С северного фланга доносится грохот разрывов, клубы дыма, земли и камней взлетают над османскими укреплениями. Это ведут обстрел из своих шести-, восьми– и двенадцатидюймовых орудий русские броненосцы «Иоанн Златоуст», «Евстафий» и «Князь Потемкин-Таврический». Ближе к полудню к берегу около Деркоса подошли турецкие броненосцы, которые начали было обстрел левого фланга болгар и одновременно с этим – и отряда русских кораблей. Но перестрелка длилась недолго: не прошло и часа, как прикрывающие броненосцы русские эсминцы «Лейтенант Шестаков», «Капитан Сакен», «Капитан-лейтенант Баранов» и «Лейтенант Зацаренный», подобравшись вдоль побережья, атаковали турок, увлеченных перестрелкой с «Потемкиным» и «Евстафием». Торпеды с «Лейтенанта Шестакова» и «Лейтенанта Зацаренного» достигли цели, поразив один из турецких броненосцев под ватерлинию, после чего тот стал быстро погружаться в воду с усиливающимся креном на правый борт. Впавшие в панику члены его команды принялись лихорадочно спускать на воду шлюпки, лихорадочно стараясь отгрести подальше от тонущего корабля. Два оставшихся турецких броненосца, видимо, поняв, что перспектива легкого победного обстрела болгарских войск, вооруженных на левом фланге лишь легкими полевыми орудиями, подобного тому, который они провели вчера, превращается в перспективу навеки остаться на дне Черного моря, развернулись, оставляя своих неудачливых соратников на произвол судьбы, и стали уходить мористее. Однако безнаказанно удрать им тоже не удалось: двенадцатидюймовый бронебойный снаряд «Потемкина» прошил смотровую щель командного мостика броненосца «Мессудие», уничтожив в одну секунду большую часть офицерского состава на этом некогда приобретенном османами у англичан «полуутюге».

* * *

Хадемкиой скрылся в дыму, сквозь который пробивались рыжие всплески огня. Между сложенными из камня дувалами перебегали фигуры людей в серых куртках и синих мундирах, стреляющие друг в друга и перебрасывающиеся ручными бомбами.

Из двухсот с лишним пластунов, вылетевших нынешним утром на свое первое десантирование, в строю осталась едва ли половина. Уже давно погиб от шального осколка своей же бомбы храбрый есаул Андрей Шкура. Давно истощились снаряды у пятистволок Гочкиса – как у первого полувзвода, так и у второго, доставленного со второй волной десанта. Давно уже многие пластуны вместо оставшихся без патронов казачьих трехлинеек вооружились трофейными винтовками Маузера, а очереди ружей-пулеметов «образца 1905 года» становились все скупее и реже. Казаки за счет лихости, напора и большой плотности ружейно-пулеметного огня сумели прорваться почти к центру городка, и даже в полном соответствии с предварительным планом найти и уничтожить штаб Абдуллах-паши, но и сами оказались в плотном окружении турецких таборов. Фактически Отдельная Кубанская сотня приковала к себе и связала боем почти все османские резервы, дислоцированные в Хадемкиое и окрестностях.

Сегодня каждый из них был героем. Казаки Семенной и Капуста с двумя пулеметами Мадсена сумели пробиться во двор мечети, подняться на минарет, откуда перекрыли огнем несколько близлежащих перекрестков. Фельдшер Сорокин не только оказывал помощь раненым пластунам, но и сумел, наткнувшись на позицию турецкой батареи, ручными гранатами и огнем из «Зверобоя» частично уничтожить, частично разогнать турецких артиллеристов. Развернув одно из орудий вдоль улицы, в конце которой в этот момент поднялась в атаку группа турецких аскеров, он, выполняя обязанности всех номеров расчета, выпустил в атакующих несколько снарядов, чем сорвал вражескую атаку. Сотник Лобода при штурме здания медресе, где находился штаб Абдуллах-паши, сошелся в рукопашной схватке с тремя османами. Свалив выстрелом из «Зверобоя» аскера, он попытался застрелить и второго, но курок щелкнул впустую: в горячке боя сотник выпустил весь магазин. Не растерявшись, Лобода выхватил из ножен кинжал и сумел сразить им второго аскера и турецкого офицера. При этом последний выстрелом в упор тяжело ранил сотника в голову. Подполковник Андрей Кольцов успевал во время всего боя оказываться на самых опасных участках, раздавая команды и лично ведя огонь по противнику из обоих своих «Зверобоев» – и положенного по штату, и из врученного от имени военного министра Владимира Александровича Сухомлинова за усердие в развитии Императорского военно-воздушного флота и успехи в создании новых видов вооружений, таких, как ручные бомбы, кассетные бомбосбрасыватели и противопехотные нажимные мины. Четырежды ему пришлось поднимать пластунов в контратаку, трижды турецкие пули проходили в миллиметрах от тела, дырявя ткань обмундирования, четвертая сбила фуражку, а пятая раздробила деревянную кабуру «Зверобоя».

