на ближайшие дни – сходить к нему в лавку и поблагодарить за спасение дочери. Иначе меня совесть замучает. Он потратил свою жизненную силу, чтобы превратить игрушку в магический артефакт. Почти что даром отдал нам дорогую коллекционную куклу. И все потому, что почувствовал смертельную опасность, грозящую чужому ребенку.

Этот человек не может быть негодяем. А я наговорила о нем столько всего нехорошего… О, боже, только бы болтливая соседка обо всем об этом не растрепала кукольнику. Она часто к нему наведывается, чтобы его покормить или взять игрушки для внуков. Райден. Имя запомнила. Уже хорошо. Фамилия вроде бы тоже отложилась в памяти. Винкрас. Да, точно.

Нужно встретиться с ним завтра. Собраться с мыслями, хорошенько подумать над тем, что ему сказать. Купить мужской подарочный набор. В плетеную коробку обычно кладут шампунь, мыло, что-нибудь съедобное. Надеюсь, ему понравится. А если даже не придется по вкусу, формальность все равно будет соблюдена. Я ведь не собираюсь у него в лавке прописаться как мадам Клатинда, на постоянной забегательной основе. Поблагодарю и распрощаюсь. Магическими наставниками для дочери станут преподаватели школы юных волшебников. Не посмею спорить о магическом таланте Райдена, но то, как он смотрел на меня, когда говорил о привычке ходить дома голышом… Не хочу снова видеть его похотливый взгляд. Мужчина в моей жизни – лишний элемент.

Глава 17. Новая встреча

Лирана

Пробили часы на колокольне, и большая стая голубей отправилась в последний перед уходом на покой полет. Старинную белокаменную церковь у нас в городе все называли Собором Святого Радерика. По церковному уставу и по канонам строительства, до настоящего собора, возведенного пять столетий назад на одной из самых красивых столичных площадей, небольшой церквушке провинциального прихода было очень далеко. Однако если смотреть на нее с моста через реку и видеть, как сияют закатные лучи на золотых куполах и островерхих башенках, трудно было не заметить очевидного сходства с одним из признанных шедевров архитектуры и главных достопримечательностей королевства.

Не смогла отказать себе в удовольствии остановиться в самом начале моста, чтобы полюбоваться живописным видом. Помнила, что должна успеть прийти в “Золотую Шестерню” вовремя. Опаздывать нельзя, мое выступление по программе идет первым. Сверившись с простенькими наручными часиками, с боков которых начала облезать позолота, пачкая запястье, я убедилась в том, что минут пятнадцать в запасе точно есть.

Железная ручка скрипичного футляра холодила кожу через ворсистую ткань перчатки. Я прикинула, как бы пристроить футляр на узорчатый парапет моста, но не решилась выпустить его из рук, побоялась уронить и потерять скрипку. Она была довольно старой и при том не представляющей ни малейшей ценности для искусствоведов и коллекционеров. Я не помнила, какой мастер ее сделал, но точно не всемирно известный маэстро Федерари. Отец подарил мне эту скрипку на день рождения, когда я пошла учиться в музыкальную школу. Вот почему она была настолько мне дорога, и мысль о расставании с ней представала маленькой трагедией.

Пестрые утки, не пожелавшие улетать на зиму в теплые края, расселись на льду возле кромки воды. Одни из них дремали, другие сосредоточенно чистили перышки. Солнце быстро клонилось к горизонту, меняя цвет с золотистого на огненно-рыжий, и уже почти скрылось за дальними крышами домов.

Кто-то из идущих по мосту прохожих закашлялся, и я машинально оглянулась. Хорошо, что парапет был высокий и я, придерживаясь за него, сделала шаг назад, подальше от края. Скрипку не уронила. Сама тоже устояла на ногах. Но, главный вопрос, как мне быть дальше?

Он посмотрел через плечо и заметил меня… Тот, с кем я бы никогда в жизни не могла встретиться без всех этих невероятных кульбитов судьбы. Тот, к кому бы меня не подпустила личная охрана. В лучшем случае мне удалось бы смутно разглядеть его лицо сквозь затемненное стекло роскошного мобиля.

Одна маленькая деталь дополнила складывающуюся в уме картину и окончательно все прояснила. Атласная темно-зеленая лента, повязанная поверх резинки, сдерживающей густой рыжий “хвост”. Ее конец выбился из банта и развевался из-под шляпы по ветру, как опознавательный флажок.

Не просто маг благородного происхождения, а некто из числа приближенных к королю. Им было предписано законом гладко бриться и отращивать длинные волосы, которые подвязывались именно так: резинка внизу и закрывающая ее тонкая атласная лента. Лысеющим приходилось носить парики. Традиция строго соблюдалась из века в век. Высшие придворные аристократы должны были походить на своих напудренных и напомаженных длинноволосых предков, увековеченных в картинах, статуях и памятниках.

И вот я сама смотрела точно на ожившую картину из музея. Мужчина был одет с иголочки, словно вышел прогуляться по столичному проспекту. Темно-зеленое шерстяное пальто с крашеным и стриженным мехом. В тон ему фетровая шляпа, носящая народное название “придавленный цилиндр”, потому что была меньше в высоту классического варианта и будто сплюснута с двух боков. Черные идеально выглаженные узкие брюки и зимние ботинки на широкой зубчатой подошве, украшенные вшитыми меховыми полосками.

Высокий, мощный, он словно сошел с музейного постамента. Наверное, в обычной жизни я бы не обратила на него внимания. Но сейчас, когда страх сжимал горло когтистыми лапками, становилось боязно смотреть на него. Фигура, внушающая трепет… Он был даже выше моих покойных мужа и отца. Офицеры, прошедшие войну, не вызывали во мне таких нелепых чувств. А в нем точно все было неправильно. Глас здравого смысла кричал об опасности, но странное притяжение словно пожирало изнутри и не позволяло отвести взгляда.

Лицо напоминало безжизненную маску, отсутствие каких-либо эмоций пугало, а глаза… Они словно проникали в самую душу ледяными буравчиками, пронизывая до костей. Внимательные и цепкие очи раздевали взглядом, теребили душу и заставляли трепетать в ужасе. Передо мной был не простой человек и даже не военный. А будто бы голодный дикий зверь, готовый вцепиться в глотку и больше не отпускать.

– Мистер Райден, – я окликнула мужчину и сделала над собой усилие, чтобы подойти ближе к нему. – Добрый вечер.

– Учитывая сам факт вашего присутствия рядом со мной, пересечения наших личных пространств, я сильно сомневаюсь в том, что сегодняшний вечер может сулить мне что-либо положительное, – благородный кукольник посмотрел на меня с высоты своего роста как на вокзальную нищенку.