Пообщались с директором. Магистресса Риэдна сказала, что вы превратили куклу в артефакт – стабилизатор магических потоков, и тем самым спасли жизнь моей дочери.

– Не принимайте на свой счет, – раздраженно бросил Райден. – Я поступил по совести, и вовсе не ради вас, мне стало жалко ни в чем не повинную кроху. К примеру, ребенок не виноват, что у него отец бандит, а мать пьянчужка. Вот здесь, считайте, тот же случай. Пастор Партвиль в своих проповедях часто говорит, что дети не должны отвечать за грехи отцов. Я не мог позволить девочке умереть. Ее вины нет в том, что мать – истеричная невежда, которая не понимает, какие меры нужно срочно принять, когда у ребенка пробуждается магия, еще и такая сильная.

Мое искреннее признание ничуть не повлияло на отношение этого мужчины к моей скромной персоне. Оно осталось все таким же холодным и пренебрежительным. Райден в идеальной целостности сохранил свои властные повадки даже вдали от столицы, словно редчайшие ювелирные изделия.

– У меня в роду нет магов, – попыталась оправдаться перед ним. – Я действительно не знала, что делать и как помочь дочери. Мне было некуда обратиться за помощью, кроме как в школу волшебников. А магистресса уехала так не вовремя.

– И тогда вашим неожиданным спасителем стал прожженный эгоист, трус и негодяй? – он смотрел на меня так ехидно, что внутри все сжималось от паники. – Не кажется ли вам, что-то здесь не сходится? Много ли вы слышали народных историй о гнусных мерзавцах, готовых рисковать жизнью ради чужих детей? Мне кажется, не найдете ни одной.

– Райден, простите меня, пожалуйста, – я все еще пыталась как-то сгладить возникшую между нами напряженную ситуацию. – Я погорячилась. Не понимала сама, что говорю. Боль от потери мужа и переживания за дочку затмили разум. Честное слово, иначе не могу сказать.

– Вопреки вашим громким заявлениям с требованием немедленной расправы надо мной, я не бандит, не вор, не мошенник и не дезертир, – после секундной паузы сказал тот. – Призови меня король идти защищать родину, я бы пошел на фронт офицером, как многие аристократы. Не посрамил бы честь великой семьи. Мой прадед прошел две войны, он дослужился до генерала, не отсиживаясь в дальних штабах. И я бы не сбежал, как трус. Но обстоятельства сложились непредвиденным образом и привели меня сюда. Подробностей я вам не расскажу, как и мадам Клатинде. Хотите – верьте на слово. Нет – ваше право.

– Я верю вам, – тут же выпалила, не подумав.

– Тратить силы на принесение магической клятвы я просто не в состоянии, – саркастически изрек кукольных дел мастер. – Из меня ваша кукла почти всю энергию выпила, до сих пор не могу восстановиться. Проветриваю уши на морозе, потому что голова болит и слабость валит с ног. Мне надо сделать для герцогини Фларинеллы в точности такую же куклу. Я ей присылал картинку через фонограф, и она ждет готовую игрушку, а работать пока не могу… Гуляю на свежем воздухе и пытаюсь вернуться в нормальное состояние.

– Я вам очень благодарна, Райден, – еще раз попыталась загладить свою вину. – Понимаю, что мы с Мисси теперь перед вами в неоплатном долгу. Но мне все равно хотелось бы сделать вам приятный подарок на Новый год. Хоть намекните, что нравится.

– Путешествия, в частности кругосветные морские круизы и международные перелеты первым классом, – без зазрения совести сказал этот наглец. – Наручные и карманные часы работы известного ювелира Баристреля из Мекордского Эмирата, который продает уникальные изделия для правителей и министров. Люблю ходить на оперу и балет, особенно смотреть выступления труппы театра имени великого балетмейстера Кадрия Аверне. Не брезгую кабаре и бурлеском. Из крепких напитков предпочитаю Бадрийские вина пятисотлетней выдержки, или даже семисотлетней. Но там одна маленькая бутылочка стоит как полный аэродром военных паропланов. Так что вы вряд ли сможете мне подарить ее.

– А для вас существуют простые радости? – гнев в очередной раз поднялся в груди удушающей волной. – Те, что доступны каждому человеку. Может, есть увлечения, кроме кукол?

– Как большинство высших аристократов, я довольно ленив и прожорлив, – ничуть не смутился он. – Люблю вкусно поесть, часами валяться на диване за чтением интересной книги и сладко спать до полудня. Вялотекущий темп работы кукольных дел мастера меня вполне устраивает. Сплошное затишье за исключением предпраздничных недель.

– Могу я пригласить вас в ресторан, где подрабатываю, и угостить лучшими фирменными блюдами? – ехидно протянула я, вскидывая бровь.

– Я поел перед выходом на прогулку, и пока еще сыт, – Райден слегка наклонил голову к плечу, продолжая опираться локтем на парапет, и замер в ожидании новых моих дальнейших предложений.

А я больше не знала, что ему предложить. Тревожила одна мысль, то пропадая, то появляясь снова, она беспокойно скреблась где-то по подкорках уставшего мозга. Давая о себе знать, напоминала про тот вид оплаты, что называется натурой, которым не брезгуют дамочки легкого поведения. Я никоим образом не относилась к их числу, однако в испуганном волнении ждала именно такого предложения со стороны мужчины: скрасить ему вечер.

Увы, в данной тупиковой ситуации оно представлялось самым логичным. И я никак не могла ответить на него положительно. Наверное, для меня было бы проще раздобыть билет в театр оперы и балета, чем согласиться лечь с ним в постель, или куда он там позовет меня. Номер отеля? Или стол в мастерской? Головой-то я понимала, что за здоровье дочери можно и не таким заплатить, но вот душа… Она рвалась на части…

– Полагаю, наши с вами переговоры зашли в тупик, – лениво протянул мужчина.

– И в этом тупике мне настолько неуютно, просто не передать словами, – нервно и рвано призналась я дрожащим от холода и волнения голосом. – Хочется выбраться из него, но и обратно я не могу повернуть, и стена между нами непреодолима. Я, может, и не графиня, но что бы вы ни говорили о моем воспитании, все равно буду считать, что родители дали мне вполне приличное. Да и семья военного – это, знаете ли, не воровской притон. Пять лет в педагогическом институте, пусть народном, а не для благородных особ, тоже даром не прошли. По этой причине для меня будет нелегко жить с постоянным чувством долга.

– Ну, раз вы столь отчаянно жаждете рассчитаться со мной по долгам, – Райден медленно выпрямился, расправив широкие плечи, и отошел от парапета, став еще на шаг ближе ко мне. – Могу вам