– И правда, всего лишь поговорили с парнем, вместо скручивания его в бараний рог, мордобоя и перекрытого района под очередным ярлыком об утечке газа. Ничего не забыла?

Я припомнила давнишний случай неудачного задержания активировавшегося полевика, ставшего без малого настоящим скандалом. Тогда пришлось под видом наркоконтроля устраивать обыски в квартирах местных жителей, снимавших все происходящее на мобильники. А то, что утекло в сеть, беспощадно чистить.

– Мы придумали кое-что другое, но это уже не важно, – махнул он рукой, радуясь в душе, что план не был задействован.

Усевшись на мотоцикл, я нахлобучила шлем и рванула с места, не желая и дальше слушать наигранную речь, какая я эгоистка, раз не дала мальчикам поиграть в спецназ. После провала с Яшей и его отцом, я старалась говорить с объектом, если этого требовало его эмоциональное состояние. И этот способ пока не подводил. Слова поддержки часто были куда действеннее электрошокера.

У офиса следователей было, как всегда, тихо и спокойно. Серое неприметное здание, пристроенное с торца кинотеатра, никого особенно не интересовало. Прохожие обращали внимание лишь на рекламные афиши с датами премьер. Мы вошли спокойно, без допроса или проверки личности, поднялись на третий этаж и постучались в первую же дверь.

– Павел Олегович? Я привез ведьму Янину Вир, – отрапортовал Свердлов, пропуская меня вперед и открывая вид на хмурого мужчину с выбритыми висками.

Судя по эмоциям, это был крайне злой на меня василиск. Причем кровь этой особи была достаточно сильной и давила, требуя склонить голову любого.

– Приехала, значит, пакостница. Ты хоть понимаешь, какую операцию сорвала?!

Демонстративно вытащив телефон, я включила диктофон и положила на стол.

– Продолжайте оскорблять меня, я теперь записываю.

Спокойно сев на стул, я расправила плечи, стараясь показать, насколько мне плевать на его давление. Потом напьюсь обезболивающих зельев, когда Зым доставит домой едва шевелящуюся хозяйку.

– Лидия надоумила? Нас крайними решили сделать? Вы так рисковали, не согласовав свои действия с нами, а теперь гнете свою линию?! – вскипал чайником Павел Олегович, нагнетая обстановку. Даже вию приходилось несладко, а у него природная защита имеется против подобного воздействия.

– В чем конкретно наш отдел обвиняют? Я просто поехала в отпуск со своим хорошим знакомым Николаем Паршиным, в пути столкнулась с нечистью и по привычке решила проверить ее статус. Святослав меня заметил и мы поговорили. По его эмоциональному фону он не был опасен ни для меня, ни для других пассажиров. Его сущность активировалась только в том случае, если кто-то проявлял к нему интерес сексуального характера. У меня с собой был амулет, который помог ему стать неинтересным и даже отталкивающим для человеческих женщин. Скажите, разве он кому-то навредил после нашего расставания? Не явился в назначенное время на встречи или отказался уезжать?

– Это было не ваше задание, – не поддался на мое спокойствие василиск.

– Это была только моя инициатива, и только на этой версии я буду настаивать на любой проверке. За все содеянное отвечать я буду как частное лицо, находившееся в отпуске на тот момент, – я устало выдала последний козырь.

– Он мог тебя покалечить. Ты это понимаешь, ведьма?

– Не мог, – я покачала головой. – Вы его не видели. Он настолько одинокий и уставший, что больше напоминает ребенка. На вашем месте я спрашивала бы не с нашего отдела, который случайно нашел Тугарина Змеивича, а подумала, сколько таких неучтенных могло выйти из его родного города. Или из детского дома, в котором он провел, с небольшими перерывами на жизнь в пяти семьях, восемнадцать лет. Неужели вы верите, что все прибывающие проверки под видом вакцинаций, зубных врачей, спонсоров, пожарников и других инстанций, в которых всегда должны быть наши представители, ни разу не видели мальчика? Разве возможно прятать ребенка, которого еще мелким усыновляли, но чем старше он становился, тем меньше интереса представлял для потенциальных усыновителей.

Над этим вопросом я долго размышляла, валяясь на пляже. Тут либо невнимание, причем поголовное, либо кто-то слишком забил на свои обязанности. В обоих случаях крайних следует искать, причем срочно.

– Занятно. Об этом я не подумал, – потемнел он душой от презрения к пропустившим Свята. Теперь он уже не давил так сильно, но его ненависть обрушится в полной мере на проверяющих из города Тугарина. – Что он о себе еще рассказывал?

– Учился в техникуме, работал на стройке, окончил курсы проводников, стал работать. И вот тут его точно должны были видеть. Мы же чаще всего перемещаемся по железной дороге, а он яркий. Как костер против свечки. Его не могли не чувствовать. Проверьте, кто курирует детский дом. Они настоящие нарушители. Не увидели, не проверили, не поставили при подозрении на контроль. А если бы он сорвался и стал убивать? Подумаешь, не приехала девушка в точку В, покинув А. Загуляла! И то, что ее трупик скинули в реку или еще в какой глуши, где и люди-то редко ходят, никто бы не узнал. Дикому зверю плевать, что есть зимой. Мы тогда бы его и не нашли никогда.

– Тут ты права, ведьма. Он хорошо держится даже без твоего амулета. Почему ты в отделе нестыковок?

– А где мне еще быть? Меня учили на следователя, но у вас не было вакансий. Лидии Никифоровне я оказалась нужной, вот и пошла сразу работать. – я пожала плечами, и в моих словах сейчас не было ни капли лжи.

– Так переходи к нам сейчас. Найдем тебе толкового напарника. Я приглашаю лично, это много значит. Тебя сразу будут уважать. – Павел Олегович кинул взгляд на пишущий телефон и эмоционально скривился.

– Знаете, еще года три назад я бы сразу согласилась. А сейчас поздно. Я привыкла работать со своими девочками, почти заканчиваю учебу и скоро задумаюсь о семье. На проверку троих подозреваемых в наличии нашей крови я потрачу часов пять. Это время мой ребенок сможет провести с хранителями кошмара, они у меня умнички с кучей талантов, и при этом с работы увольняться не придется. Даже в командировку на сутки сгонять смогу, если позовут соседи на усиление, а у вас мне придется все начинать с самого начала. Так что, спасибо, но нет.

– Ты знаешь, что твои кошмары не прошли регистрацию?

И это он знал. Думаю, в моем деле есть все данные на меня.

– Мой личный призванный кошмар Зым прошел, а поставить на учет остальных может только призвавший их. Увы, но мой дед Илер Вир, давно мертв, он не явится в отделение. В