Когда я открыл глаза, понял, что все же какое-то время спал. За иллюминатором было уже светло. Я понимал, что наверху, на высоте полета, утро всегда наступает раньше, чем внизу, среди гор и ущелий. Сами горы сверху хорошо просматривались.

Я переложил рюкзак из соседнего кресла себе на колени и пересел ближе к иллюминатору, чтобы посмотреть через стекла на однообразные, не несущие никакой информации горы, над которыми мы пролетали.

Горы были здесь невысокими и не скалистыми. Местами были покрыты зарослями. Это вам не чеченские горы, заросшие елями и березняком. Горы Дагестана существенно отличались даже внешне. Они были голые и изобиловали только кустами, покрытыми по времени года снегом. Однако, как говорила мне карта, загруженная в мой планшетник, работать нам предстояло на более равнинной местности, только рядом с горами.

Я плохо знал географию Дагестана и тем более маршрут, по которому летел вертолет. И потому вытащил свой планшетник и включил навигатор. Он показал мне место, над которым мы находились. И направление, в котором летели. Похоже было, что вертолет совершил большой полукруг, чтобы избежать встречи с настоящими высокими горами.

Поскольку летели мы без дозаправки, я предположил, что вертолет, высадив нас, будет заправляться топливом в Дагестане. Спрашивать пилотов или «бортача» об этом я не стал. Это по большому счету не мое дело. Вертолетчики сами знают, как им летать. Но направлялись мы прямиком к месту высадки. И лететь оставалось, согласно имеющимся у меня картам, совсем не долго, даже уши не успели устать от шума вертолетного двигателя. Я не стал больше закрывать глаза. Тем более что ощутил, как Ми-8 начал снижаться.

Приблизительно минут через десять мы начали опускаться ощутимее. Потом, если судить опять же по ощущениям, сделали круг, после чего пилоты нашли место для посадки, теперь вертолет стал терять высоту по прямой линии. Я еще думал, что мы находимся высоко, и потому для меня стало неожиданностью ощутимое касание колесами земли.

«Бортач» коснулся моего плеча:

— Пора. Десантирование. Там вас встречают… — И направился в сторону выхода.

Я встал. Оказалось, люк уже открыт. На улице было светло, от ветра, поднятого винтами, кружил снег.

— Лохметьев! Всем принять первичную дозу «стимулятора Горохова», после этого — к машине! — дал я команду по внутренней связи и сам понюхал из флакончика. «Бортачу» меня видно не было, он смотрел, как выполняли мой приказ солдаты, однако вопросов не задавал. Все-таки спецназ военной разведки… Мало ли, какие у них бывают дела? Военную разведку спрашивать не полагается.

Солдаты команды на десантирование уже ждали. Правда, в данном случае термин «десантирование» был скорее всего условный, поскольку наши действия больше напоминали обычную высадку из транспортного средства, как в гражданском аэропорту. Разве что скоростной режим соблюдался повышенный.

Сначала быстро вышли несколько бойцов первого отделения, им передали георадар и коробки с беспилотником и «глушилкой», затем разгрузили ящики с гранатометами «Вампир» РПГ-29 — три ящика для пятого взвода, два ящика для нас. Потом выгрузили ящики с «выстрелами» для того же гранатомета и только после полного завершения выгрузки оборудования и оружия на два взвода по простенькому трапу спустились остальные бойцы.

Я покинул вертолет последним, пожав на прощение руку «бортачу» и через него поблагодарив пилотов, которые и после посадки оставались в кабине. Едва я ступил на землю, трап поднялся автоматически, звучно защелкнулся в креплении, входной люк закрылся, двигатели зашумели сильнее, лопасти, набрав обороты, перестали «хлопать».

Вертолет начал взлет. Теперь уже ветер от главного винта дул не за пределами своего диаметра, а повсеместно, и шлем я придержал рукой чисто машинально, хотя знал, что он пристегнут крепко.

Откуда-то со стороны, тоже придерживая одной рукой шлем, ко мне подскочил старший лейтенант Вениамин Простолюдинов, командир пятого взвода, низкорослый, узкоплечий, но очень жилистый парень. Его жилистость даже на лице отражалась, делая его жестким, а взгляд колючим.

— С прибытием, Олег. — Вениамин протянул мне руку. — Долго радоваться встрече не будем. Сразу приступим к работе.

— Поехали, — согласился я. — Только сначала возьми гранатометы и «выстрелы» к ним — будешь в ущелье стены проламывать…

Простолюдинов выкинул вперед руку, показывая направление движения. Я увидел в той стороне солдат его взвода. Одно отделение вместе с самим Вениамином встречало нас и принимало у моего взвода свой груз. Что им полагалось передать, Лохметьев знал и без меня.

* * *

Вход в подземную галерею мне показали. Яма два на два метра, глубиной два с половиной метра. Одна сторона ямы имела пологий подъем, хотя сам вход был небольшим и позволял забираться внутрь только на четвереньках. Наружу выходить, естественно, предполагалось так же.

— А за входом как? Такая же ширина и высота? — спросил я Простолюдинова.

— Нет. Там можно в полный рост скакать вприпрыжку. Места хватит.

Работа началась сразу. Но не в подземелье, а на поверхности. И главным в этой работе был я, поскольку только я один изучил инструкцию к георадару и получил консультацию у майора Жандармова, которого обучал специалист. В принципе работать было не сложно, хотя для качественного результата пришлось снять шлем вместе с подшлемником, повесить его на грудь, чтобы интегрированные наушники и микрофон находились недалеко, и надеть другие наушники, которые фоновым шумом сообщали о пустотах под ногами.

Интегрированные в шлем наушники к георадару подключить, наверное, тоже было возможно, но для этого требовался специалист более широкого профиля, нежели я. А своего связиста у меня во взводе не было, как не было его и во взводе старшего лейтенанта Простолюдинова.

Для начала я просто включил нужный мне режим поиска подземных пустот и «проехал» по поверхности почвы в десяти метрах позади выхода из тоннеля, поперек прохода. Снег лежал неглубокий, небольшие колесики, на которых стояла платформа георадара, в снегу не застревали. И я не стал устанавливать под колесики лыжи, входящие в комплект. Моя первоначальная задача состояла в том, чтобы обнаружить подземный «горизонт» и запомнить звук.

Не я, конечно, — георадар со своей задачей справился идеально. И звоном заполнил мне уши, когда я пересекал тоннель. Причем звон начинался не сразу. С расстояния это был простой отдаленный, постепенно нарастающий гул. Но факт был налицо — георадар точно показывал, где проходит тоннель. То же самое показал график на мониторе ноутбука, входящего в комплект. На графике поверх линии звукового сигнала даже прорисовывался розовый контур самого тоннеля.

Старший лейтенант Простолюдинов шел со мной рядом, ничему не удивлялся, из чего я сделал вывод, что план предстоящих действий, разработанный в оперативном отделе батальона, ему хотя бы в общих чертах, но известен. Мне, хотя капитан Терентьев и обещал, план еще не прислали. Там, кажется, было излишне много расчетов по времени. Этим, видимо, и была вызвана задержка.