– Мы не познакомились, как полагается, – сказал я, пока Джульетта петляла между хозяйственными тележками, изрыгавшими с боков пушистые белые полотенца. – Меня зовут Эрн.

– Как урна для праха?[7]

– Это сокращение от Эрнест.

– Ну тогда вас так и нужно называть, да? – сказала она без тени смущения.

– Вы бы поладили с моей матерью. – Я обошел оставленный у одного из номеров столик на колесиках со сценой преступления: две смятые банки от энергетического напитка и растерзанная плитка шоколада. – Она тоже считает меня занудой.

В конце коридора Джульетта остановилась у двери без номера – значит это не комната для гостей, догадался я, – вставила ключ в замок и повернулась ко мне, прежде чем открыть его.

– Знаю, вам не терпится увидеть брата. Но это ненадолго. – (Я заметил, что губы у нее обветрены, как часто бывает у альпинистов, кожа на них шелушилась и была покрыта расщелинами, по которым с помощью ледоруба можно взбираться наверх.) – О, кстати, я Джульетта. – (Наконец-то представилась. Мой редактор издал вздох облегчения.) – Я помогала вам надеть цепи.

Она преподнесла это как некую новую информацию, так что мне пришлось сказать:

– Я помню, – чтобы слегка осадить ее, но голос мой прозвучал более сдавленно и хрипло, чем я рассчитывал. Оглядываясь назад, думаю, даже довольно сексуально. Джульетта рассматривала меня еще секунду.

– Очевидно, я произвела впечатление. Вы уже пригласили меня встретиться с вашей матерью. И перестаньте пялиться на мои губы.

Я не сказал ей, что думал о том, как отшелушить их, а не поцеловать, но в любом случае почувствовал, что заливаюсь краской.

Джульетта открыла дверь, за которой обнаружился тесный кабинет с двумя приткнутыми друг к другу столами в центре. Систему хранения документов можно охарактеризовать только как циклоническую; горы и долины бумаг расстилались на полу. Стены были увешаны полками, на которых документы хранились в ярких оранжевых папках, но папки эти, кое-как систематизированные, лежали горизонтально. Я подумал, что для человека, который не знает, как ставятся вещи на полки, судить о моей неспособности к обращению с транспортом – это большая роскошь, но не стал заострять на этом внимание, так как меня все еще сдерживала отповедь по поводу губ. В центре каждого стола стояло по громоздкому монитору, такие хорошо тягать для тренировки мышц, они соединялись проводами с клавиатурами, которые были пастообразного, выцветшего белого цвета, обычно предназначенного для устаревших пластиковых компьютерных аксессуаров или подростковых простыней.

Джульетта села в черное кожаное кресло и начала одной рукой стучать по тугим клавишам, другой подманивая меня.

– Давно вы здесь? – спросил я, отчасти чтобы больше узнать о хозяйке курорта, отчасти чтобы понять, из какого столетия ее компьютер.

– Я выросла между этим местом и пансионом в Джиндабайне, – монотонно ответила Джульетта, больше сосредоточенная на том, чтобы с хлопком стащить окаменевшую от грязи мышь со стола. – Это семейный бизнес. Дед с парой приятелей построили тут все после войны. Думаю, они хотели быть подальше от людей. В двадцать лет я переехала в Квинсленд, только потому, что выбрала самое теплое место из всех возможных. Мама и папа взяли дело в свои руки, а потом они умерли, и… ну… есть определенная неизбежность в семейных делах, я приехала сюда продавать все это шесть лет назад и, кажется, застряла – меня тут засыпало снегом.

– Семья обладает тяготением.

– Что-то в этом роде.

– В какой войне участвовал ваш дед? Я видел его медаль в библиотеке.

– Во Второй мировой. И, ха! Нет. Это медаль Фрэнка.

– Фрэнка?

– На самом деле Ф – двести восемьдесят седьмого, но дед называл его Фрэнком. Птицу.

– Чучело голубя? – Я хохотнул. – Вы издеваетесь.

– Это так называемая медаль Дикина. Ее дают животным.

Я вспомнил выгравированные слова: «МЫ ТОЖЕ СЛУЖИМ», и все стало понятно. Листок бумаги, вероятно, был зашифрованным посланием, обернутым вокруг лапки птицы и доставленным через вражеские линии укреплений. О таком приключении вполне могли бы сделать диснеевский мультик.

Джульетта продолжила:

– Мой любимый герой – корабельный кот, получивший медаль за то, что, набравшись храбрости, сожрал заразных крыс. Без шуток. Папаня любил эту птицу, он обучил целую стаю, но Фрэнк был особенный. Он доставил карту с расположением всех пулеметов, списки с номерами полков, названиями, координатами и спас много жизней. Дедушка, вернувшись домой, сделал его чучело. Немного странно выставлять его, но мне оно нравится. – Она постучала по экрану. – А-а. Вот.

Джульетта указывала на зеленоватое видео с камеры наблюдения, воспроизводимое на экране, которое она поставила на паузу. Я подумал, что камера, вероятно, установлена где-то над входом в гостевой дом, так как на картинке был виден склон горы по направлению к вершине и парковочная площадка, хороший кусок подъездной дорожки и пирамиды теней от двух шале с самого края, почти не в фокусе. В поле зрения видоискателя не попало место, где было обнаружено тело. В левом нижнем углу фиксировалось время, без нескольких минут десять. Зеленый оттенок, видимо, придавал картинке фильтр ночного видения, предположил я.

– Какие это номера? – Я указал на шале.

– Это четная сторона: два, четыре, шесть, восемь.

Марсело и Одри жили в пятом, значит их шале не попало на экран. София была во втором, у самого края экрана, виднелся только кусок его крыши. Я должен был находиться в шестом, но Кэтрин и Энди заняли его, так как их номер не был готов, когда они приехали накануне. В каком шале разместилась Люси, я не знал.

– Мое четвертое, – сказал я.

– Я знаю, мистер Каннингем.

– Следите за гостями. Это вторжение в частную жизнь.

– Даже теперь? – возразила Джульетта.

Вы могли подумать, что она флиртует, но в данный момент я не был уверен. О том, что наши губы соприкоснулись, вы не услышите еще 100 страниц, когда я буду голым, если вам интересно.

– В шале остановился кто-нибудь еще? – спросил я.

– Только ваша группа. Половина пусты.

– Хорошо. А эта камера, она двигается? Угол обзора неудачный.

Джульетта покачала головой:

– Если мы не прикрутим ее болтами к ящику, она будет срываться с места при каждом шторме. К тому же это не камера безопасности, а погодная камера. Она всего лишь показывает, как выглядит курорт в реальном времени, чтобы люди могли планировать поездки, понимаете… брали с собой цепи… – Хозяйка курорта секунду помолчала, чтобы я успел переварить обидные слова. – …И подходящую одежду, решили, стоит им заказывать билет на подъемник или нет. К тому же это не видео, а отдельные снимки.