Обернувшись, люмпены увидели девицу, с короткими волосами и в мужском платье. Перед собой она выставила книгу.

(Если бы грабители умели читать, то узнали бы, что книга была озаглавлена «Основы Философии». Ее Сара носила в сумочке — рядом с распятием, свитком Торы, сурой из Корана и нефритовой статуэткой богини Гуанинь — специально на случай встречи с Альфредом. Ведь для студента не было ничего более священного, чем этот учебник. Или более ужасного)

Налетчики нахмурились. Произошедшее они обдумывали долго, как улитка задачу по тригонометрии. Кто эта девица с книжкой? Может, она из дам-благотворительниц, что основали неподалеку общество по спасению заблудших душ? Но были две неувязки. Те дамы предпочитали твид, а наряд этой был слишком провоцирующим. Кроме того, благотворительницы не казались такими обозленными. Никогда. Даже после пропажи коробки для пожертвований.

— Мамзель, а ты тово, ничё не перепутала? — наконец промолвил первый грабитель. — Вообще, эт мы на него напали!

— Уже заморочил им голову, да, Альфред? — девушка осуждающе сузила глаза. — Бегите, дурачье! Я его задержу.

— Пожалуйста, не уходите! — тихо взмолился вампир, вцепляясь люмпену в рукав.

— Чиво?

— Не бросайте меня здесь!

Первый налетчик принялся разжимать пальцы Альфреда, чтобы бежать на все четыре стороны. А то, небось, эти двое работают вместе. Может, у них своя банда, которая нападает на честных грабителей.

Но его напарник проявил принципиальность.

— Как же, держи карман пошире! Никуда мы не уйдем, покамест не сымем его часы. Да, за такие часики папаша Поль франков двести отвалит! — для пущей убедительности он помахал ржавым ножом.

— Значит, не хотите по-хорошему.

Девушка деловито сняла с плеча ридикюль, положила туда книгу, взяла сумочку за лямку. Прищурившись, посмотрела на противников.

При одном взгляде на них, Папа Римский уверовал бы в теорию Дарвина. Типичные дети улиц. С малых лет они росли в атмосфере насилия, где главным доводом был удар кулаком в челюсть. Так что по части драк они поднаторели.

И разумеется, эти двое никогда не бывали в школе. Так что слова «стратегия» и «тактика» были для них незнакомы.

Зато Сара Шагал-Абронзиус ходила в школу. Вернее, в закрытый пансион, где ей не просто дали путевку в жизнь, а еще и научили, что зубы девушке нужны не только для того, чтобы блистать ими в улыбке, а ногти — чтобы полировать их в часы досуга.

Сара улыбнулась чуть виновато. Пожалуй, все-таки следовало дать им фору.

Но право же, это для их собственного блага!

— Господа, поскольку через пару секунд вы перестанете реагировать на сенсорные раздражители, — сообщила она, — то заранее приношу извинения. Но как говорят в наших краях — лучше одна дырка в голове, чем две на шее.

Без дальнейших рассуждений, она пребольно ударила первого грабителя каблуком по колену, заставив его согнуться, что сделало его уязвимым для удара сумочкой по затылку. Нефритовая статуэтка пришлась как нельзя кстати. Захрипев, он бухнулся на землю. Оставалось лишь расправиться с напарником. Неуверенными движениями тот рассекал воздух ножом, но в его глаза уже закралась обреченность. Охотница на вампиров сразила его тем ударом, которого бедняга никак не мог ожидать, ибо никогда еще не вступал в рукопашную с женщинами, облаченными в брюки. Нога Сары описала красивую дугу в воздухе, а удар каблуком пришелся в середину лба противника, сделав беднягу похожим на индийскую невесту. Люмпен тотчас же последовал примеру своего благоразумного приятеля и упал, крепко-накрепко зажмурившись.

Издав торжествующий вопль и пожав себе руку, ламиеологесса направилась к немертвой жертве. Та прислонилась к стене, закрывая голову руками.

— Удивительно, что мой муж считал тебя тихоней, Альфред. По мне, так ты вместилище всех пороков, — девица покачала головой. — И где ты только сумел так глаза залить?

— Мы с Раулем праздновали расторжение его помолвки, — промямлил Альфред, глядя на нее сквозь пальцы.

— Праздновали, значит?

— Да. С вином и к-конфетами. Все слуги взяли выходной и отправились в Булонский лес на пикник, а брат Рауля побежал за фейерверками…

— Дальше можешь не продолжать, — оборвала охотница на вампиров.

К сожалению, в данный момент Альфред пребывал в состоянии, именуемом в народе «лыка не вяжет». А подобное состояние, как известно, вредно воздействует на память, зато подстегивает воображение.

Ни на секунду фрау Абронзиус не поверила, что есть на свете люди настолько жестокие, настолько беспринципные, чтобы отмечать расторжение своей помолвки. Еще в детстве их поглотила бы земля.

Выходит, Альфред даже не помнит, где успел нализаться! Можно лишь уповать, что он напился, так сказать, напрямую, а не опосредованно.

Но не все потеряно. Дочка трактирщика, Сара знала парочку способов, как вернуть пропойце способность соображать. Хотя бы на некоторое время. Рассол не достанешь, но можно приложить шерсть собаки, укусившей Альфреда.

Не долго думая, девушка обыскала неподвижное тело одного из грабителей, обнаружив в кармане потрескавшуюся фляжку. Держа эту емкость на расстоянии, Сара, следуя правилам безопасности, осторожно вынула пробку и помахала рукой в направлении своего лица. Ей тут же показалось, что волоски в носу закрутились в спираль. Подходящая штука.

— Ааальфред! Я принесла тебе что-то вкусненькое, — пропела девушка тем сладким голосом, каким родители предлагают детям ложку касторки.

— Что это?

— То, что доктор прописал. Вернее, без пяти минут доктор.

Поскольку сопротивление было бессмысленным, Альфред взял фляжку из услужливых рук, залпом опорожнил ее — в надежде, что не распробует вкус — и… и…. диапазон его зрения значительно увеличился, потому что глазные яблоки выскочили из орбит. На мгновение юный вампир даже увидел собственные уши. Из них валил пар.

— Тебе лучше? — осведомилась Сара, забирая фляжку.

— Мнэээ…арррх!

— Ну вот, совсем другое дело. Постой, ты куда собрался?

Следуя заветам Архимеда, Альфред зашарил руками по земле, в поисках точки опоры. С третьей попытки ему удалось принять условно-вертикальное положение.

— Мне нужно в-возвращаться в Оперу, — выдавил вампир, но его собеседница категорично помотала головой.

— В таком состоянии тебя даже на порог не пустят! Да и билет ты наверняка потерял.

— Нет! Просто я там живу.

— Ты, конечно, употребляешь глагол «жить» в переносном смысле? — уточнила девушка. — Как в предложении «Во время экзаменов я живу в библиотеке»?

— Но я там правда живу. В подвале.

Глаза Сары округлились. Приехали в Париж и обретаются в подвале! Неужели у Его Сиятельства настолько плохи финансы, что он отправил сына в поездку без единого су? Воображение тут же нарисовало картину — Герберт и Альфред, понурившись, моют посуду в ресторане, потому что им нечем заплатить за съеденный обед. Хмыкнув, девица отмахнулась от видения. Чем хорошо существование упырей, так это тем, что за еду вообще платить не нужно. А в ресторане эта парочка в первую очередь полакомилась бы официантом.