– Пока, львенок, – сказал я. – Иди, раздевайся. Мне надо сказать няне пару слов.

– Пока, большой слон. – Люси зашла в коридор и начала с недовольным видом развязывать шнурки.

Я знал, что она не любила ботинки со шнурками. «Наверное, когда вырастет, тоже будет постоянно мучиться с обувью», – подумал я и повернулся к няне. Пожилая женщина молча стояла рядом, терпеливо глядя на нас с доброй улыбкой.

Я не стал рассказывать няне про байкеров, а строгим голосом попросил не оставлять дочь на улице одну ни на минуту. Она недоуменно сказала, что и так не отходит от ребенка ни на шаг. В ее глазах, окруженных ореолом морщинок, читалось удивление. Ничего не объясняя, я еще раз повторил свою просьбу, затем убедился, что она закрыла дверь на два оборота ключа, и только после этого поехал к себе.

Дома меня встретило одиночество. В обычные дни оно где-то пряталось, а в выходные неизменно крепко обнимало у самого порога, особенно после встреч с дочерью. Я скинул плащ, повесил на вешалку шляпу и осторожно снял штиблеты. Жесткие задники ботинок продолжали натирать ноги. Я обругал итальянских дизайнеров, а заодно и себя, дав себе слово никогда больше не покупать обувь второпях.

Славная выдалась суббота, ничего не скажешь. Похоже, на меня начали давить. Иначе встречу дочери с байкерами я объяснить не мог. Подлецы! Нашли слабое место! Я достал из серванта виски. Как все надоело! Каждый раз одно и то же: стоит запахнуть деньгами, сразу начинают бить без правил! И почему я не стал художником – рисовал бы обнаженных натурщиц, бабочек и цветы, получал положительные эмоции и не нервничал.

Несколько глотков виски смягчили наплыв тревоги, словно волнорезы ослабили удар океанской волны о берег. Может, завести собаку, преданного добермана с гладкой шерстью и добрыми глазами? Будет не так скучно, да и защита в случае чего. Я еще немного поразмышлял на тему собак и женщин и решил заглянуть в ирландский бар. Если уж напиваться, то хотя бы не в одиночестве.

Пока я добирался до бара, сильно заныл правый бок, нервы словно превратились в колючую проволоку, сжимающую печень. В баре было многолюдно и накурено. Я устроился за стойкой, по-приятельски кивнул вихрастому бармену и заказал порцию того самого виски, в стиле «ретро», про который он рассказывал в прошлый раз. Бармен принес тонкостенную рюмку, поставил на стойку и достал бутылку. Погладил ее, откупорил и втянул носом воздух.

– Прелесть! Точно такой же пил сам Аль Капоне во времена сухого закона в Америке! – Он поправил шейный платок и начал осторожно нацеживать янтарную жидкость в рюмку.

Виски немного отдавало каким-то лекарством и горелым порохом, но пилось на удивление мягко.

Бармен внимательно следил за моей реакцией.

– Великолепно, – я утвердительно кивнул.

– Я же говорил, что понравится! Высший сорт. Спрячу специально для тебя. Эти дебилы все равно ничего не понимают! – Он кивнул в сторону шумного зала. – Им можно любое пойло разбавлять колой и пойдет. Они же с детства привыкли пить всякую сладкую дрянь.

Бармен убрал бутылку и занялся своими делами.

Без сомнения, Аль Капоне знал толк в напитках. Второй глоток виски оказался еще лучше: во вкусе появились нотки шоколада, когти нервов ослабли и отпустили печень. Я огляделся. Посетители оживленно болтали, пили пиво и непрестанно жевали. Жизнь текла своим чередом, и мои проблемы никак не влияли на привычный ход вещей. На другом конце барной стойки у телевизора сидел плотный мужчина. Сначала я узнал руки, похожие на лапы бульдога, а потом и самого адвоката.

– Добрый вечер.

Марк обернулся на приветствие, на лице его отразилось искреннее изумление.

– Вот так встреча! – с ухмылкой произнес он. – Мир до безобразия тесен, в нем обитает слишком много людей.

– Я здесь живу неподалеку, – пояснил я, без приглашения усаживаясь рядом. – А вы как тут оказались?

– Случайно шел мимо и решил выпить пива, – объяснил он.

– Случайно? А я думал, следите…

Марк хрипло засмеялся:

– А зачем следить? Про вас и так все известно: денег немного, жена, дочь, подержанный «Шевроле»… Адрес фирмы есть в справочнике.

– Хорошо, один-ноль в вашу пользу, – мне стало стыдно за свои подозрения. – День был тяжелый…

– Бывает. Суббота.

– Я здесь часто ужинаю по вечерам. – Мне хотелось завязать разговор. – Готовят неплохо, и приличный выбор виски.

– Возможно, возможно. Только орут много, и музыка громкая, – поморщился Марк.

У адвоката зазвонил мобильный. Извинившись, он отвернулся.

В бар ввалилась компания молодежи. Сразу стало тесно. Девица с блестящими клипсами в ушах втиснулась справа от Марка и стала требовать у бармена пива.

– Мне нравится современная молодежь, – Марк закончил телефонный разговор и развернулся ко мне. – Они – волки.

– Зубастые и голодные, – я подвинулся ближе к нему, отпихиваясь от навалившегося парня в спортивной куртке.

– Они уничтожают старых и больных без всякой пощады, – продолжал Марк.

– Это немилосердно, – заметил я.

– А почему мир должен быть милосердным? Если мы потеряли нюх и выносливость, то по закону природы должны уступить место под солнцем другим, сильным и молодым. Им деньги нужны больше, чем нам. Особенно женщинам.

Марк бросил снисходительный взгляд на девицу с клипсами.

– Почему опять все женщинам? – недовольно спросил я.

– Потому что они гораздо крепче нас. Вон, смотри, по телевизору показывают охоту на волков.

Где-то среди снегов охотники отлавливали волчий выводок. Волчица, защищая волчат, бросалась на людей, под пули, на верную смерть.

– Смотри, как бьется, – умирает, но защищает свое. А где в это время волк? Вот вопрос! Все дело в том, что они – самки, это часть их плоти. Твоя только сперма, а они родили в боли и в муках…

Я молча наблюдал за происходящей на экране драмой. Белый снег, истоптанный армейскими ботинками, оскаленная, окровавленная пасть волчицы, карабины, выстрелы, визг волчат… и восторженный голос комментатора, как будто он ведет веселое реалити-шоу.

– Самки, – Марк вылил в рот последний глоток пива, – они такие же и в бизнесе: то, что заработали, не отдадут даже под страхом смерти. Заметь – не то, что им подарили или передали по наследству, с этим они как раз расстаются легко, а именно то, что досталось им тяжелым трудом. Свои кровно заработанные деньги женщина защищает до конца. Мужчина давно отступится, а она, как раненая волчица, будет кусаться и царапаться до последнего.

Волчица, обливаясь кровью, на перебитых лапах пыталась наброситься на охотников.

– Спасибо за компанию, но мне пора. Увидимся. – Марк, кряхтя, сполз с высокого барного стула. – Душно здесь.

– До скорой встречи. – Я поднял рюмку, словно отдавал честь достойному противнику.