– О! Да-да, не беспокойтесь, более чем. Интереснейший случай, интереснейший...

Голос врача постепенно удалялся, пока не пропал совсем. Но на этот раз здесь не было никаких слуховых галлюцинаций: доктор действительно ушел.

Еще не открывая глаз, Галина почувствовала, как ей в руку впивается шприц. Почти сразу появилось ощущение радостной бодрости, почти эйфория. Захотелось встать, она широко раскрыла глаза...

Помещение, в котором она находилась, на первый взгляд напоминало больничную палату. Но только на первый взгляд. Действительно, вокруг стояло достаточно медицинской аппаратуры, и выкрашено все в матовый белый цвет, но за шторой на противоположной стене не было видно окна, а плотно закрывающаяся входная дверь не снабжена никакой ручкой для открывания.

Гюльчатай попыталась сесть на своей кровати, однако ей это не удалось: руки и ноги были крепко зафиксированы широкими мягкими ремнями, на которые она раньше как-то не обратила внимания.

Тут же к изголовью шагнул какой-то человек в белом халате и докторской шапочке.

– Здравствуйте! – Он внимательно смотрел в Галины глаза. – Вы меня хорошо понимаете?

– Да, – ответила девушка, скорее с целью услышать собственный голос. Он был слаб, но достаточно уверен.

– Испытываете ли какой-нибудь дискомфорт?

– Нет.

– Наблюдаете провалы в памяти?

Гюльчатай ничего не ответила. Человек спокойно переспросил:

– Наблюдаете ли провалы в памяти?

И снова молчание. На лице мужчины отразилось попеременно удивление, недоверие, потом понимание. Его губы тронула легкая усмешка.

– Это красноречивее любого ответа. Вы хотите оставить за собой право что-то помнить, а что-то нет. Ваше состояние сейчас по всем показателям просто отличное. Я – местный доктор. Конечно, мне далеко до профессора, который только что вас осматривал. Он – светило психологии, имеет собственную клинику в Хабаровске, известен всему медицинскому миру. Но некоторый опыт имеется и у меня. Думаю, что в людях я разбираюсь не хуже его. Так вот, со своей стороны я не вижу никаких противопоказаний, мешающих вам побеседовать с... заинтересованными людьми. Хотя еще некоторое время вас могут мучить периодические головные боли. Не волнуйтесь, это связано лишь с чисто механической травмой головы. Все последствия... э... незначительного кислородного голодания, а также применения транквилизаторов и галлюциногенов мы полностью купировали. Вы – здоровы!

В это время почти неслышно открылась входная дверь.

– А вот и главное «заинтересованное лицо». – Доктор оглянулся на вошедших. – И у него свои... санитары. Так что я вас покидаю. Всего хорошего.

Из своего неудобного положения Алексеева не видела «гостей», но слышала невнятный голос доктора, который что-то то ли объяснял, то ли предупреждал.

– Нет. Я понял. Вы свободны. Да, если это потребуется. – «Заинтересованное лицо» произносило слова громко и четко.

Гюльчатай никогда не слышала раньше этот голос. Она вновь демонстративно попробовала сесть на своем ложе.

– Вы оба! Помогите ей подняться.

Тут же с обеих сторон к кровати подступили два дюжих молодца и быстро освободили от ремней ее руки и ноги. Потом помогли ей сесть, придерживая под спину. И снова закрепили ремнями запястья, на этот раз к металлическому изголовью.

– Вот это правильно. Все равно никуда не отходите.

Оба «бодибилдера» остались стоять на расстоянии полушага от девушки.

– А то ведь, уважаемая, с вашим-то характером и до беды недалеко. Ну что, мне надо представиться?

Галя точно никогда не слышала этот голос. Теперь она прямо, с расстояния пары метров, внимательно разглядела стоящего в ногах мужчину. Немолодой, худощавый, высокого роста, короткие волосы с обильной проседью... Что-то очень знакомое было в чертах лица... Где?.. Когда?..

– Может, вам больше знаком мой вид в профиль? Так мне нетрудно и повернуться.

При этом, однако, собеседник не сделал никакого движения. Да и не надо было! Гюльчатай поняла, кто стоял перед ней. Может, в первые минуты ее сбили с толку сплошь седые волосы. К тому же теперь они были коротко подстрижены и торчали почти ежиком. А вот на фотографиях это была аккуратно зачесанная набок средней длины челка. И седина только на висках.

Перед ней собственной персоной стоял Генерал! Исполняющий обязанности начальника отдела антитеррора Главного управления ФСБ, один из активных руководителей «Вектора», член его Высшего координационного совета, непосредственный и злейший враг Команды. Хотя все это в прошлом. Ну, разумеется, кроме его отношения ко всем бойцам Команды! Генерал, по словам Талеева, «исчез, растворился, испарился, пропал, канул...». Да вот он, здесь.

Команда располагала его фотографиями из досье. Почему-то там он выглядел гораздо моложе. «А ведь не так много времени прошло, – подумала Алексеева. – Тяжело переживаются такие крупные поражения. И понятно, почему я сразу не узнала этот голос: просто никогда раньше не слышала».

– Вижу, что представляться мне не надо. Ну, вашу биографию я изучил досконально...

«Самонадеянный болван! Ты не знаешь и десятой ее части».

– ...Поэтому не стану тратить время на выяснение каких-то нюансов наших прошлых «заочных» взаимоотношений. Ничего личного. Я – человек, стоящий на страже безопасности Родины. Вы – то есть, Команда – сборище бандитов и врагов порядка. Вот от такой расстановки сил и будем плясать.

«А тебе в пляске ничего не помешает?»

– Того, что ты натворила уже непосредственно здесь, достаточно, чтобы предъявить тебе законные обвинения по целому букету статей. И все – тяжкие. Но это не в моих интересах. Да я бы мог просто уничтожить тебя! Никто бы не хватился. Ведь вас нет! Никого не существует. Кроме одного-единственного человека... Вижу, что ты все понимаешь. Ну, раз такая умная, попробуй представить себе дальнейшее развитие событий.

Генерал, по укоренившейся «кабинетной» привычке, начал расхаживать от стены до стены, заложив руки за спину.

«Тоже мне, загадка Сфинкса! Теперь ты попытаешься выудить из меня все сведения о Команде: точное количество участников, дислокация, контакты в высшем руководстве страны, сведения о проведенных и готовящихся операциях... Ну а методы мне тоже хорошо известны. Вот только не знаю точно, чему лично ты отдаешь предпочтение: химическим препаратам или старым надежным пыткам. Хотя, наверно, это будет комплексное воздействие...»

– А вот и не угадала! – Похоже, Генерал прочитал ее мысли и теперь картинно веселился. – Думаешь, «сыворотка правды» или иголки под ногти? А может, уже представляешь себе некоторые специфичные «женские» пытки, а? Бр-р р, даже мороз по коже... Ничего подобного! – Он остановился напротив Гюльчатай и теперь слегка покачивался с пяток на носки. – Я ведь сказал, что изучил твою биографию, а ты небось сомневаешься. Еще в школе КГБ ты выработала у себя способность мгновенно терять сознание при малейшем физическом воздействии. Потом углубленно занялась методиками, позволяющими противостоять медикаментозному воздействию. Я уж не говорю о том, с каким блеском ты «водила за нос» детектор лжи!