Но неисследованных этажей было еще много, так что я особо не расстраивался. Я еще не знал, что мне не суждено исследовать всю Шайбу.

Вопреки моим ожиданиям лифт не спускался ко мне, а поднимался. С первого этажа. Оставалось лишь гадать, с какого именно: с того, где я недавно побывал, или действительно с первого этажа?

«Что-то он медленно ползет», – отметил мысленно я, следя за световой меткой на табло.

Лифт прибыл неслышно, словно суперсовременный магнитоэкспресс, оснащенный системой шумо-поглощения. Про него можно было бы даже сказать, что он старался подкрасться ко мне незаметно, как тот самый шандец из народной поговорки.

Уже по тому, что двери кабины раздвинулись не с нервным лязганьем, на грани застревания, а бесшумно и мягко, я понял, что тут скрывается какой-то подвох.

Так оно и было.

Они опять пустили в ход ту самую кабину-люкс, на которой я поднимался в мифическую приемную сразу после прибытия в Здание.

Не успели створки дверей закончить свое движение, как проникновенный женский голос откуда-то сверху возвестил: «Тринадцатый этаж».

«Ну вот, и тут Они всю систему управления перевернули с ног на голову», – успел еще подумать я.

Я говорю – «успел», потому что уже в следующий миг лифт с его глюками отошел для меня на второй план.

Нечто большое и бесформенное, похожее на кучу тряпья, вывалилось из кабины в лифтовый холл. Прямо к моим ногам, словно это нечто умоляло меня о прощении.

Но на самом деле оно было физически не в состоянии это сделать.

Потому что передо мной был мертвец. Самый настоящий, а не голографический призрак. Мне хватило одного взгляда, чтобы это понять. Ведь вместо головы у него было сплошное месиво. О принадлежности покойника к мужскому полу можно было судить лишь по одежде, а одет он был в синюю клетчатую рубашку с длинными рукавами и в какие-то нелепые полосатые брюки пижамного образца.

Он рухнул на пол плашмя, с жестоким стуком, словно вязанка дров, а ноги его остались наполовину в лифте, мешая дверям закрыться, но двери с непонятным упорством все пытались сомкнуть свои створки, и эта невидимая баба все долдонила: «Пожалуйста, освободите двери… пожалуйста, освободите двери…».

А я стоял, словно приклеившись к полу, и не мог двинуть ни рукой, ни ногой.

В принципе, это был первый труп, с которым я столкнулся так близко. Если не считать бабульку из соседнего подъезда, которую хоронили прошлой зимой. Но тогда из гроба виднелось только ее иссохшее, словно ставшее каменным личико, да и его я видел мельком, издалека. А этот тип валялся у меня в ногах и бесцеремонно пачкал своей свежераскроенной башкой мои джинсы и кроссовки.

А потом из лифта на мраморную плитку пола полилась темно-красная жидкость с уже знакомым мне терпким запахом.

И тогда я бросился прочь от этого жуткого зрелища так, словно за мной гнался кто-то невидимый.

В сущности, если разобраться, мое бегство должно было казаться тем, кто за мной наблюдал, смешным и нелепым. Ведь по-настоящему спрятаться в Здании от того, кто убил этого несчастного и втолкнул его труп в лифт, было невозможно.

Но мои ноги двигал тот же идиотский инстинкт, который якобы присущ страусам: спрятать башку в песок, желательно поглубже, чтобы не видеть, как тебя начнут поедать…

Выскочив из коридора на лестницу, я был вынужден остановиться, .чтобы изрыгнуть из себя все, чем недавно накормило меня Здание.

Ну и куда теперь? Вверх или вниз? Лифт привез труп снизу. Значит, надо наверх.

Задыхаясь, я взлетел по лестнице на несколько пролетов и в изнеможении плюхнулся на ступеньки. Сердце готово было выскочить из груди.

Я обхватил колени и уткнулся в них лицом. «Вот тебе и игра! – стучало в моей голове. – Идиот, ты возомнил себя в безопасности, поверив в легенду, которую сам для себя сочинил!.. Секретный эксперимент! Второй Ноев ковчег! Телевизионная передача!.. С каждой новой версией ты все больше успокаивал себя, не желая верить в худшее, а жизнь такова, что от нее ежедневно и ежесекундно следует ждать каких-нибудь подлостей!.. И тогда Они заставили тебя вернуться к реальности. Самым простым и надежным способом. Они ткнули тебя носом в дерьмо, от которого ты постоянно отворачивался!..

И теперь у тебя не должно остаться ни тени сомнения в том, что живым ты отсюда не выйдешь.

Тебе надо было с самого начала, по всем Их дурацким выходкам, догадаться, что имеешь дело с больной, извращенной психикой. Что какой-то маньяк – а может, их даже несколько? – придумал эту огромную западню, куда заманивает таких простаков, как ты. А потом приканчивает их одного за другим. Причём так, чтобы очередная жертва видела труп своего предшественника. Наверно, этот псих ловит нездоровый кайф от чужого страха.

И разве важно, чем он вооружен: пистолетом, опасной бритвой или бластером, если ты ничего не сможешь ему противопоставить? Абсолютно ничего. Ты можешь только спасаться бегством. До тех пор, пока он не нагонит тебя».

И все-таки не хотелось оказаться в шкуре разумного барана, с усталым терпением ожидающего, когда мясник с окровавленным тесаком подойдет к нему, чтобы полоснуть острым лезвием по глотке.

Только что ты можешь сделать, чтобы спастись? Что?

Ни-че-го. Только дергать лапками, как лягушка, тонущая в сметане.

Из тупиков не бывает выхода. А те, кто думает иначе, просто любят красивые фразы, вот и все!..

Я оторвал голову от коленей, чтобы прислушаться. Снизу до меня донеслись какие-то странные звуки, напоминающие цокот копыт по бетону. Я представил себе, как по ступеням лестницы ко мне снизу поднимается всадник на черном коне, закрыв голову черным капюшоном с прорезями, вооруженный каким-нибудь длинным орудием типа «секир-башка», и мне опять стало не по себе.

«Не будь дураком и трусом», – твердил себе я, чувствуя, как дрожь пробегает по мышцам, сведенным от напряжения судорогой. Это наверняка очередная психическая атака. Магнитофонная запись, вот что это такое. В крайнем случае – голография.

Однако цокот копыт нарастал и становился все более реальным.

Я прильнул к прутьям перил, пытаясь рассмотреть, что творится внизу, но просвет между лестничными маршами был слишком узким и не обеспечивал нужного обзора.

К тому же я совсем некстати вспомнил, что мертвец приехал в лифте один. Но тело его было подобно тряпичной кукле. А не мог быть зафиксирован в кабине, потому что к стенке можно прислонить только застывший до несгибаемости труп. Но это невозможно сделать, находясь снаружи, по причине закрывающихся при старте дверей. Все это говорит о том, что убийца должен был ехать в лифте вместе со своей жертвой, придерживая ее под мышки, чтобы отпустить труп именно в тот момент, когда двери начнут открываться.