– Не смей называть моего брата убийцей! – прошипела Кира. Она бы закричала, но неподалеку у входа на кладбище старушка продавала искусственные цветы и иногда с интересом на них поглядывала.

– Прости.

Она отвернулась. Стало тоскливо, одиноко. Она устала от одиночества за долгих четыре года. Ей показалось, что она вернулась в нормальную жизнь, а оказалось, что было и есть как раз одиночество.

– Прости. Ну прости. – Николай развернул ее к себе и обнял. Крепко обнял, она не смогла его оттолкнуть.

– Никогда не называй моего брата убийцей!

– Никогда не назову. Прости.

Его грудь упиралась ей в ребро, Кире стало больно.

Но она бы до самой смерти так стояла.

– Звони, – отпустил ее Николай.

Надина подружка Лиза ответила сразу.

– Здрассте, – шепотом сказала Лиза, когда Кира путано попыталась объяснить, кто она такая. – Мне о вас Ирина Васильевна говорила. Вас Кира зовут, да?

– Да, – подтвердила Кира. – Лиза, я сейчас в вашем городе. Вы не могли бы со мной встретиться?

– Могу, – отчего-то обрадовалась Лиза шепотом. – Я сейчас в сквере у пруда…

Она объяснила, где сквер, Кира постаралась запомнить. Сквер находился минутах в пяти езды от кладбища.

Николай припарковал машину у невысокой ограды сквера. Сквозь редкие деревья виднелся пруд. Пруд был частично затянут ряской, но это Кира заметила, только когда подошла ближе.

– Я тебя здесь подожду, – решил Николай. – Тебе одной она больше расскажет.

Наверное, это было правильно, но Кире отчего-то стало обидно. Чуть-чуть обидно, почти незаметно.

– Если у тебя дела…

– У меня сейчас одно дело – ты, – улыбнулся он.

Кира выбралась из машины, пошла по асфальтированной дороже и почти сразу увидела молодую женщину, покачивающую ногой коляску, сидя на лавочке.

– Лиза? – остановилась рядом Кира.

– Да, – улыбнулась женщина, и Кире тоже отчего-то стало не то чтобы весело, но как-то спокойно.

Строгая светлая коса не гармонировала с короткими шортами, но отчего-то придавала Лизе задорный вид.

– Сколько ему? – кивнула Кира на коляску. Малыш спал, хмурив лобик.

– Четвертый месяц пошел. – Лиза отодвинула коляску подальше, еще раз качнув напоследок.

Кира села рядом.

– Ирина Васильевна сказала, у вас брата убили.

Прав Коля, это вызывает любопытство.

– Да, – кивнула Кира.

– Может, найдут, кто.

– Может, найдут.

– У меня муж тоже машину купил, и я волнуюсь все время. То ли он в кого въедет, то ли в него…

– Брат всегда аккуратно ездил, не знаю, что с ним тогда случилось.

– Ой, да пешеходы тоже виноваты. Я и сама дорогу перебегаю. Перебегала, – поправилась Лиза. – Теперь-то по сторонам смотрю, у меня дети.

– Надя ребенка ждала, – перешла Кира к делу. – Она замуж собиралась?

– Не знаю, – покачала головой молодая мама. – Мы с девчонками сами удивились. Надя ходила с одним, но недолго, он потом в армию ушел, и все.

– Погиб? – ахнула Кира.

– Да нет, – опешила Лиза. – Почему? Просто после армии сюда не вернулся, на Урале где-то живет. Я не знаю точно.

Про возможного отца неродившегося ребенка Лиза не знала ничего. В ночные клубы Надя, конечно, ходила, но про постоянного ее парня никто из Лизиных подруг ничего не знал.

– Надя была скрытная? – спросила Кира.

– Да нет. Почему? – оборот речи Лизе шел. Она при этом забавно пожимала плечами, Кире было весело на нее смотреть. – Как все. Что-то расскажешь, что-то не расскажешь.

– А самая закадычная подруга у нее была?

– Не знаю. Мы мало вместе тусили. У меня жених был, я с ним больше времени проводила, чем с подружками. Она со своей сестрой дружила, – вспомнила Лиза. – С двоюродной. Не помню только, как ее звали.

Сестру звали Викой, Кира помнила слова учительницы Ирины Васильевны.

– Надька сестру часто приводила. Тихая такая девчонка была, неприметная. Но хорошая, не хвасталась никогда, что москвичка. А на похороны не пришла, представляете? – оживилась Лиза. – Ужас! Родную сестру хоронят, то есть двоюродную, а ее нет!

– Может, ее в Москве тогда не было.

– Ну и что? Должна была приехать!

Малыш проснулся, повращал глазками, сморщился. Лиза подхватила его на руки.

Кира улыбнулась ребенку, простилась.

В машине Николая не было, он появился откуда-то сбоку, доедая на ходу мороженое. Второй вафельный стаканчик, для Киры, он держал в руке.

Мороженое оказалось вкусным, но после него захотелось пить, пришлось останавливаться у киоска, покупать воду.

Лиза не спросила, почему Кира начала интересоваться Надей. Она бы тоже на ее месте не спросила, и так все ясно.

«Наверное, стоило все-таки назваться журналисткой», – с опозданием решила Кира, когда они уже въехали в Москву. Она не столько боялась заинтересовать собой убийцу, если, конечно, предположить, что убийца мстил за девушку Надю, сколько просто не хотела глупо выглядеть. Доморощенные следователи всегда выглядят глупо.

– Поднимешься? – равнодушно спросила Кира, когда машина остановилась рядом с ее домом.

– Если не выгонишь, – усмехнулся Коля, не глядя на нее.

– Не выгоню.

Он начал целовать ее в лифте, и больше Кира не думала ни о Денисе, ни о Наде, ни о ее сестре, которая не появилась на похоронах.

Анатолий Михайлович вспоминал о пистолете в самый неподходящий момент. Вот и сейчас, по дороге к Лениному дому в который раз подумал, что пистолет необходимо выбросить. Баловаться с оружием ему уже не по возрасту.

Пистолет он купил в начале девяностых у школьного приятеля. Приятель тогда ушел из армии на вольные хлеба, но связи у него оставались, и пистолет он Анатолию скорее навязал, чем предложил. «Видишь же, что творится, – говорил приятель. – У тебя семья, семью защищать надо».

Слава богу, защищать семью с помощью пистолета Анатолию Михайловичу не пришлось, но возиться с оружием ему нравилось. Несколько раз он даже ездил в лес стрелять по веткам, каждый раз замирая от страха, что его остановят гаишники.

«В выходные выброшу», – пообещал он себе, звоня в домофон.

Лена ждала его у открытой двери, и, обнимая ее, он чувствовал, как уходят тревоги прошедшего дня, как будто он вернулся домой после долгой тяжелой дороги.

– Я тебя очень люблю, Лен, – прошептал он.

– Я тебя тоже, – тихо сказала она.