И только около трех часов дня натиск осман ослаб, и вскоре на дороге с восточной окраины города появились эскадроны северцев, которые, спешившись, при поддержке восьми пулеметов, установленных на легковых автомобилях «Опель», начали наступление на Хадемкиой со стороны прорванных Чалтайджийских позиций. Не принимая серьезного боя, морально сломленные турецкие подразделения, обтекая те кварталы города, которые были заняты кубанцами, начали отступление из Хадемкиоя и, едва сумев вырваться на шоссе, беспорядочной массой устремились к Стамбулу, бросая ранцы с вещами, винтовки и боеприпасы. Надо помнить, что в основе своей турецкие войска, оборонявшие чалтаджийскую оборонительную линию и Хадемкиой, состояли из аскеров, уже переживших разгром под Лозенградом. Второе сокрушительное поражение за месяц окончательно надломило их моральный дух, и главным желанием большинства аскеров стало как можно дальше убежать от фронта, от стрельбы, от этих упорных в бою болгар и бесшабашных русских гяуров. Они мечтали оказаться далеко-далеко: на улицах стамбульской Галаты, а лучше – за Босфором, в Ускюдаре, или еще дальше, там, где не будет слышно грохота славянских пушек, где не достанут их ни пуля болгарского войника, ни шашка русского драгуна.

И не было теперь такой силы во всей Оттоманской империи, которая сумела бы остановить этот людской поток, повернуть его лицом к приближающимся славянским войскам, заставить их сражаться, гибнуть за город султанов и византийских императоров.

Путь на Царьград был открыт…

И ведем мы след кровавый

в битвах за собой,

Пусть не много нас осталось,

мы не дрогнем душой.

Марш л-гв Гренадерского полка

Военные действия русской армии на Кавказском фронте начались сразу же по объявлении войны. И почти сразу после первых орудийных залпов и железные и обычные грунтовые дороги Закавказья оказались плотно закупорены.

На юг, к границе, к гремящему фронту шли воинские колонны ранее стоявших по гарнизонам полков и сотен. В спины солдатам дышали заляпанные дорожной грязью лошади обозов, батарей и артиллерийских парков, нервно храпевшие и вскидывавшиеся при рычании и дребезжаньях окутанных клубами газолинового перегара бронеавтомобилей и автомоторов. Вдоль побережья Черного моря к турецким берегам направлялись эсминцы и канлодки, чьи комендоры старательно подготавливали орудия к обстрелу прибрежных османских позиций и встречаемых транспортов под красным флагом с полумесяцем.

Войска сарыкамышского отряда перешли в энергичное наступление на Эрзерум и уже к пятому октября овладели важной ключевой позицией: Кара-Дербентским проходом, что открывало путь к Кеприкейской позиции турок, прикрывающей узел путей на полпути от границы до Эрзерума. На остальных направлениях части Русской императорской армии частью продвинулись на десять-двадцать верст за линию границы, частью были вынуждены, перейдя к жесткой обороне, отбивать ожесточенные лобовые атаки турецких частей и иррегулярных курдских формировании. Нависший над Эрзерумом, подобно кулаку, сарыкамышский отряд вынудил осман принять самые энергичные меры по сбору резервов с целью отбросить, а по возможности и окружить русские войска. В результате непрерывных боев сарыкамышский отряд в течение недели был почти лишен из-за малопригодного для горных условиий транспорта подкрепления людьми и боеприпасами – почти весь парк военных грузовых автомобилей был направлен на Балканский фронт, который Генштаб видел не иначе как направлением основного удара, а здесь, в Закавказье, снаряды и патроны возили по старинке – вьюками на ишаках и лошадях. Следствием этого стало отступление русских к тринадцатому октября на линию Алакилиса – Ардос – Хоросан – Делибаба, где и началось знаменитое десятидневное «хоросанское сидение». Вкопавшись в землю, и русские, и турки в течение десяти дней поочередно, по нескольку раз в день, поднимались во взаимно отбиваемые атаки и контратаки. По сути своей это было сражение на истощение: истощение людских сил и материальных ресурсов, но главное – на истощение боевого духа одной из сторон. Потери были огромны. По истечении «хоросанского сидения» выяснилось, что в сарыкамышском отряде в составе I кавказского и II туркестанского корпусов с приданными частями из пятидесяти двух батальонов и ста тридцати восьми орудий осталось, причем в весьма потрепанном состоянии, лишь сорок два батальона и восемьдесят четыре орудия. Процент потерь казачьих сотен был меньше, что было связано с тем, что генерал Берхман запретил кавалерийские атаки иначе, нежели в догон бегущего противника.