– Может, ты вкусная, – ухмыляется Люси.

Джейн освобождает лодыжку и отвечает:

– Этот пес – единственный, кого нет в моем списке подозреваемых.

– Я заметила, что ты ведешь себя как детектив, – снова усмехается Люси. – Может, хочешь построить карьеру вроде моей? Гоняться за ворами, вычислять подделки, находить оригиналы?

Джейн думала об этом. Например, о копиях ценных вещей. Что, если окажется, что существовали копии тети Магнолии? Что-то вроде сайлонов[10] или клонов из какого-нибудь научно-фантастического романа? Что, если та тетя Магнолия, которую знала Джейн, не была оригиналом? Становится ли ее тетушка от этого менее ценной? Разве копия, которая была у Джейн, не была драгоценной уже только потому, что принадлежала ей? Джейн хочет раскрыть это преступление не из-за подделанного произведения. Она хочет понять людей. Рави, миссис Вандерс, Киран. Она хочет знать, почему тетя Магнолия отправила ее сюда. Она хочет понять, что все это значит.

– Не совсем, – говорит Джейн. – Честно говоря, лично меня мало волнует, что шедевры подделывают. Я имею в виду, что мне нравилась эта картина, я считала ее прекрасной. И все так думали. Все говорили о ней круглый день, и никто не заметил, что это подделка. Какая разница, стоит она миллионы или нет?

Люси наблюдает за ней с полуулыбкой:

– Многих это беспокоит.

– Ну, я надеюсь, что Рави удастся вернуть свою любимую картину.

– Похоже, ты действительно сочувствуешь людям, – кивает Люси. – И вовсе не потому, что беспокоишься о деньгах. Это хорошо. Моя работа – не предел мечты для тебя. Колин показал мне твои зонтики. Любой человек, хоть немного понимающий в искусстве, скажет, что у тебя талант.

Джейн пронзает острое ощущение счастья, да так, что она словно прирастает к полу.

У Люси звонит телефон.

– Папа, – говорит она и удаляется, чтобы ответить.

Джейн возвращается к себе, все еще сияя от услышанного. Тут ее взгляд падает на синий зонтик, над которым она работала.

Внезапно она понимает, на что похожа эта неровно прокрашенная ткань. Это пятнышко в глазу тети Магнолии, голубое на фоне карей радужки. Мутноватая звездочка, лучи которой напоминали спицы сломанного зонтика.

Джейн хочет сделать зонтик, который выглядел бы сломанным, но на самом деле работал. Неравномерно окрашенный, пятнистый, как туманное ночное небо, он будет похож на глаз тетушки Магнолии Эта идея греет сердце Джейн, ее руки знают, что делать.

Через некоторое время Рави стучит в дверь, заходит и стоит, пристально глядя на нее.

– Да? – невнятно мычит она с набитым ртом. Джейн пропустила обед и сейчас поглощает орехи и сухофрукты – в одной из ее сумок удачно завалялся пакетик.

– Октавиан запретил мне обыскивать чью-либо частную собственность, – говорит Рави.

Джейн сравнивает ребра зонтика между собой. У этого зонтика все ребра будут разной длины, поэтому навес выйдет не круглым, а неровным, необычной формы.

– Ты можешь осмотреть мои вещи.

– Это именно то, что сказал бы вор, – придирчиво замечает Рави. – Зная, что я все равно этого не сделаю.

– Ну, будь я вором, не стала бы так искушать судьбу.

Рави продолжает смотреть на нее с подозрением, но слова Джейн заставляют его задуматься.

– А я бы, пожалуй, на месте вора так и сделал.

– Не сомневаюсь, – усмехается Джейн. – Тебе нравится играть.

– Это правда, – говорит Рави, одарив Джейн бархатным взглядом. – Поиграешь со мной?

Это настолько неожиданно, что Джейн вспыхивает от смущения и начинает глупо хихикать.

– Нет, Рави, – говорит она. – Нет. И прекращай это.

– Мы с Люси снова расстались. Кажется, я тебе говорил.

– Меня это не касается.

– Ладно. – Он пожимает плечами. – Я всего лишь честно говорю о том, что мне нравится.

«Я всего лишь Рави», – переводит про себя Джейн.

– Я продолжаю представлять Айви, – вдруг говорит он.

– Что? – Джейн изумлена.

– Когда-то она вставала перед Бранкузи, прыгала и пела песню о тунце. Ей было три года.

– О! – восклицает Джейн. – Какая прелесть!

– Я помню ее с косичками и в маленьких сандаликах.

Джейн тоже может это представить, только в ее воображении трехлетняя девочка пахнет жасмином и хлоркой, а на шее у нее висит огромный фотоаппарат. Это ужасно комично. Однако она не может представить себе рыбу.

– Колин говорит, это абстрактная рыба.

– Так это самое прикольное! – объясняет Рави. – Это рыба глазами человека. У нее нет ни чешуи, ни плавников. Это просто продолговатый кусок мрамора. Но в нем так чувствуется движение!

Рави с энтузиазмом делает волнообразные движения рукой, лавируя между зонтиками.

– Под определенным углом она практически исчезает, как живая рыба скрывается в толще воды. Скульптура идеально передает то, какой мы видим рыбу в воде, еще не понимая, что это именно рыба. Только Бранкузи удалось изобразить ее таким оригинальным образом. Наверное, именно поэтому он выполнил скульптуру на зеркальной основе – чтобы лучше передать движение и мелькание.

– Мне жаль, что она пропала, – говорит Джейн. Сейчас ей очень хочется увидеть скульптуру своими глазами. – Сколько она стоит?

– Мне все равно, – отвечает Рави. – Дело же не в этом.

Джейн кажется, что он вовсе не красуется перед ней, а говорит абсолютно искренне. И уж конечно, может себе позволить не думать о цене. Все равно это мило.

– Я понимаю, – соглашается Джейн. – Но это будет иметь значение для следствия. И это точно важно вору.

– Да, – Рави устало потирает глаза, – Люси должна будет это выяснить. Она собирается отыскать нашу рыбу и нашего Вермеера, и, когда она найдет их, я расскажу об этом всему миру. Пусть реабилитируется после истории с упущенным Рубенсом.

– Мило с твоей стороны говорить о своей потере в таком ключе – как о возможности реабилитировать Люси.

– А я вообще славный парень, – печально говорит Рави. Затем поднимает закрытый зонтик, стоявший в углу. Этот зонтик не из тех, о которых Джейн много думала в последнее время. Одно из самых простых и скромных ее творений, его сектора разных оттенков желтого, а стержень и ручка – из лакированного красного дерева.

Рави аккуратно, двумя пальцами поглаживает наконечник с выемкой, пружину на ручке. Кажется, он ценит потраченные Джейн усилия, поэтому крайне осторожен.

– Можно я его открою? – спрашивает он.