китайский, но тот слабее намного.

— А этот, все спросить хотел, у тебя откуда?

— У соседа выменял. Сосед у меня бывший, по старой квартире, когда я еще в городе жил на одной лестничной площадке с ним, — охотник заядлый. Только ездить на охоту ему было не на чем. А электрички он не любил. Вот я и поменял на мотоцикл. На мой взгляд — обмен равноценный. На его взгляд — он в громадном выигрыше остался. Каждый по-своему судит. Цена определяется необходимостью.

— Я бы тоже без сомнения поменял, — одобрил я такой вариант. Тем более у меня никогда не было в собственности мотоцикла. — Ладно. Значит, первые тридцать метров ты обследовал. Что увидел, что нашел? Выкладывай…

Он «выложил». В принципе ничего особенного. Через тридцать метров от выхода находится первый полукруглый поворот. На повороте видно скалу. Очевидно, именно скала помешала идти тоннелю прямо. На полдороге к повороту была обнаружена первая мина — противопехотная МОН-100[15]. Похожая на большую толстую тарелку, она была вставлена прямо в стену, в нишу, специально выдолбленную, и сверху залеплена тонким слоем глины.

Сделать это было несложно: МОН-100 имеет диаметр чуть больше двадцати трех сантиметров и толщину — чуть больше восьми сантиметров. Но содержит двухкилограммовый тротиловый заряд и четыреста осколков, способных смести взвод целиком. Но если на других стенах виднелись только следы лопат, то здесь отчетливо было заметно пальцы — пальцами мокрую глину замазывали до ровной поверхности, которая может привлечь внимание только при случайном попадании на нее света фонарика. И свет попал, а уж случайно или не случайно — это уже другой вопрос. В полной темноте так заминированную стену заметить сложно. Шли с фонарями, потому и заметили.

А прямо за поворотом нашли датчик движения, выставленный на полу, вплотную к стене, тоже слегка примазанный глиной. Кто-то может и мимо пройти, не обратив на него внимания. Но спецназовцы имеют тренированный глаз, и они заметили. Датчик движения аккумуляторный, передающий сигнал по Wi-Fi, о чем говорил значок на корпусе.

Сняли и мину, предварительно дезактивировав, и датчик. У мины взрыватель был радиоуправляемый. И это — самая дальняя от ущелья мина. Значит, сигнал достает и самого выхода, и все остальные мины, что выставлены в тоннеле, тоже будут скорее всего радиоуправляемыми.

Вениамин воспользовался возможностью коммуникатора от системы оснастки «Ратник», что позволяло ему поддерживать постоянную связь с командованием сводного отряда спецназа ГРУ на Северном Кавказе. Сразу доложил о находках в штаб и тут же получил приказ на возвращение — отправлять взвод на обеспеченную возможность «сдвухсотиться»[16] у командования желания не было. На этом подземная миссия пятого взвода закончилась, о чем командир взвода сам сообщил мне без сожаления и без радости.

Насколько я знал старшего лейтенанта Простолюдинова, если бы не приказ, он пошел бы дальше, невзирая на опасность. И скорее всего не вернулся бы ни сам, ни его взвод. Бандиты предусматривали такую возможность и постарались обезопасить себя. Тем более средствами безопасности они были обеспечены.

Теперь наступило время работы для моего взвода. Мы, находясь на стационарной базе батальона, имели возможность подготовиться лучше, чем взвод Простолюдинова. Но вопрос у меня все же возник. И я не преминул его задать:

— На датчике движения маркировка есть?

— Кажется… — Вениамин вытащил из кармана небольшой по размерам датчик, спрятанный в целлофановый пакет. Вытащил его из пакета, стер обмазывающую глину, рассмотрел внимательно, словно видел впервые.

— Есть… — Протянул находку мне.

Я глянул только на последнюю строчку:

— Made in USA… Понятно. Не забудь в ФСБ передать. Маркировка может что-то дать.